Распятый ангел

Наконец свершилось главное: мы получили дипломы! Как жаль, что мама не дожила до этого счастья…»

Три часа ночи, пора спать. Юля закрыла дневник. Сон не шёл. Теперь она знала почти всё: Лео не осчастливил весь мир, но помог многим, в том числе и Полине. Её ускользающее счастье… «Дочитаю», – решила Юля.

«Лиля предупреждала меня, что надо предварительно созвониться с Фрэнком, но я летела на крыльях любви, и ничто не могло задержать нашу встречу. Перед прощанием он дал мне ключи от снимаемой им квартиры, объяснив подробно её местоположение на тот случай, если его не окажется на тот момент дома.

– Она похожа на шалаш? – спросила я, смеясь, зная его нищенское положение.

– Приличный район, и даже есть большой холл и спальня, – обиженно пояснил он. – Маленький ключик как раз от святилища.

И вот я вхожу в подъезд, поднимаюсь на третий этаж и открываю дверь. Играла тихая музыка, света почти не было, вокруг шевелились полураздетые тела… Я попала не туда, подумала я. Но ключи-то подошли! На диване лежали в прострации несколько человек, откинув головы назад. В углу я рассмотрела парочку в полном соитии. Меня охватила паника, я пошла на свет. Там оказался туалет, из него прямо на меня вышли два парня в татуировках с совершенно бессмысленными глазами.

– Где я могу найти Фрэнка?

Я не дождалась ответа, увидев заветную дверь. Фрэнк там! Трясущимися руками вставила ключ и повернула его – дверь открылась. Свет из окна падал прямо на мой портрет, и я застыла перед ним. В этот момент меня схватили сзади, зажали рот и потащили к кровати, повалили на неё лицом вниз, стали срывать одежду. Рот и нос были зажаты потной ладонью так сильно, что я потеряла сознание. Очнулась, когда шприц вонзился в вену, и начался ад.

– Зачем тебе этот сосунок? Мы намного искуснее его, ты словишь настоящий кайф, – шептал хриплый голос. Больше я ничего не слышала и не чувствовала, потому что потеряла сознание.

Потом кто-то взял меня за руку, я открыла глаза и увидела испуганное лицо любимого. Сознание возвращалось, по телу прошли судороги. Фрэнк исчез и появился со стаканом воды. Я попыталась сделать глоток и не смогла – тошнота подошла к горлу. Сил хватило добежать до ванной комнаты с зажатым в руках покрывалом и закрыть дверь. Только через четверть часа я открыла её. Душистая пена ванны скрыла поруганное тело. Это был кошмар или явь? Я смотрела на любимое лицо. Оно было белым как смерть.

– Я только что приехал, – пояснил он дрожащим голосом. – Сначала был у родителей, потом на виноградниках. Работал целый месяц. Квартиру сдал, как всегда, знакомому. Он хорошо платил. Освобождал её точно в срок и звонил мне об этом. На этот раз он не позвонил. Я приехал с намерением больше не пускать его, хотя квартиру находил всегда в полном порядке, как и сейчас. Только… только в спальне я нашёл тебя. Почему ты не предупредила заранее о приезде, как я просил? Лето – время заработков, и я мог оказаться где угодно, только не в Париже. Что случилось?! Тебя избили на улице?

Я закрыла глаза, и страшная ночная картина вновь ожила в моем сознании.

– Что случилось, Полина?! – по его щекам катились слёзы. – Я вызову врача.

– Просто в темноте упала с лестницы, не было света…

Внутри меня душили рыдания. Бежать, бежать, пока я не превратилась в дерьмо в его глазах. Пока осталась капля сил не признаться во всём…

– Ты ничего не сломала?

– Нет, всё нормально… – Просто вынули душу и надругались над телом, подумала я и сказала, – Я сегодня улетаю, проводишь меня?

А как хотелось обнять его и любить, любить, а потом умереть. Но скверна насильников ещё находилась во мне, она как грязная и липкая паутина была на всём моём теле. Я окунулась в белую душистую пену, и слёзы смешались с ней. Фрэнк гладил губкой моё тело, но оно оставалось грязным.

– Ты прилетела только на два дня?!

