Тем летом (ЛП)

- Эшли? – я не была уверена, что знаю, что делать. – Ты как? Все нормально?

- Ммм-хммм, - она перекатилась на спину, ее лицо было красным, но довольным. – Хейвен.

Я нагнулась к ней и принюхалась, затем отступила на шаг. Через улицу где-то залаяла собака.

- Да?

- Помоги мне войти, - она замахала руками. Я схватила ее запястья и потащила сестру за порог, нечаянно задев ее головой о дверь.

- Ай! – медленно пробормотала она. – Это было больно.

- Прости.

Мы были внутри, так что я отпустила ее руки и закрыла дверь. Мне было жаль Эшли, лежавшую на полу возле подставки для зонтиков, и я потащила ее дальше, остановившись у лестницы наверх, и постаралась привести ее в полусидячее положение. На ее шее действительно было нижнее белье – розовые трусы. Не женские. В волосах у нее были трубочки для коктейлей, все разного цвета. Сестра попыталась вытереть лицо рукой, но заехала себе по носу и захныкала. В старшей школе она частенько приходила домой навеселе, разговаривая заплетающимся языком. Мама не терпела этого, и на следующее утро Эшли была заперта в своей комнате, а мама чистила ковер пылесосом, уделяя особое внимание тому, чтобы погреметь и постучать трубой. Что касается меня, я просыпалась в два часа ночи от звуков, издаваемых Эшли в ванной. Моя сестра считала, что никто ничего не слышит, ведь она так по-умному включает воду, но родителей ей обдурить не удавалось, ни на минуту. Они запирали на ключ шкафчик со спиртным и тщательно принюхивались, а вот Эшли каким-то образом переросла все это, как переросла многочисленные свидания, короткие шорты и Самнера. Льюис не выпивал и не курил, у него, кажется, вообще не было недостатков. Он был безупречен, и Эшли бросила все свои дурные привычки ради него. Ну, по крайней мере, до сегодняшнего вечера. Наверное, ее друзья понимали, что это ее последний шанс сойти с ума, так что… Я смотрела на свою напившуюся сестру, сидящую у лестницы, и понимала, что буду скучать по ней.

- Эшли.

Она все еще водила рукой перед лицом, теперь закрыв глаза. Я потрясла ее за плечо.

- Пойдем, давай ты хотя бы ляжешь на диван.

Я обхватила ее руками и помогла встать, и мы медленно пошли к дивану. Я осторожно уложила сестру и прикрыла ее пледом, снимая с нее оставшуюся туфлю и вынимая трубочки их волос. А вот трусы на ее шее я оставила, как маленькую месть за ее поведение в последнее время. Некоторые вещи нельзя прощать даже сестрам.

С кухни я принесла небольшой тазик, поставила его у изголовья на случай, если ей вдруг станет плохо, и собралась уходить, но тут услышала ее бормотание и затем чуть громче:

- Эй?

- Что?

Она свернулась в клубок на кушетке. На кофейном столике возле нее лежали мамины записки и стикеры, прекрасно видимые мне даже в том тусклом свете, что лился из окна.

- Посиди со мной, - кушетка скрипнула, когда она повернулась,– Хейвен?

Я опустилась рядом с ней, подтянув колени к груди. Не помню, сколько времени я уже не сидела вот так, и мне понравилось это ощущение, когда ноги не касаются пола.

- Я буду скучать по тебе, ты же знаешь, - вдруг сказала она, ее голос стал яснее, чем раньше. – А я знаю, что ты в это не веришь.

- Мне казалось, ты не можешь дождаться, чтобы съехать, - отозвалась я.

Она засмеялась долгим странным смехом.

- Ну да, не могу. В смысле, я люблю Льюиса. Я люблю его, Хейвен. Он единственный, кто когда-либо заботился обо мне.

Старая песня. Я кивнула, хоть в темноте она и не видела меня.

- Все будет в порядке, Хейвен. Тебе это известно, верно? Ты знаешь это.

Она поерзала, устраиваясь удобнее. Ее голос стал мягче и тише, Эшли засыпала.

- Мама, папа, и вообще все будет хорошо. И Лорна. И мы с Льюисом. Мы же не можем расстраиваться вечно, понимаешь? Нам надо думать о хороших временах, мы должны помнить их. Нельзя переживать из-за прошлого или из-за того, что произойдет дальше. Мне нельзя. И тебе тоже.

- Я и не переживаю, - мягко ответила я, спрашивая себя, когда же она заснет.

