Автор тот же

— Если мне не изменяет память, то последние два раза он защищал твоего брата. Ты этот опыт имеешь в виду? — моментально отреагировал Вадим и тут же пожалел о сказанном. Это был удар ниже пояса.

Женя замолчал. Спустя несколько секунд, уже другим тоном, видимо переборов возникшие эмоции, спокойно продолжил:

— Я имею в виду, что адвоката та семья выбирает сама. Я не могу им навязывать твои вкусы. — И, помолчав, добавил: — Тем более что у меня никаких претензий к Феликсу нет.

Утром Вадим позвонил Феликсу:

— Феликс Исаакович! Доброе утро!

— Доброе. Вадим, это вы?

— Да. Не разбудил?

— Да вы что! — Феликс рассмеялся. — Я уже зарядку закончил! А вы небось себя не утруждаете?

— А мне-то зачем? Меня, знаете ли, начальство так гоняет, что за весь день я и накувыркаюсь, и набегаюсь. Хорошая форма мне гарантирована.

— Ну вот видите, как вам повезло! Я делаю зарядку бесплатно, а вам начальство обеспечивает возможность и хорошую форму сохранять, и еще за это неплохие деньги получать!

— Один — ноль! — Вадим восхитился очередной раз умению Феликса выворачивать смысл сказанного в свою пользу. — Я по делу.

— Слушаю.

— Сегодня у вас будет встреча со Степиным. Журналистом. Из Парижа прилетает.

— Да, в шесть вечера. — Феликс не выказал удивления осведомленности Вадима.

— Надо бы до этого пообщаться.

— Давайте в четыре. В пять у меня клиент.

— Договорились.

— Нам не выгодно, чтобы Коля значился в группе, — в третий раз терпеливо объяснял Вадим несчастной матери арестованного парнишки. — Это более тяжелая статья. Поэтому я не Степина выгораживать собираюсь, а вашего сына защищать.

— А почему нельзя, чтобы тот все взял на себя, а Коля как бы случайно мимо проходил? — Женщина все еще надеялась, что сына можно выгородить.

Разговор длился почти час. Вадим не предполагал, что столько людей обращается в „Мосгорсправку“. И с такими элементарными вопросами. Приходилось все время прерываться. Мало того, Вадиму все это время пришлось стоять, поскольку для второго стула внутри киоска просто не было места.

— Потому что Иван подъехал на машине. Его задержали, когда он был еще или уже в ней. А Колю взяли прямо в момент, когда он скручивал колесо. Можно случайно оказаться на месте преступления. Но нельзя случайно воровать.

К окошку подошел очередной страждущий. Вадим не выдержал и, взяв с подоконничка табличку „Обед“, прямо перед носом подошедшего закрыл ею окошко. Тот, смиренно опустив голову, ни слова не говоря, повернулся и ушел. „Значит, не так ему и нужна справка“, — успокоил свою совесть Вадим. Теперь можно было говорить не отвлекаясь.

— Валентина Федоровна! Я вас прошу, перестаньте так переживать. Насколько я знаю от Жени, Коля не совсем идеальный мальчик Такая встряска для него даже полезна. — Вадим и убеждал несчастную мать, и увещевал. — Лучше один раз попасть по такой статье и навсегда заречься от криминала, чем сразу влипнуть по серьезной.

— Вадим Михайлович! У вас дочь — вам легче. Я-то надеялась, что его армия исправит, а не тюрьма! — Женщина тяжело вздохнула.

— Ага! Армия. В Афганистане! Из тюрьмы он хоть калекой не вернется. — Вадим сам начал верить в то, что говорит.

— Тоже верно. — Женщина обреченно кивнула. — А не может так сойтись, чтобы совсем его вытащить?

„Вот уж действительно, надежда умирает последней!“ — подумал Осипов. Сколько он ни работал адвокатом, все никак не мог привыкнуть к мистической вере людей в везение.

— Я постараюсь. Но давайте на то, что повезет, не рассчитывать.

— Я… — Женщина замялась. — Я… Я хочу, чтобы вы понимали. Коля рос без отца. И это при живом отце…

— Вы разведены? — Эта тема показалась Вадиму менее болезненной, и он с радостью перешел на нее.

— Нет, мы не были женаты.

— У него другая семья, — понимающе кивнул Вадим.

— Нет. У него нет семьи. Вадим Михайлович, он всю жизнь любил и любит меня и Колю, но… Обстоятельства, понимаете…

— Он разведчик? — Вадим удивленно посмотрел на женщину.

