Трапеция (ЛП)

- Иногда Папаша Тони заводит, что надо бы продать его и купить что-нибудь

поменьше. Нас, конечно, много, семья большая, но не настолько. Но теперь

трудно избавиться от такой огромной развалюхи. Даром и то не возьмут.

Возле дома были припаркованы еще три автомобиля: серый Форд седан, которым

Сантелли пользовались на гастролях; гигантский черный «Хадсон» и выгоревший

на солнце спортивный MG, щедро забрызганный красной грязью и глиной.

- Похоже, у Лисс и Дэвида новая машина, – нахмурился Марио. – Это не

калифорнийская грязь. Номера Миннесоты? Интересно, чья она…

Он рывком распахнул дверь.

- Входи, Том.

На первый взгляд холл показался темным и громадным. Освещал его

старомодный канделябр, дающий больше теней, чем света. На комоде лежали

куртки, свитера и детская обувь. Пол устилал старый прохудившийся ковер. В

воздухе стоял аромат кофе и специй, и Марио с одобрением потянул носом.

- Похоже, приготовления к Новому году идут полным ходом.

Он поставил чемодан на пол, и словно по сигналу в конце холла появился Папаша

Тони.

- Это ты, Мэтт? Ты встретил… а, вижу. Рад встрече, Томми.

Обутый в тапки, он неслышными шагами пересек холл и протянул руку.

Закатанные рукава синей рубашки открывали жилистые загорелые предплечья.

Густые побелевшие волосы были аккуратно зачесаны с низкого лба, но седые

брови делали взгляд тяжелым. Томми почувствовал, как пронзительные глаза за

секунду смерили его с головы до ног, отметив все, включая оторванную пуговицу

на свитере и потертую обувь.

- Как поживает отец, Томми?

- Очень хорошо, спасибо, сэр.

- Мэтт, где мы его поселим?

- В комнате Джонни.

- Не выйдет. Джонни здесь, – имя Папаша Тони выговаривал скорее как

«Джанни». – Ты разве не видел его машину? И он привез с собой партнера, девушку. Для нее тоже надо найти комнату. Ну, Люсия что-нибудь придумает.

Он кивнул Томми, явственно пытаясь казаться добрее.

- Будь как дома, мальчик мой.

Марио распахнул двери справа по коридору, и они вошли в большую длинную

комнату с высоким потолком. Толстые выгоревшие занавеси на окне были

раздвинуты, в огромном камине трещало пламя. Возле огня спинами к двери

собралась (как показалось Томми) целая толпа мужчин, женщин и детей.

Некоторые сидели на стульях с высокими спинками, другие устроились на

кожаных пуфах. Девочка возраста Томми и младший мальчик прикорнули на

полу. Посреди этой группы стоял, оживленно жестикулируя, красивый блондин в

синем свитере.

- …и я сказал старому Френзелю, что он может сделать со своими приказами, и

не стал дожидаться, пока он последует моему совету. Вечером, пока они убирали

шапито, я за грузовиками прокрался к заведующему реквизитом, объяснил, в чем

дело, и поставил его перед выбором. Либо он без лишнего шума возвращает

Стелле отцовское оборудование, либо я даю ему…

Невысокая темноволосая женщина, встав со стула, поспешила к ним. Поднявшись

на цыпочки, она взяла Томми за плечи и с минуту пристально его изучала. Потом

улыбнулась.

- Так вот ты какой, Томми. Мэтт много про тебя рассказывал. Мэтт, я и не

слышала, как вы вошли.

- Ну разумеется. С Джонни-то, дающим сольный номер, – фыркнул Марио. –

Томми, это моя мать, Люсия Гарднер. Люсия, куда мы его поселим? В мою старую

комнату?

- Нет, когда Папаша Тони начнет репетиции, там будешь спать ты. А комната

возле Анжело?

- Детская? Боже, Лу, там до сих пор кроватка стоит. Лисс наверняка захочет ее

для ребенка. Говорил тебе и говорить буду – я там спать не собираюсь.

Люсия Гарднер со смехом развела руками. Томми вдруг подумал, что в свое

время она была редкостной красавицей. И сохранила остатки былой красоты до

сих пор: высокий умный лоб, темные, широко расставленные глаза, брови вразлет

– такие же, как у Марио – которые придавали ей слегка удивленный вид. Люсия

Гарднер была маленькая, полногрудая, но с тонкой талией и очаровательными

покатыми плечами.

