Генеральша и её куклы

Впрочем, моё объяснение слишком длинно и, скорее всего, никуда не годится. Мой сын (твой отец), будучи совсем маленьким мальчиком, дал этому феномену гораздо более короткое и точное определение. Однажды, прийдя из детского сада, он объявил нам, что любит девочку по имени Света. При этом был необычайно грустным, весь вечер вздыхал и отказывался есть.

— Но как же ты узнал, что любишь её? – очень серьёзно спросил у него отец.

— Понимаешь, папа… Я на неё гляжу, гляжу, гляжу, гляжу и… наглядеться не могу!

Некоторые девушки ждут любви, как прихода первых месячных. Вот–вот должна появиться. Что‑то запаздывает. Где же она? Почему у других девочек уже есть любовь, а у меня ещё нет?

Позволь мне кое‑что тебе объяснить.

Это не приходит ко всем девочкам в одном и том же возрасте. С одной это случится в 15, с другой в 25, а с кем‑то не случится, увы, никогда. Первый мальчик – не обязательно первая любовь, бывает, это всего лишь попытка узнать, кто они такие на самом деле, мальчики, чем они от нас отличаются, о чём с ними говорить и как себя с ними вести.

Любовь, как компьютерная игра, имеет несколько уровней: от простенького «он мне нравится» и неуверенного «я, кажется, влюблена» до страстного «я сгораю от любви» и трагического «я готова за него умереть». Впрочем, добраться до вершин любви дано не каждому, большинство останавливается на одной из промежуточных возвышенностей. Многие предпочитают и вовсе другой вариант – «он меня любит». Моя мама всегда говорила: лучше, когда тебя любят, а не ты, так спокойнее и надёжнее. Она имела в виду отношения в семье.

Но любовь и семья – вещи разные. Друг с другом они соотносятся как аномалия и норма, как праздник и будни, как болезнь и здоровье. Это не значит, что в браке не бывает любви. Иногда бывает. Любовь в браке по–родственному тиха и спокойна. Любовь до и вне брака бурлит страстями. Одно блюдо полезно и питательно, хотя и немного пресно. Другое – все состоит из острых приправ, насолено, наперчено и пряно.

В жизни, я думаю, надо попробовать и то, и другое.

Не всякая любовь завершается замужеством, не всякую любовь стоит портить замужеством. Особенно первую. Я не знаю ни одного примера, когда первая любовь, увенчавшись браком, уцелела бы в нём. Мне не встретилось ни одного успешного брака, основанного на первой любви.

Неправда и то, что настоящая любовь бывает в жизни только один раз. Просто каждому возрасту соответствует своя любовь, ведь наши чувства взрослеют вместе с нами. Другое дело, что распознать её в режиме текущего времени бывает не так‑то просто. Только оглянувшись через годы назад, ты можешь сказать наверняка, что это было. И можешь оценить, какая из любовей, случившихся в твоей жизни, была самой романтичной или самой прозаической, самой долгой или самой короткой, самой счастливой или самой несчастной…

…Звали его Георгий, Гоша, некоторые даже – Гога (но это имя меньше всего мне нравилось), а дома он был просто Юрик. Когда он появился в нашей школе, я была уже в 10–м классе и поначалу не обратила на него внимания, в тот год я вообще никого вокруг не замечала, у меня была другая цель в жизни – золотая школьная медаль.

Но однажды Люда Варенцова, которой выше твёрдых «троек» всё равно не светило и которая ждала выпускных экзаменов по другой причине – собиралась сразу после них идти в загс с одним парнем с Черёмушек, сказала мне:

— Ты видела новенького в 9 «Б»?

— Какого?

— Высокий такой, в очках.

— Ну… видела издали, а что?

— Скажи, симпатичный!

Я пожала плечами.

— Аж из Норильска приехал. Один живёт, представляешь, на частной квартире!

— А родители?

— А родители там остались.

— Странно, — сказала я.

— А ты слышала, как он разговаривает?

— Нет, а что?

— Шёпотом!

— Что, всё время?

— Всё время!

— А почему?

— С горлом что‑то, у него даже шрам есть, где кадык. Будешь идти мимо, посмотри.

— Ещё чего!

