Приют для души (СИ)

Но, все же, она врала всем. Друзьям, когда беззаботно отвечала, что и думать о нем забыла и все в порядке. Себе, днем и ночью, вглядываясь в лица. Хасану, когда нарочито холодно отвечала на его звонки и,  пытаясь сделать вид, что она ужасно занята.

Она не верила, что так все закончилось. Она не хотела думать, что больше никогда не увидит его. Это ощущение потерянности она пыталась заполнить тряпками, туфлями, и даже купила себе новый кабриолет. Ничего не помогало. Покупки не приносили ни каплю радости, а мартини и марихуана, призванные на стирание памяти, с возложенной задачей явно не справлялись.

Она не знала что это. Ущемленное самолюбие, что она так и не стала его вожделением, настолько, чтобы он перестал следовать своим принципам и вере. Или, она просто, привязалась к нему, и ей не хватало их простых разговоров, когда он не говорил каких-то особенных слов, но мог заставить ее плакать. Или из-за собственного эгоизма, что он так и не стал ее собственностью. Хотя, последнее, было домыслом подруги.

Она не знала что это, но думала об этом постоянно. По очередности прошли злость на него и непонимание происходящего, какая- то щенячья тоска, что было удивительно при ее образе жизни, по идее, на это даже не было времени. Потом она вдруг решила сходить в мечеть, даже еще не понимая, зачем и что ей это даст. По дороге она передумала, осознав, что ни облегчения, ни изменений это не принесет.

Как- то все стало механическим, и хоть улыбалась и сияла она по- прежнему, но без эмоций, скорее по инерции.

Оставалось только ждать, когда это состояние пройдет. Изменить ситуацию она не могла. Оставалось положить на полку памяти еще одну свою маленькую смерть, именно так она себя чувствовала после расставания с Хасаном. Но знала, что оправится. Если уж она пережила свое несостоявшееся материнство и разрыв с первым мужем, который заменял ей весь мир, это она тоже переживет. Только время не лечило, скорее, притупляло боль.

Звонки Хасана  не прекращались. Они были не частыми, раза три в месяц, а потом еще реже. Она опять рассказывала истории своих будней, он рассказывал, что съездил в Германию на очередные соревнования. Они не говорили о религии, он лишь спрашивал, когда она приедет нему. А она, все-таки надеясь (раз он звонит, значит, скучает и никуда не денется), отвечала, что будет ждать его в Питере.

— Ты скучаешь по мне? — Его голос был теплым и родным.

— Нет, у меня много работы, мне некогда. И потом, ты же не думал, надеюсь, что ты единственный мужчина на планете. Надеюсь, у тебя все хорошо? — нарочито весело отвечала она ему и, положив трубку, бросалась в подушки, кусая губы до крови.

«Ты никогда не будешь счастлива, и тряпками это не исправишь. Потому что у тебя в душе ад», — так теперь говорил ее лучший друг. И она соглашалась. Но изменить ничего не могла.

Ей не хватало Хасана. Она не спала ночами, прислушиваясь и надеясь, что откроется входная дверь. Она встречала его друзей, иногда звонила им, когда что-то случалось, и они всегда помогали ей.

Она звонила ему раз или два, но он скидывал ее номер и перезванивал с закрытого номера. А потом попросил, чтобы она не звонила. Но сам не переставал ей звонить.

Она решила, что он внял ее рассуждениям и женился, но никогда его об этом не спрашивала, в глубине души боясь услышать утвердительный ответ. А потом он и вовсе пропал. И она решила, что догадалась правильно. «Главное, чтобы счастлив был. Он это заслужил».

Так прошло около года, и жизнь стала входить в привычную колею. С улыбкой она вспоминала прошедшие пять лет, как чуть было не уехала в горный Дагестан, и поняла, что все-таки в Питере было ее место. «Все, что ни делается, все к лучшему», — успокаивала она свою легкую грусть и воспоминания о нем. Ей ничего и не осталось кроме воспоминаний: она с удивлением обнаружила, что все совместные фотографии с ее компьютера он удалил.

Сознание ее опять стало ясным, и она в который раз, только удивлялась своей способности восстанавливаться.

Глава 45

— Твоих мальчишек убили… Они террористы! Ты смотрела новости? — Жена ее друга дозвонилась к ней из Баку. — У нас в новостях утром передали, Хасан и Хусейн опознаны, они ваххабиты, даже сказали что они российские спортсмены. Неужели у вас новости не передают?!!! У нас весь город говорит об этом!

— С ума сошла, что за бред?! Такого быть не может! — Она нисколько не сомневалась, что это бред. До того абсурдным был звонок, что она разозлилась на подругу.

Тем не менее, она на полной скорости, игнорируя красные светофоры, уже неслась в офис.

В офисе уже, видимо, тоже слышали новости, встретили ее переполошенные: «Ты слышала?»

— Хватит нести чушь! Это все неправда, это не могут быть они, я не верю.

Набрав в «гугле» их имена, уставилась в мерцающий экран. Это было совершенно что-то неправдоподобное...

Все интернет-новости наперебой кричали: «27-летние Хусейн и Хасан Джараховы были так называемыми близкими связями доктора Мухаммада, эмиссара “Аль-Каиды” на Северном Кавказе». Информация о том, что Хасан и Хусейн — российские спортсмены, а также все спортивные новости с их упоминанием куда-то исчезли. Как будто и не существовали никогда.

«Так, спокойно, фамилию переврали, наверное, это какая-то ошибка. Они с бородами все на одно лицо, может, у них паспорта украли…   Да мало ли что может еще случиться! И вообще новости порой абсурдны и не всегда правдивы». Судорожно ища в интернете оправдание этой нелепости, она набирала номер. А ноги опять стали ватными, и в голове, как будто, вырос черный ком.

— Привет. Ты когда последний раз Хасана и Хусейна видел? Ты видел новости? В интернете какие-то ужасы про них пишут, ты мне можешь объяснить, что происходит?

— Не говори по телефону. Давай через полчаса в «Двух палочках»*.

Ее трясло, и все казалось дурным сном. А он все говорил и говорил. Он был их другом и определенно не мог сейчас что-то выдумывать.

— Это правда. Он тебе не сказал, чтобы ты не испугалась. И не хотел тебя опасности подвергать, поэтому не встречался, когда приезжал в Питер. Это не шутка. Это они убиты, их родственники опознали.

Она с ужасом слушала его и все равно не могла поверить.

— Они же спортсмены! Они всю жизнь в Питере прожили! Он же ненавидел радикалов, он сам мне говорил. Они бы никогда не пошли в ваххабиты, я их знаю! Да я бы заметила, он же даже не...