– Чтобы просто увидеть тебя, попрощаться… Я выхожу замуж, – выдавила я из себя, чтобы прекратить и эти наивные вопросы, и эту пытку расставания.

Он помог мне выйти из ванны, закутал в полотенце и уложил на кровать, застеленную новыми простынями, принёс бокалы с вином. Мы молча выпили их до дна. Потом мы лежали, обнявшись, и плакали. А мне хотелось кричать, дико выть волком и рвать когтями свою плоть.

Так кончилась моя последняя любовь. Никогда и никому я не рассказывала об этом. По возвращении я нашла работу переводчицы сначала на всевозможных выставках, международных семинарах и встречах разных уровней. Потом сопровождала различные делегации, прибывающие в нашу, теперь открытую для всего мира страну. Никогда не теряла связь с Л., навещая его в Москве или в Париже.

Вера навсегда поселилась у Лили и полностью взяла на себя работу в художественном салоне, который Лили купила. В нём Вера делала постоянные выставки теперь уже русских художников, выделила отдельный зал для народных промыслов: посуды, дерева, кружев, платков. Потом появились иконы. Салон стал приносить огромный доход, и Вера уже присматривала себе жильё в престижном районе.

Два раза мы отдыхали с ней на знаменитых курортах, где она и нашла своё счастье, совсем не художника, даже не искусствоведа.

– Я думала, что и любовь твоя осуществится по плану, как всё остальное, – шутила я.

– Сама удивлена до глубины души. Чтобы это почти серое существо в форме покорило моё романтическое сердце?!

– Но какое тело, а ещё прекраснее форма! Это мечты твоей мамы передалась тебе по генам. Нормандия-Неман! Французский лётчик…

Соединилось несоединимое. Они нашли друг друга.

Лео и Лиля в это время не отходили от умирающей матери. И моя душевная рана почти зажила. Ничего я больше не боялась. Боялась только любви…»

Юля закрыла дневник уже под утро. Она твёрдо решила увидеться с Полиной. Как устроилась её судьба? Узнает и начнёт писать книгу.

Работу над книгой Юля так и не начала, потому что матери стало совсем плохо. Юля уже созвонилась с рекомендованным ей лучшим в Москве кардиологом, уже был назначен день приёма на консультацию и, возможно, подготовка к операции. Накануне Нина Ивановна попросилась в ванну. Юля со Светой осторожно искупали её, уложили в постель, высушили волосы, заплели косу и сели рядом. Нина Ивановна лежала совершенно счастливая, потом тихим голосом заговорила о прошлом, проходя этап за этапом, начиная с детства:

– Девочки мои, я была счастлива, – закончила она свои воспоминания. – Юля, и у тебя счастливая судьба. Это лучшая награда мне. Я уверена, что и свадьба Светы не за горами. Родит мальчика, и у него будет прекрасный отец. Жаль только, что всего этого я уже не увижу. Зато встречусь со своим Лёвушкой. Я вас очень люблю. Позовите, пожалуйста, Тихона, скажу и ему слова благодарности.

– Мама, он только недавно ушёл. И что это за блажь такая на тебя нашла? Ты что придумала? Через два дня тебя посмотрит лучший врач, и ты пойдёшь на поправку.

Юля смотрела на мать и ничего не понимала: та выглядела почти здоровой, спокойно выдержала ванную процедуру, но спорить с ней всё-таки не стала. Они со Светой сидели на крыльце, когда Тихон Ильич вышел от матери со слезами на глазах.

– Она просто волнуется перед возможной операцией, – успокоила Юля и дочь и соседа.

А утром мамы не стало. Умерла ночью во сне. Вызвали Лёшу. Похоронили её рядом с отцом. Юля никак не могла осознать эту смерть. Руководила похоронами на этот раз она и держала себя в руках. Всё перевернулось с ног на голову. Впервые она видела, как плачут мужчины. Её Лёша просто рыдал, спрятавшись в спальне, а у Тихона Ильича слёзы текли без перерыва, как два ручейка. После поминок он исчез. Ей так и не удалось оплакать своё горе. Даже не дождавшись девяти дней, муж улетел в Англию, и для неё теперь главным было одно – выдержать! Предстояла встреча с Александром. Свете нужна была мощная поддержка. Вдруг всё получится? Юля собрала остатки силы и позвонила вечером по его домашнему телефону.