— Разведчик? — Она неожиданно рассмеялась. — Ну нет. Только не разведчик, — погрустнела. — Просто так жизнь сложилась. Это не в Колиных интересах было, чтобы он официально его отцом числился. Да и не в этом дело! — Валентина Федоровна резко изменила тон. — Дело в том, что Коленька никогда ни в чем не нуждался. У него всегда все было. Кроме отцовского воспитания. Я понять не могу, зачем ему эти чертовы колеса понадобились? Уж точно не из-за денег!

— Знаете, так бывает. Перед другом решил повыкаблучиваться. Показать, какой он герой. Такой, как бы сказать, способ самоутверждения, что ли.

— Может быть. Может быть. А сколько ему могут дать?

— Давайте не будем об этом, Валентина Федоровна. А что все-таки с его отцом? Я не просто так спрашиваю. Мне может понадобиться.

— Пет, как раз об этом давайте и не будем. Поверьте, Вадим Михайлович, это вам не понадобится. Здесь вы для Колиной защиты ничего полезного не найдете.

Выйдя из киоска, Вадим зашел к Жене.

— Ну, пообщались?

— Да. Слушай, а кто она, эта Валя? Судя по речи — образованна хорошо, а работает… — Вадим осекся, поняв, что допустил бестактность.

Женя улыбнулся:

— Говори, говори. Не стесняйся. Меня этим не заденешь. Это — мой выбор. И у нее — такой же. Она профессорская дочка, архитектор. Строить пятиэтажки своим призванием не посчитала. Стала экскурсоводом. В Интуристе работала, между прочим. А тут ее папа какое-то неправильное письмо подписал. Дальше понятно?

— То, что из Интуриста выгнали, — понятно. А почему „Мосгорсправка“?

— Смешно, но факт. Она влюблена в Москву. Знает ее как свои пять пальцев. Ну, и опять-таки, начальства нет, партсобраний тоже.

— Понял. А кто отец Николая? — перешел к делу Вадим.

— Зачем тебе? — Женя напрягся.

— Просто хочется знать, кто платить будет, — не моргнув, соврал Вадим.

— Я. — Лицо Жени ничего не выражало, никаких эмоций. — Моя кредитоспособность сомнений не вызывает?

— Нет. Просто…

— Когда-нибудь объясню. — И вдруг, словно спохватившись, уже с улыбкой добавил: — Но не я отец, можешь не волноваться.

Нетерпеливый клиент уже во второй раз засунул голову в кабинет Феликса и тут же втянул ее обратно в коридор — обозначился. Его можно было понять — встречу назначили на шесть тридцать, а шел восьмой час.

— Хорошо, Вадим. Эта версия мне нравится и своей простотой, и наглостью, и очевидностью. Я думаю, что старший Степин не просто так всю жизнь по заграницам журналиствует. Видимо, с КГБ у него связи если не служебные, то прочные. Я со своей стороны тоже постараюсь на следователя выйти. За вами — Николай. Боюсь, это не самый… — Феликс замялся. — Не самый надежный исполнитель.

— Я с ним поработаю. Но… — Теперь замялся Вадим.

— Вадим, давайте быстрее, не мямлите. Меня клиент ждет! — Для Феликса разговор был окончен.

— Я бы хотел поговорить с отцом Ивана!

— Зачем?

— Феликс Исаакович, мы с вами понимаем, что вывод Ивана из дела выгоден и Ивану, и Николаю, Его же родители этого понимать не могут. Ну, что это и Николаю выгодно.

— И что? Короче!

— А то, что я хочу, чтобы за защиту Николая платили они, — наконец разродился Осипов.

— Здрасьте, я ваша тетя! Во-первых, в этом случае кто будет платить мне? Во-вторых, почему вы не хотите?…

— Отвечаю. Потому что парень рос без отца, мать работает в „Мосгорсправке“ с зарплатой в 70 рублей. Платить собирается Женя Коптев, может, помните…

— Помню. Но он вполне платежеспособен.

— Да, но мне брать с него деньги не хочется.

— Нет, Вадим. Со Степиным вы встретиться можете, но об оплате и речи не заводите. Я, может, сам об этом поговорю. — Феликс на мгновение задумался и уже более уверенно закончил: — Точно поговорю, так даже будет лучше для всех. Только вот что… — Феликс чуть помедлил. — Вы ему скажите, что это я поручил вам защищать Николая.