Все же я пригляделась к этому новенькому на одной из перемен. Он стоял, по своему обыкновению, у окна, и его можно было принять за молодого учителя, он был выше большинства толпившихся рядом девятиклассников и казался старше их. Он и был, как я потом узнала, старше – на целых два года, которые пропустил ещё в детстве из‑за своей болезни. У него были длинные тёмные волосы (тогда никто не стригся коротко – подражали «битлам»), тёмные, какие‑то слишком уж выразительные глаза и выпуклый, мужской подбородок. Рядом с ним крутилась, еле доставая ему до плеча, рыженькая девочка из их класса, про которую я знала, что она спортсменка и зовут её Ира. По тому, как она смотрела на него и кивала, было понятно, что он что‑то говорит ей, но голоса его я не услышала, хотя и прошла совсем близко. Подумала: да, симпатичный, даже очень.

Вообще, он был какой‑то не наш, похож скорее на иностранца, особенно на одного болгарского актёра (забыла фамилию) из фильма «Первый курьер». Впрочем, в школе его окрестили почему‑то «французом». Думаю, не столько за внешность, сколько за манеры. Он был на редкость хорошо воспитан, прямо галантен, особенно с девочками и преподавательницами, независимо от их возраста, за что те и другие сразу его полюбили. У него всегда были стрелки на брюках, отглаженная рубашка и настоящий мужской галстук, по тогдашней моде – короткий. Все это сильно отличало его от тех вечно расхристанных и расхлябанных оболтусов, с которыми мы учились с первого класса.

Как ни странно, я не влюбилась в Гошу.

Я вообще ни в кого ещё по–настоящему не влюблялась, если не считать одного десятиклассника по имени Лев, который мне очень нравился, когда сама я была в 6–м. Надо честно признаться, что в школе мальчики за мной не бегали. В 16 лет я все ещё была худенькой девочкой и «формами» не блистала (откуда только потом что взялось!), а им нравились почему‑то пышнотелые «тётеньки» вроде Люды Варенцовой, за которой они табуном ходили, норовя как бы случайно прижаться и потрогать. К тому же, я была отличницей, а мальчики отличниц не любят.

Впрочем, я от этого нисколько не страдала. Просто моё время страдать ещё не пришло.

К десятому классу вопрос о наступлении или ненаступлении месячных перестаёт быть актуальным, у всех все давно наступило, стало привычным, и уже не обсуждается. На повестке дня совсем другой, куда более интересный вопрос – «было или не было».

В кругу подружек разговоры только об этом, и уже две скороспелые одноклассницы, не доучившись десятый класс, выскочили замуж, одна по причине беременности, другая просто по любви и нетерпению (в основном его, а не её – он уходил в армию). И мы все мучаемся любопытством, как там наши вчерашние одноклассницы живут со своими мужьями, ведь они же с ними спят! Всю ночь! Каждую ночь! И вдруг выясняется, что иногда они занимаются «этим» и днём, когда мы ещё сидим в школе за партами. Известие об этом вызывает в наших умах большое смятение. Причина его кроется не в зависти (трудно завидовать тому, чего сам не пробовал, и каково оно – не знаешь), а в том, что нарушен некий общий для всех порядок вещей. До сих пор девочки одного возраста разом шли в школу, одновременно вступали в пионеры и в комсомол и, казалось, так же вместе, дружно должны закончить школу и лишь потом начинать новую, взрослую жизнь, про которую тоже думаешь, что она у всех будет одинаковая: сначала институт и профессия, потом  - замужество и дети. А вот, оказывается, можно и наоборот: сначала замужество, а потом уж… Или даже вовсе обойтись без института, потому что женщина – это уже профессия, или во всяком случае – работа.

И – ничего, небо за землю не упало, родители не убили, и в школе как‑то быстро про этих двух девочек забыли, вычеркнули из всех журналов, будто их никогда и не было. Странно и непонятно. Главное, непонятно: хорошо или плохо, то, что они сделали – для их же собственной дальнейшей жизни?

Позже ты поймёшь, что ответ на все эти вопросы очень простой, и заключается он в том, что ничего одинакового на самом деле быть не может и не должно, особенно в том, что касается устройства твоей личной, собственной (и больше ничьей) жизни. И, следовательно, что для одной девочки – нарушение жизненных планов и крушение каких‑то там надежд, то для другой – в самый раз, нормальный и естественный ход событий.