Эрта книга четвертая (СИ)

- Вам принесут халат... - доктор вышел.

Спустя час, Кинт обувшись в стоптанные шлепанцы и завернувшись в казенный халат, от которого несло порошком от моли, стоял у окна и разглядывал черепичные крыши бывшей столицы терратоса. Чадящие вдалеке, на окраине города высокие трубы цехов и фабрик, лениво плывущие по небу дирижабли. Кинт давно не был в этом городе, однако, никаких ностальгических воспоминаний не ощущалось... именно этот город лишил его честного имени, именно отсюда он загнанным зверем бежал, прячась в трюме корабля. Но были и те, благодаря кому Кинт не до конца разуверился в людях. Кинт даже улыбнулся, вспомнив двух толстушек, мать и дочку в маленькой пекарне на площади, еще, была артель портовых грузчиков... Еще Кинт думал о заглядывающем в палату мальчишке, он уже прекрасно понял кого он ему напоминает, да и возраст маленького Кинта совпадал по срокам с той встречи с Маани, когда они забыв про все скакали среди лугов а потом предавались любви в полевых цветах... Вдруг в памяти отчетливо всплыла картинка:

Скревер был уже загружен образцами руд, бумагами с отчетами руководителя экспедиции и какими-то работами студентов. Прежде чем запустить силовую установку, Маани поманила отдельно стоящего от остальных Кинта, он вбежал по крылу к кабине...

- Вот возьми это, - Маани протянула Кинту брошь, простую, из серебра с парой самоцветных камней, - на память.

- Жаль, мне нечего тебе дать на память обо мне... разве что пистолет, - грустно улыбнулся Кинт.

- Нет, пистолет не надо, - рассмеялась Маани, а потом, покосившись на стоящих недалеко профессора и студентов поцеловала Кинта, - ты мне уже все дал, я буду помнить тебя.

- Прощай, - Кинт спрыгнул с крыла и отбежал подальше.

Дверь скрипнула и Кинт обернулся. В комнату просочился мальчишка, а следом вошла Маани, она была одета в белое платье до пят, даже не видно ее обуви, соломенная шляпка венчала замысловатую прическу... взгляд... её взгляд был несколько растерян, а на губах застыла кроткая улыбка.

- Матушка, видишь, он уже ходит, я же говорил, - радостно сообщил мальчишка, с черными, как уголь глазами, тряся мать за руку.

- Здравствуй, Маани, - Кинт прошел им на встречу, остановился перед гостями и поцеловал Маани руку, которую она подала и которая дрогнула, как только Кинт прикоснулся к ней губами.

- Здравствуй, Кинт.

- Здравствуйте, господин Кинт, - мальчишка сделал шаг вперед и коротко поклонился.

- Я вас тоже приветствую, молодой господин Горн.

- Нам надо поговорить, Кинт.

- Давай поговорим, и не плохо бы на улице, там, в каштановой аллее лавочки, можем спуститься туда.

- Тебе не будет трудно?

- Надо ходить, пойдем.

Кинт конечно погорячился, проход по длинному коридору лазарета, спуск по лестнице и путешествие на две сотни шагов до аллеи вызвали одышку, и холодный пот выступил на лбу.

- Тяжело? - с сочувствием спросила Маани присев рядом на лавку.

- Терпимо.

- Матушка, можно мне на пруд, там за кустами?

- Иди, только не пугай птиц.

- Хорошо! - подпрыгивая, мальчишка скрылся за живой изгородью из аккуратно подстриженных кустов, пышно цветущих и от которых доносится приятный сладкий аромат.

- Ты уже догадался? - спросила Маани, взяв Кинта за руку, и кивнула вслед убежавшему мальчишке.

- Да, это не трудно... - Кинт прикрыл своей ладонью руку Маани, - я конечно в детстве не часто смотрелся в зеркало, но увидев его в первый раз, отметил, что есть в нем что-то знакомое, а потом, после разговора с твоим супругом сегодня утром, я все понял.

- И что же теперь делать?

- То есть?

- Мой муж тоже обо всем догадался, слишком все было быстро, ты был ни жив - ни мертв, я не могла скрывать своих переживаний, - затараторила Маани а потом уткнулась в плечо Кинта и заплакала.

- Думаю, Господин Горн никак не изменит своего отношения ни к тебе, ни к...