- Что ж, – вздохнула она. – Прошло то время, когда я могла указывать тебе, где

спать. Можешь снять свитер, Томми.

Она взяла у него свитер, и Томми снова отметил точность и красоту ее движений: Люсия Гарднер двигалась, будто танцевала.

- Идите к огню, поздоровайтесь с семьей. Джонни не повредит на время

перестать быть центром внимания.

Марио тронул мать за плечо.

- Лисс не приехала?

- Прислала телеграмму из Сан-Франциско. У Дэйва кашель и жар, так что они

подъедут, когда он поправится.

На лице Марио отразилось разочарование.

- Я так хотел, чтобы Томми с ней познакомился.

- Познакомь его пока с братом, – добродушно предложила Люсия и повернулась.

– Джонни!

Ее голос, хоть и негромкий, звучал авторитетно.

- Прошу минутку тишины!

Она вытолкнула Томми вперед, в центр группы.

- Это Томми Зейн. Вы помните, он впервые вышел с нами прошлым летом.

Томми слегка съежился под многочисленными взглядами, смущенный видом

обращенных к нему лиц – все они слегка напоминали друг друга. Слава богу, Марио протиснулся между стульями и встал рядом с ним.

- Наш новый третий вольтижер. Только не прыгайте на него все сразу – он не

привык к Сантелли в таких количествах.

Джонни, обнаружив, что потерял внимание аудитории, приблизился к ним.

Бросил взгляд на Томми, потом сказал:

- Привет, Мэтт. Твой протеже, о котором говорила Лу?

- Да, это Томми. Том, познакомься с моим братом, Джонни Гарднером.

- Привет, – Джонни протянул руку.

У него были русые кудрявые непокорные волосы и отметина на щеке – не то

родинка, не то маленький крестообразный шрам. Все это придавало лицу слегка

удивленное беспечное выражение. Они с Марио были как позитив и негатив, но

Джонни обладал той же подтянутой щеголеватой красотой. Некоторое время

братья смотрели друг на друга: Марио нервно улыбался, Джонни, запустив

большие пальцы в карманы брюк, излучал добродушие и некий вызов

одновременно.

- Крадешь мои лавры, синьор Марио? Я тут распинаюсь, хвастаю, как перехитрил

менеджера, сорвал представление, заполучил партнера и контракт на сезон… И

тут Папаша Тони спокойно так заявляет: ой, знаешь, твой старший брат сделал

тройное сальто в прошлом сезоне. Хорошенькое, видать, было представление.

Первый выход Томми, и ты крутишь сальто-мортале направо и налево…

Наверное, в техасском воздухе есть что-то волшебное, – он легонько встряхнул

Марио за плечо. – Неплохо, неплохо. Хотел бы я посмотреть.

- Посмотришь. А что там насчет твоего партнера?

Джонни одной рукой взял Марио под локоть, другой зацепил Томми и повлек

обоих к огню.

- Пойдемте сядем, и я все расскажу.

Томми устроился на деревянной лавке с высокой спинкой. Джонни грациозно

свернулся на полу и потянулся к светловолосой девушке, сидящей на одном из

пуфов. Та, улыбнувшись, соскользнула к нему на пол.

- Парни, это Стелла Кинкайд, и, к вашему сведению, мы подписали контракт на

целое лето с Шоу Муркока.

Стелла Кинкайд, тоненькая и маленькая, как ребенок, носила клетчатую юбку и

пушистую кофту. У нее было заостренное личико, светлая кожа и очень короткие

вьющиеся серебристые волосы, спадающие на виски прихотливыми завитками.

Руки ее были жилистые, с красными сухими костяшками. Худые ноги выглядели

неловко в грязных кожаных туфлях.

Марио вежливо ей улыбнулся.

- Танцовщица? Акробатка? Балерина?

- Воздушный гимнаст, – вызывающе поправил Джонни. – Была эквилибристкой, делала мертвые петли, но сезон мы закончили на двойной трапеции. Нас

объявляют как Фрэнки и Джонни, представляете?