Сон дураков

Многие организации, как государственные, так и частные, обязывают своих сотрудников носить на рабочем месте форму. Она якобы организует и поднимает дух работникам. На самом деле форма помогает расставить всё по порядку и поддерживает образ структуры.

Надев пиджак, мы себя причисляем к интеллигентному слою. Надев джинсы — к молодёжному направлению. Смокинг — к аристократии.

— Подожди! Так ты хочешь этим сказать, что одежда не нужна вовсе?

— В идеале это так!

— Но у нас холодно! Ты забыл, что, помимо всего прочего, одежда ещё и согревает наши тела! Не предлагаешь ли ты всем переехать в Африку из-за того, что одежда поддерживает систему?

— Нет! В Африку только из-за этого ехать не стоит. Но жить в наших условиях без одежды реально. В подтверждение своих слов я приведу пример с Порфирием Ивановым. Лишь из-за приличия он одевал длинные трусы, а так жил нагим и в зиму ходил по улице и купался в проруби. Немцы в мороз обливали его водой и возили на мотоцикле, он не мёрз.

— Но он один такой, — возразил я.

— Да! Но он человек и по своим свойствам такой же, как и другие.

Знаешь, в чём отличие между моржами (теми, кто купается зимой в проруби) и Ивановым?

— Нет.

— Моржи, когда купаются, всё же мёрзнут, но терпят, а Иванов не терпит, потому что не мёрзнет.

Я не хотел бы утверждать, что все враз разденутся и будут бегать голыми. Одежда, возможно, и продолжит своё существование, но перестанет быть системой. Сейчас, чтобы отвечать требованиям системы, нам необходимо выглядеть прилично, соответственно своему общественному статусу и так, чтобы привлекать внимание противоположного пола. За это мы переплачиваем в десятки раз, покупая одежду.

— Добрыня, а вот скажи мне: как обойтись без медицины человеку, живущему вне систем?

— Подумай сам хорошенько, какое высказывание вернее: медицина нуждается в человеке или человек нуждается в медицине?

— Возможно, истина где-то посередине, человек не может без медицины и, естественно, и медицина — без человека.

— Да! Вопрос я тебе задал провокационный, но в нём ответ на твой вопрос. И ты сам на него ответил.

Добрыня рассмеялся над своей фразой.

— Современная, традиционная медицина не в состоянии вылечить ни одной болезни, даже насморк! Всё, на что она способна, это принести облегчение больному. Если человек вылечивается, то он вылечивается сам, мобилизуя свои внутренние резервы живы. Возможно, медицина и в состоянии помочь больному в этом, но для действительного исцеления необходимо понять, что же всё-таки представляет собой болезнь. Почему человек болеет? Хочу тебя заверить, что в природе больных животных чрезвычайно мало, хотя конечно, и они болеют. Сейчас я постараюсь дать тебе короткое, но ёмкое определение болезни: «болезнь — это умирание!» Вирусы, холод, сквозняк, ослабление иммунитета и прочие объяснения начала болезней традиционной медициной есть ни что иное, как оправдание своего существования! Человек начинает умирать тогда, когда теряет смысл своей жизни. При глобальной потере этого смысла настаёт смерть. Когда происходят незначительные потери своей значимости (не путай с важностью), начинается процесс умирания, то есть болезнь. Если за время умирания человек не сможет произвести осмысление своей значимости — он умрёт. Если же болезнь поможет больному обрести вновь свою значимость, то человек резко пойдёт на поправку. В том случае, когда не удаётся обрести свою значимость, а умелые врачи не позволяют человеку умереть, то смерть всего лишь оттягивается, но болезнь не вылечивается, она сидит внутри до самого конца. В этом случае человек может жить ещё долго, но какой прок от такой жизни и какой прок от таких умелых врачей? Если нет цели, для чего же жить?

Частичный отказ функций организма объяснить можно тем, что эти функции уже не нужны человеку для его выживания. Вот тебе пример: к сорока-пятидесяти годам почти каждый человек нуждается в корректировке зрения. В повседневной жизни глаза человека не несут жизненно необходимой функции. Острое зрение ему не нужно, поэтому оно притупляется. В горах, где зрение необходимо, чтобы выжить, зрение не портится.

