Крылья воробья

— «Юнайтед»! «Юнайтед»!

— К тому моменту, когда нарушителей спокойствия увели и порядок был восстановлен, — продолжал, смеясь, Крис Скаддер, — оказалось, что президент уже покинул стадион по личному делу, как он сказал.

— Ну да! — воскликнул Роб. — Мне нужно было к сыну!

— Когда тот парень говорил про жирного придурка, он имел в виду тебя или того другого толстяка? — с иронией спросила Джейн.

— Может, помолчите хоть немного? — прикрикнул на них Мик. — Мы, между прочим, смотрим!

— Вы уже четыре раза видели этот кусок, — возразила Джейн.

— Смотри-смотри, сейчас классный момент будет, — сказал Роб с улыбкой, глядя на то, как Крис Скаддер передает слово второму ведущему.

— Это одна из тех ситуаций, о которых мечтает любой болельщик, не так ли, Крис? Вот вы — фанат Бирмингема. Скажите, если бы вам вручили «Астон Виллу», вы бы сделали то же самое?

— Абсолютно то же самое! — без малейшего промедления последовал ответ.

— Сразу видно, нормальный фанат этот Скаддер, — сказал Мик, выключая телевизор. Ну что ж, сын, должен сказать, я горжусь тем, как ты держался. А взять в «Сити» Гэри Роджерса — это прямо-таки гениально.

— Ерунда, — ухмыльнулся Роб.

Он вышел в прихожую и вернулся через пару секунд с пакетом, из которого достал новенькую футболку команды «Сити».

— Зачем ты приволок в мой дом эту тряпку? — возмущенно набросился на него отец.

Не обращая внимания на недовольство Мика, Роб развернул перед ним футболку так, чтобы видны были слова, напечатанные на груди: «Крылья воробья».

— Вуаля!

— Будь я проклят! — расхохотался Мик. — Но ты не продашь много таких футболок!

— Плевать. В эту форму будут одеты игроки «Сити» до конца нынешнего сезона, — с триумфом объявил Роб. — Вообрази только, как разозлятся вражеские ублюдки!

— Круто, — сказал Чарли уважительно.

От этих слов на душе у Роба стало тепло-тепло, хотя виду он не подал.

А вот Джейн смотрела на мужчин, одолеваемая грустью. Хотя она ни за что не призналась бы в этом, но близкие отношения мужа с сыном всегда вызывали у нее чувство ревности. Чарли любил ее, как любой сын любит мать, в этом она ни на миг не сомневалась, однако Роб и Чарли были не просто отцом и сыном, они были друзьями. Теперь прямо у нее на глазах они снова говорили о своем и, сами не зная того, каждым словом отталкивали Джейн, подчеркивая ее непричастность.

И все-таки, несмотря на горечь, она предпочитала такое общение его полному отсутствию в последние два дня. Джейн было тревожно и неуютно оттого, что Чарли нет рядом с ней, а если такое положение дел продлится еще долгое время, как она вынесет разлуку с сыном? Глядя на то, как три идиота снова смеются и шутят все вместе, как миллионы раз до этого, Джейн начала надеяться, что вдруг, может быть, как-нибудь сын помирится с отцом и вернется к ней. Конечно, Джейн понимала, что если это случится, то только из-за Роба, а не из-за нее. И как бы ни старалась игнорировать эту простую истину, ей было больно.

— Ладно, троица, — сказала Джейн, пряча за привычной ворчливостью разбитое сердце, — может, уже поедем куда-нибудь и поедим?

Глава двадцать третья

Джейн ворвалась на кухню и швырнула сумочку на кухонный стол, после чего тычком включила чайник. Никогда еще она так не нуждалась в чашке чая.

Вслед за ней вошел сокрушенный Роб. Его куртку покрывали следы различных продуктов, начиная от мясного соуса и заканчивая сладким кремом. Он направился прямиком к раковине, намочил водой полотенце и стал стирать с себя весь ассортимент.

— Не глупи! — прошипела Джейн. — Просто сними. Придется сдавать в химчистку.

Роб вздохнул и стянул куртку с плеч, пока Джейн занялась приготовлением чая. Он ждал неизбежной взбучки. Нельзя провести в браке столько лет и не знать, как твой спутник жизни поведет себя в подобных ситуациях. Например, сначала молчание, потом буря. Потом еще буря. И в конце концов тишина. Она не сказала ни слова с тех пор, как они покинули ресторан, значит, с минуты на минуту следует ожидать атаки. Вероятно, ей просто нужен предлог.