- Переживаешь,– сказала она. – Я вижу это по твоему лицу. Тебе нужно повзрослеть, понимаешь? У нас были и хорошие времена, никто не виноват. У некоторых людей даже этого нет.

Снаружи по улице прошла чья-то тень, и я вспомнила о Гвендолин. Она чокнутая, сказала Кейси.

- Спи, Эшли. Уже поздно.

- У нас были и хорошие времена, - промурлыкала она скорее себе, чем мне. Конечно, как будто она действительно разговаривала со мной сейчас! – Как тем летом, на пляже. Все было идеально.

- Тем летом? – встрепетнулась я. – Каким именно?

- На море, ты же знаешь. С папой и мамой. Мы остановились в отеле и играли во фрисби каждый вечер. Помнишь, Хейвен? Ты должна запомнить это и забыть остальное…

Ее голос прервался.

- Там был Самнер, - сказала я, - ты помнишь, Эшли? Самнер ездил с нами, и вам было так хорошо вместе. Ты помнишь? Он был лучшим из всех.

- Лучшим, - повторила она медленно. – Это лето было лучшим.

- Я и не думала, что ты помнишь, - тихо произнесла я. – Мне казалось, ты забыла.

Ответа не последовало – Эшли заснула, ее дыхание стало размеренным и глубоким.

- Мне казалось, ты забыла, - повторила я, тихо вставая и отправляясь к себе в комнату, оставляя сестру на кушетке. Ей нужен отдых.

***

На следующее утро Эшли провела в ванной три часа, стеная и обнимая унитаз, а мы с мамой переминались с ноги на ногу за дверью, не зная, что делать. Наконец, ближе к полудню, сестра выбралась из душа, выглядя ужасно, но по крайней мере она была жива. Льюис пришел примерно через полчаса с бутылкой минералки, имбирным элем и пачкой соленых крекеров. Тот еще парень, этот Льюис.

- Поверить не могу, что они бросили меня на крыльце, - заявила Эшли, когда я вошла в кухню. Они с Льюисом сидели за столом, обсуждая какие-то детали свадьбы. Она положила ноги ему на колени, и он щекотал ее пяточки. – Друзья, называется.

- Они, должно быть, решили, что это весело, - пожал плечами Льюис. Он, как обычно, был в одной из своих пастельных рубашек и оксфордах, такой элегантный ходячий контраст для Эшли в серых тренировочных штанах и белой футболке. Сестра вгрызлась в один из крекеров и посмотрела на меня.

- Ну, они явно ошиблись, - она глотнула эля из чашки. – Если бы не Хейвен, я бы умерла, наверное.

- Нет, ты бы просто проснулась на крыльце, - сказала я.

- Я бы предпочла умереть. Представь только, что бы подумали соседи!

Да, вот так вот моя сестра снова выросла за одну ночь и вновь начала беспокоиться о том, что подумают о ней другие. Я уже начала скучать по глупости, написанной на ее лице вчера вечером, и по медленному веселому голосу.

- Ха, если бы ты не напилась вчера, а делала бы то же, что и я… - начал Льюис своим «ай-ай-ай» голосом, внимательно глядя в какой-то листок.

- Заткнись, - оборвала его Эшли, пихнув ногой в живот.

- А что ты делал? – поинтересовалась я, садясь рядом с ними.

- Мы пошли на ужин, потом на бейсбол, - мрачно сказал Льюис, глядя на Эшли, - я выпил два пива и добрался до своей кровати без происшествий.

- И без розовых трусов на шее, - вставила я, потянувшись за крекером.

Сказав это, я поняла, что делать этого не стоило. Это было лишним. Две пары глаз уставились на меня, Льюис – удивленно, а Эшли с ненавистью. Ее рот сжался в тоненькую ниточку, что означало, что у меня проблемы.

- Розовых трусов? – Льюис повернулся к невесте. – Что еще за трусы? Я ничего о них не слышал.

- Это ерунда, - откликнулась Эшли, посылая мне убийственный взгляд.

- Не-ет, розовые трусы – это не ерунда, - Льюис отодвинул стул, и ноги сестры упали на пол с его колен. – Ты же сказала, что вы просто ездили на ужин, и ты перебрала с «Маргаритами»? Ты даже не упоминала ничего, что касалось бы нижнего белья.

- Льюис, пожалуйста, - вздохнула Эшли. – Ну да, мы поехали в то место, но мы не пробыли там долго. Это было глупо, но они просто сказали тому парню, что я выхожу замуж, и он…