Джихад-Такси 2008

Блондин вывел Даура вперед, подталкивая его кулаком в спину.

— Вот он, Шумахер сраный! Глянь, Темыч, какой кадр? Чурка недобитая, — блондин явно апеллировал к парню с фиксой, и Даур резонно решил, что именно тот и является старшим в их трио. — Сидит в своем дришпаке, окопался, мать его. Еле выковырял. Че рот раззявил, образина? — вопрос уже был обращен к самому Дауру, и для пущей убедительности блондин сопроводил его очередным болезненным тычком промеж лопаток. — Глянь, что ты наделал? Ты по-русски хоть понимаешь? Или нам переводчик понадобится?

— Не понадобится, — подал наконец голос тот, кого подельник назвал Темычем. — Я по глазам его блудливым вижу, что все он отлично понимает. Да, хачик?

— Да, — выдохнул Даур. — Я все понимаю, да? Понимаю, что виноват, но…

— Какие «но», хачик? — Темыч надвинулся на него, как локомотив, и горец невольно отступил назад. — Ты хоть врубаешься, на сколько попал? Ты бригадную тачку поцарапал! Видишь, вмятина?

Узкий палец с вытатуированным чуть выше средней фаланги синим перстнем ткнул в направлении заднего крыла джипа. Даур проследил за ним взглядом и действительно увидел характерную вмятину. Молодому человеку было невдомек, что она была там еще задолго до сегодняшней «аварии». Такое ему просто не приходило в голову. Даур до сих пор верил людям на слово. Он перевел взгляд на свою «шестерку» и заметил содранную краску. Татуированный дружок Темыча стоял рядом с невозмутимым видом, перекатывая на зубах изжеванную спичку.

— Вижу…

— Он видит! — вновь вклинился в дискуссию блондин. — Это хорошо, что ты хоть что-то видишь, образина! Как же ты тогда нашу тачку не заметил? Такого-то крокодила! Прыщи на носу считал, что ли?

— Знаешь, сколько такую вмятину заделать на сервисе стоит, хачик? — с ухмылкой поинтересовался Темыч.

Даур не знал. Но разумно полагал, что сумма должна выглядеть внушительно. Взгляд Даура метнулся в сторону, и он мысленно прикинул, сколько времени ему потребуется на то, чтобы завладеть оставшейся в салоне его машины монтировкой. «Татуированный» словно разгадал ход его мыслей и сместился к пассажирской дверце «шестерки».

— Че ты зенками крутишь, хачик? — ноздри Темыча свирепо раздулись. — Знаешь или нет?

— Нет, не знаю… Только мне…

— А я тебе скажу, — оборвал его Темыч. — Это стоит пять штук.

Даур гордо вскинул голову. Услышанное приободрило его.

— Хорошо, да? Я отдам.

— Чего ты отдашь?

— Пять тысяч, — молодой человек полез в карман куртки и выудил из него несколько сотенных купюр. — У меня сейчас с собой только три, но я смогу завтра…

Блондин раскатисто засмеялся. «Татуированный» выплюнул спичку и тоже улыбнулся. Темыч, напротив, ничего смешного в этом не узрел. Его лицо буквально побагровело от злости.

— Ты че, издеваешься, хач? — процедил он сквозь зубы. — Совсем башка дырявая? Кому нужны твои вшивые фантики? Я с тобой про нормальные деньги говорю! Понял? И если я сказал пять штук, это значит пять штук. Баксов, осел! Баксов!

— Баксов? — опешил Даур. В горле у него мгновенно пересохло. — Так это же…

— И эти деньги нам нужны сейчас, а не через год, — Темыч продолжал распаляться, словно и не слыша жалкого бормотания молодого человека. — И не через десять лет. Гони бабки, мудила черножопая!

— У меня столько нет…

Даур отступил к машине, но Темыч тут же стремительно подался вперед и цепко ухватил абхаза за плечо.

— А меня это волнует?

Пальцы Темыча больно сдавили Дауру руку, и он нахмурился. Теперь уже и в нем закипела благородная кровь горца. Да, он чувствовал себя виноватым из-за случившегося, но это не давало права громилам из джипа разговаривать с ним в подобном тоне, а уж тем более столь грубо хватать его и причинять боль. Дауру невольно вспомнились слова отца, сказанные когда-то в детстве о том, что он ни в коем случае не должен бояться шакалов. А сейчас перед ним были именно шакалы.

