Опыты любви и одиночества(СИ)

- Но если я не могу принять его, если я не в силах жить с мыслью, что он мой брат?

- Молись, Марион, и только долгие уроки послушания помогут тебе смириться. Смирения проси у Девы Марии, как величайшего из даров.

После разговора с матушкой успокоенная Марион пошла в свою келью. Не раздеваясь, она легла на кровать и тотчас заснула.

Марион снился сон, что она в прекрасной роще, в которой оливковые деревья устремляются навстречу солнцу, бежит к освещенной его лучами опушке. Солнце играет в листве деревьев, ветерок обдувает их кроны, желтые бабочки порхают над яркими цветами. Запах цветущих олив опьяняет волшебным ароматом. Марион бежит навстречу солнцу, туда, где на опушке прекрасной рощи ее ждет встреча с единственным избранником.

Неожиданно кто-то хватает ее за руку.

- Постой, - властный мужской голос останавливает ее. Марион оборачивается. Перед ней стоит ее старший брат Жан-Клод, он смотрит ей в глаза и улыбается своей чарующей улыбкой.

- Куда ты, Марион? - спрашивает он ее.

- Я спешу к своему жениху, Спасителю людей, Господу нашему Иисусу Христу.

- Марион, я твой жених. Разве ты забыла? Ты забыла, как мы играли, когда ты была маленькой девочкой, как клялись друг другу в любви. Ты же поклялась мне в вечной любви, Марион. Ты - клятвопреступница.

Марион чувствует, как сильные руки властно влекут ее за собой, прочь от солнечной опушки, прочь из прекрасной светлой рощи. В следующее мгновение ярко-красные губы брата впиваются ей в рот, как пиявка, и с этим поцелуем брат тащит ее за собой в черный коридор. Они стремительно падают вниз, свет все дальше, ей нечем дышать, поцелуй душит ее. Марион задыхается. Леденящий страх парализует ее, она катится в черную бездну и ... открывает глаза.

- Температура сорок, матушка Клер. - Перед Марион стояла женщина-доктор с приятным круглым лицом. Матушка Клер заметила, что Марион открыла глаза и спросила:

- Марион, дитя мое, тебе лучше? Ты сутки была без сознания. Как же я сразу не поняла тогда, ночью, в церкви, что у тебя жар?

Врач сделала инъекции и ушла давать сестрам указания по уходу за больной. Матушка Клер вышла за ней.

- Нервное потрясение, - сказала ей доктор. - И воспаление легких. Больной нужен абсолютный покой. Когда она поправится, попробуйте пригласить к ней психоаналитика.

У матушки Клер на этот счет было свое мнение. Она давно решала проблемы всех тех, кто обращался к ней, лучше любого психоаналитика. Сейчас она поняла, что той ночью, в церкви, Марион от нее что-то скрыла. И что еще хуже, она скрыла это от самой себя. "Не может быть", - подумала матушка Клер, поймав себя на последней мысли.

Она не любила, когда с просьбой принять их в монастырь обращались совсем молодые женщины, такие, как двадцатилетняя Марион. Матушка Клер всегда говорила, что в монастырь идут, чтобы служить Господу, а не для того, чтобы убегать от несчастной любви. Но Марион так искренне говорила о своей вере, о том, что хочет посвятить свою жизнь Богу, что матушка поверила ей.

Марион лежала в бреду, и все вокруг нее пылало жаром: подушка, одеяло, простыня. "Хорошо все-таки, - подумала Марион, - что матушка Клер не отдала меня в больницу, как настаивала доктор". Одной ей было бы совсем одиноко, без заботливых и добрых сестер.

- Хорошо, что тебе становится жарко, - сказала сестра Жанна, значит, температура снижается. Марион, в бреду ты часто называла имя Стефан. Это твой друг или родственник?

- Это мой бывший друг, - только и смогла вымолвить Марион.

Со Стефаном Марион познакомилась в университете, где изучала историю. Молодые люди сразу понравились друг другу. Их встречи были так важны для мира, что даже брат на какое-то время оставил Марион в покое. Может быть, они стали возможны именно потому, что Жан-Клод уехал работать в Россию, и Марион осталась одна в парижском пригороде Кретей.

Сначала ей было очень грустно, не проходило и дня, чтобы она не вспоминала о брате. Каждый вечер она с замиранием сердца ждала телефонных звонков и по нескольку раз в день открывала электронную почту, чтобы проверить, нет ли новых сообщений от него.

Брат говорил, что в Москве весело, что у него много друзей. Компания, в которой работал брат, занималась консультационными услугами. В тридцать лет Жан-Клод стал директором российского представительства. Он свободно говорил по-русски, и, благодаря своему общительному характеру и прекрасным деловым способностям, имел все шансы сделать блестящую карьеру.

Веселый и обаятельный Стефан сразу напомнил Марион брата. Стефан открыл для Марион целый мир, о котором раньше она могла лишь мечтать, как будто миллионы разноцветных блесток закружились, застилая землю волшебным ковром конфетти. Миллионы чудесных скрипок играли прекрасную музыку, наполнив пространство чудесными мелодиями. Миллиарды роз и лилий расцвели на парижских улицах посреди зимы. Париж утратил свой серо-фиолетовый зимний цвет, и одиночество уступило свое место в душе Марион волшебной сказке взаимной любви.

Марион и Стефан, обнявшись, бродили по бульварам Сен-Жермен и Сен-Мишель, и по Люксембургскому саду, заходили в небольшие кафе. Время неслось стремительно, оно летело стрелой и уносило Марион прочь от волшебных мгновений сказочного фейерверка. Время, этот факир-фокусник, которому наивная Марион доверила свою любовь, путем таинственных манипуляций вернуло ей только пустоту.

Держа эту пустоту в протянутой руке, Марион не могла понять, почему время было так жестоко к ней. Проклятый импровизатор обманул ее, оставил ни с чем. Стефан изменил ей с ее лучшей подругой Карин. Карин сама ей обо всем рассказала, не забыв о самых интимных подробностях.

Дорога от факультета, где происходил разговор с Карин, до небольшой квартирки в четырнадцатом округе, которую снимал Стефан, заняла у Марион пятнадцать минут вместо обычных тридцати.

- Ты не мог со мной так поступить, Стефан! - рыдая, Марион набросилась на друга с кулаками.

- Что случилось, Марион? - удивленный Стефан взирал на нее поверх тетради с конспектами, которые он усердно штудировал до прихода подруги.

- Карин мне все рассказала.

- Ну и что? - Стефан недоумевал. - Ну прости меня, Марион. С кем не бывает. Она сама меня соблазнила. Я люблю только тебя.

- Я все знаю. И про других твоих подружек тоже.

- И что теперь?

- Между нами все кончено. Не ищи меня. Ты меня больше не увидишь.

Вечером Марион позвонила брату в Москву и сказала, что хочет приехать к нему как можно скорее. Жан-Клод давно приглашал ее.

- У нас будет другая жизнь, Марион, - говорил Жан-Клод, когда она спрашивала его, зачем так долго жить в далекой северной стране.

Через несколько дней Марион оказалась в просторной квартире на Чистых прудах, которую компания снимала для Жан-Клода.