- ... твоему сыну? - закончила за Кинта Маани.

- Он же про это не знает, - Кинт кивнул в сторону озера.

- Нет.

- Вот и пускай все остается как есть, твой муж хороший человек, он все понял и принял, я буду держать язык за зубами и держаться от вас подальше, от меня ведь одни неприятности и рядом ходит смерть.

- Я все расскажу Горну, расскажу о нас.

- Но ведь нет уже никаких нас, есть ты и твоя семья, не рушь свое счастье.

- Глупый, - Маани шмыгнула носом, и утерла глаза платочком, - я расскажу о нас тогда, десять лет назад, просто он должен все узнать от меня, и перестать уже догадываться, и что-то там себе думать, и ты прав, у меня счастливая семья.

- Вот это хорошо, будь с ним честна.

- Господин Морес меня просил не распространяться о событиях в Латинге, но что это была за бойня, Кинт?

- Это была жирная точка в одной давней и очень неприятной истории мести.

- Господин Кинт! Господин Кинт! - к лавочке спешила женщина из прислуги лазарета, - вот вы где... ой, добрый день мадам Горн.

- Добрый день, - Маани встала и поправила шляпку, - ну я пойду, мне надо проведать еще одного человека.

Маани направилась по дорожке к пруду, а женщина из прислуги наклонилась к Кинту и сказала:

- Господин Горн послал за вами, вам пора принимать порошки и ужинать.

- Что ж, идемте... - Кинт тоже поднялся с лавки, не без труда, но от помощи отказался.

Следующие два дня прошли немного интереснее относительно предыдущих, доктор Горн был в великолепном настроении, и даже принес Кинту трость, простенькую деревянную и с ней стало действительно сподручнее спускаться и подниматься по лестнице. Доктор разрешил Кинту прогулки после приема пищи, то есть утром, после обеда и после ужина, Кинт с удовольствием гулял вокруг лазарета и думал... думал о том, что ему теперь делать, зная что у него есть сын, но решил, что делать ничего не надо, он радовался тому, что у маленького Кинта есть мать и отец, что он не познает горя сиротства и одиночества, у мальчика есть дом, и он окружен заботой любящих его людей... Кинт доставал из кармана халата лист бумаги, на котором был аккуратным почерком написан адрес семейства Горнов в Актуре, и короткое "пиши, не теряйся...", снова убирал его и кивал каким-то своим мыслям.

Морес Таг прибыл на рассвете, его никто не сопровождал и он сам был за рулем моторного фургона, Кинт увидел это стоя у окна и глядя на отражение месяца в пруду, а так же на то, как тухнут звезды сдаваясь рассвету. Полковник без стука вошел в комнату с дорожным саквояжем в руке...

- Не спишь?

- Выспался, господин полковник, - Кинт повернулся.

- Одевайся, тут кое-что твое, что уцелело, а вот одежда из моего гардероба, думаю, будет в пору, - Морес поставил саквояж на кровать.

- Спасибо, - Кинт открыл саквояж и вытряхнул его на постель, поворошил вещи и облегченно вздохнул потянув портупею, в которой был один пистолет, - ну, хоть так.

- Второй бит осколком, я его выбросил, и вообще, мне и Сарту там было совсем не до сборов твоего арсенала, уж поверь! Хорошо, что тебя удалось быстро отыскать. Ничего, новый арсенал соберешь.

Легкие брюки, лакированные туфли, блуза и шерстяная жилетка пришлись действительно в пору, в завершение всего был еще фетровый котелок с неглубокой тульей. Опираясь на трость Кинт застыл посреди комнаты, на что Морес хмыкнул и сказал, - еще побриться и хоть сейчас в лучший ресторан Актура.

- Боюсь, про рестораны в ближайшее время придется забыть, хотя... я бы сожрал здоровенный кусок мяса на кости.

- Да, придется забыть... ну, поехали.

- Дорога дальняя?

- Минут десять, и ты там уже жил.

- Едем к твоей сестре?

- Да, - Морес указал на дверь.

- А доктор Горн?

- Я его предупредил еще вчера вечером.

Моторный фургон размеренно тарахтел современным двигателем на жидких смолах, Кинт забрался в купе, а Морес ловко запрыгнул в кабину и фургон покатил в сторону ворот.

- Штору прикрой! - обернувшись, крикнул Морес.