— Убери руки, да? — хлестко бросил Даур.

— Что? — Темычу показалось, что он ослышался.

— Я сказал — убери руки! А не то…

Темыч криво улыбнулся.

— Ах ты, мудила!

Слова прозвучали почти ласково и сочувственно и никак не предвещали того, что произошло в следующую секунду. Кулак Темыча вылетел вперед стремительно, как пущенное из пушки ядро. Удар пришелся Дауру в область солнечного сплетения, мгновенно перекрыв доступ кислорода. Горец широко распахнул рот, пытаясь справиться с накатившей на него волной окутывающего легкие тумана и вернуть себе утраченное чувство реальности…

Темыч отпустил его, но лишь для того, чтобы освободить место для маневра подскочившему слева блондину. Второй браток ударил Даура по почкам. Молодой человек сложился пополам, а ладонь блондина со свистом рассекла воздух и ребром опустилась Дауру на шею. «Бомбила» грузно приземлился на грязный асфальт. Краем глаза он видел, как мимо него по Большой Черкизовской вяло тянутся в плотном транспортном потоке табуны машин равнодушных москвичей и гостей столицы. Никто из водителей даже не поворачивал головы в сторону Даура. Кому из них было дело до избиения какого-то «чурки»? Вмешиваться — себе дороже…

Даур сжал кулаки и хотел было подняться на ноги, но ему не позволили этого сделать. Новый удар Темыча с ноги пришелся горцу по ребрам. Даур перевернулся на спину. Сознание готово было покинуть его в любую минуту. Темыч и его светловолосый подельник не собирались снова атаковать жертву. Зато с другой стороны к Дауру приблизился третий браток. Пижонски поддернув широкие спортивные штаны, «татуированный» опустился рядом с Дауром на корточки. Даур собрал в себе все силы, на которые был способен, и изготовился к броску. Он намеревался оттолкнуться руками от асфальта и ударить братка подошвами ботинок в лицо. Останутся, конечно, еще двое его дружков, но Даур полагал, что справиться с двумя противниками будет гораздо легче, чем с тремя. А уж если у него будет шанс добраться до монтировки в машине…

Однако его планам не суждено было осуществиться. Он даже не успел нанести удар сидящему возле него на корточках человеку. Браток с бесстрастным выражением на лице достал из-под куртки пистолет и приставил черное вороненое дуло ко лбу Даура. Абхаз нисколько не сомневался в том, что стоит ему сделать одно неверное движение, и браток без колебаний спустит курок.

— Ну что, говнюк? — голос у татуированного был совершенно бесцветным, под стать выражению его лица. — Теперь врубаешься, с кем ты связался?

Даур моргнул, но ничего не ответил.

— Этот мир не обеднеет, если мы отправим на тот свет одну обезьяну вроде тебя, — все так же спокойно продолжил браток, еще сильнее вдавливая ствол пистолета в лоб горца. — Так что ты подумай хорошенько, прежде чем снова быковать. Понял?.. Теперь по поводу денег. Они нам, как и сказал тебе Темыч, нужны срочно. То есть в течение сегодняшнего дня. Тачка твоя — дерьмо. За нее в лучшем случае можно выручить долларов десять. И то я сильно в этом сомневаюсь. Но хрен с ним! Остается четыре тысячи девятьсот девяносто. Что у тебя еще есть, козел?

Даур понял, что он действительно находится не в том положении, когда можно диктовать условия. Потирая ушибленные ребра, он перевернулся на бок, а затем сел. Татуированный все еще держал его на мушке. Даур потер друг о друга руки.

— Ничего у меня нет, — с горечью произнес он. — У меня и жизни-то толком нет…

— Давай без слюнтяйства, — подошедший ближе Темыч презрительно поморщился. — Ты бомбишь? Так?

— Так, — ответил Даур.

— И на кого батрачишь? Кто твой хозяин, черножопый?

— Гурам Гогричиани.

— Ну вот видишь, — Темыч растянул губы в улыбке. — А говоришь, ничего у тебя нет. Хозяин-то есть. А это уже неплохо. Поехали к нему. Потолкуем, разберемся… Тащи его в машину, Петля.

— Вставай, — коротко распорядился «татуированный».

Даур поднялся на ноги. Блондин кивком указал ему на джип.

— А как же моя машина? — спросил «бомбила».

— Да кому она нужна? Лезь в джип, тебе говорят.