— Может, лучше поскорее покончить с этим?

— Все, чего я хотела… — начала Джейн, а Роб улыбнулся про себя, мысленно похвалив себя за проницательность. — Все, чего я хотела, это спокойный ужин вместе с Чарли. И что я получила? Битву троглодитов!

— Но что я мог поделать?

— Мог бы просто игнорировать их.

— Они назвали меня задницей!

— Ты и есть задница! — сердито парировала Джейн. — И ты, и твой чертов отец!

Роб чуть не рассмеялся, но при взгляде на разгневанное лицо жены попытался сохранить серьезное выражение лица.

— Ты считаешь это смешным? — Джейн заметила-таки его ухмылку.

— Я просто вспомнил, как мой старик окунул кусок хлеба в суп, прежде чем метнуть в того парня. Это он отлично придумал.

— И что, теперь так будет всегда? — негодовала Джейн. — Куда бы ты ни пошел, на тебя будут бросаться с кулаками и яйцами?

— Они ненавидят меня, я ненавижу их, — сказал Роб, пожимая плечами.

— Но разве тебе не наскучило вести себя как ребенок? Ты просто жалок.

— Мне так не кажется, — стоически ответил Роб. — Это футбол, не нам переписывать его законы. И вот что я тебе скажу: если я хоть что-то понимаю в фанатском движении, дальше будет только хуже.

Джейн оставалось только качать головой. Иногда ей казалось, что она живет под одной крышей с незнакомцем.

— И тебя это не беспокоит? — спросила Джейн.

— Ни капли, — счастливо улыбнулся Роб. — В этом вся прелесть.

Глава двадцать четвертая

Андреа Баркер положила телефонную трубку и уставилась на лист, покрытый ее заметками.

Через несколько секунд она взяла калькулятор и стала складывать различные цифры, но еще прежде чем нажала на кнопку «равно», результат был ей известен.

— Черт, — воскликнула Андреа, глядя на маленький дисплей. — Черт, черт, черт.

Прошло не более пяти минут, как на тот же лист бумаги уставился Роб. Андреа стояла у его стола и не скрывала раздражения.

Роб поднял голову и улыбнулся. Она готова была поклясться, что из Купера сочилось самодовольство.

— Так значит, все продано?

— Растяжки, щиты, баннеры — все рекламные места до единого, — вздохнула она.

— Прекрасно! Что у нас происходит с билетами?

— В последний раз, когда я проверяла, был рост продаж сезонных абонементов. Ну, а на завтра все билеты проданы.

Роб отъехал на кресле от стола и потер руки. У него на кончике языка висела фраза: «Я же говорил вам», — но он промолчал, видя, что Андреа и так не в лучшем расположении духа.

— Хорошая работа, — похвалил Роб. — А теперь давайте начистоту. В чем проблема?

Андреа собиралась с духом. Ей еще не приходилось критиковать начальство, и, хотя ее так и подмывало высказать все, что она думает о Купере, решиться на такое было не просто. Она помялась и в конце концов выдала смягченную версию своих ощущений.

— Проблема в том, что, как ни странно вам это может показаться, я болею за «Сити», и то, что вы делаете, не доставляет мне удовольствия, так сказать. Вот, вы сами хотели услышать…

Роб посмотрел на нее с едва заметной улыбкой.

— Значит, я тут сижу и делаю все, что в моих силах, чтобы клуб закончил этот сезон с лучшими результатами, чем в прошлом году, а болельщиков это раздражает?

— Я не это имела в виду.

— Я знаю, что вы имели в виду. Но поверьте: меня тошнит от этого места не меньше, чем вас тошнит от меня.

Его перебил стук в дверь, но прежде чем Роб успел пригласить посетителя, тот уже сам распахнул дверь. В кабинет вошел Гэри Роджерс, помахивая листом бумаги.

— Вот игроки, отобранные для завтрашнего матча, мистер президент, — сказал он, кладя листок на стол.

Роб, как подросток, с восхищением следил за своим героем. Он так и не смог привыкнуть к мысли, что вместе с ним работает живая футбольная легенда.