Болезни почек, сердца, гастриты, язвы и другие внутренние заболевания случаются в тех случаях, когда у человека возникает острая необходимость переосмыслить цель своего существования. Как правило, все эти заболевания происходят вследствие неверного образа жизни.

— А кто сейчас живёт верно?

— Почти никто, поэтому и такое неимоверно большое количество заболеваний.

— А что значит — жить верно?

— Верно — значит свободно, вне систем! Естественно, без медицины! Необходимость в ней отпадёт сама собой, когда люди поймут, откуда берутся болезни и как от них избавляться. Болезнь — это как индикатор, что в жизни (заметь, не в организме) человека есть некие нарушения. Болезнь помогает человеку осмыслить их. Если этого не происходит, то человек умирает, как ненужный элемент общества.

— Из всего сказанного тобою можно сделать вывод: «так как все мы живём неверно, следовательно, мы все больны, то есть находимся в процессе умирания!»

— Абсолютно верно подмечено! — воскликнул Добрыня, подняв указательный палец вверх. — Даже официальной медициной указывается тот факт, что подавляющее большинство детей рождаются с отклонением функций организма от норм здорового ребёнка. Но и родившись здоровым, ребёнок тут же попадает в сеть систем, и очень скоро начинает болеть и получает массу отклонений от нормы. В результате все мы имеем определённое количество заболеваний, с которыми живём всю свою жизнь.

Существует и ещё одна причина возникновения болезни — удар ведического противника. Этим противником может быть твой недруг, завистник, но чаще всего это тот, чьи цели жизни противоречат твоим целям жизни, и эти цели вступили в конфликт. В таких случаях необходимо воспользоваться техникой ведической драки.

— А что ты скажешь по поводу жилья? Нужен дом, нужна земля, чтобы себя и семью прокормить.

— Безусловно, здесь есть вопросы, на которые сложно ответить. Пойми, всё то, что я тебе говорю — не догма, и каждый сам должен видеть решение своих проблем. Я специально для наглядности утрирую и прекрасно понимаю, что всё сказанное мною на данном этапе неосуществимо. Конечно, не значит, что все люди должны ходить голыми и голодными, — Добрыня встал и прошёлся передо мной, изображая голого задохлика, стыдливо прячущего руками своё мужское достоинство. Затем продолжил:

— Всё будет эволюционировать постепенно, и я не ведаю, как это будет происходить, но, зная, как это есть, могу сказать, что человек не оседлое существо, ему не нужен дом.

Дома, которые мы сейчас имеем, появились не от хорошей жизни. Вначале наши предки были кочевниками, их жилища составляли шалаши и шатры. Со временем, когда демоны стали накладывать свои лапы на землю, людям пришлось возделывать конкретные участки земли. Они вынуждены были стать оседлыми. Затем появились вещи, и их нужно было хранить и защищать. Стали строить дома и дворы. Далее люди стали воевать за землю, за вещи. Для их защиты воздвигались крепости. Так возникли города-крепости.

Сегодняшние многоквартирные дома являются потомками казарм, где жили воины, охраняющие городские стены, и бараков рабочих первых фабрик и заводов. Сущность та же — койка-место в одном здании. Сейчас это очень даже на руку государству. Эти койки-места имеют конкретный адрес. К этому адресу мы приписаны. Нас легко найти, легко контролировать. Мы очень зависимы, ведь у нас можно отключить свет, воду, газ, тепло, и мы ничего не сможем сделать, так как мы привязаны к своей квартире, мы в очереди на неё стоим десятилетиями, платим за неё большие деньги, если покупаем. И считаем, что живём очень хорошо, если имеем отдельную квартиру.

У тех, кто живёт на земле (на селе), казалось бы, есть преимущество перед горожанами, они владеют землёй и домом. Что ещё надо? Но нет. Их сейчас поставили в такие условия, что жить на селе невыносимо. Из сёл люди стремятся перебраться в города.