Записки купчинского гопника

Я заказал пол-литра.

– Зачем пол-литра? – спросил Жора.

– Слушай, – говорю.

Мини-рассказ о едином и неделимом Пушкине

Заходим мы как-то в кафе в Пушкинских Горах. Вся водка – одного сорта. «Пушкин» называется.

– Дайте, – говорю, – два Пушкина по сто.

Дама за стойкой вскидывает голову и с гордостью заявляет:

– Пушкин в разлив не продается.

Потом меняет гнев на милость и поясняет:

– Если вам пол-литрового Пушкина много, возьмите «малька».

Взяли пол-литрового, чтобы не оскорблять солнце русской поэзии.

Глава восьмая

Проблема

– Я все равно не понимаю, зачем пол-литра, – не унимался Жора.

– По соточке на брата.

– Шофера ты тоже считаешь?

– Кстати, где он?

Мы все уставились на входную дверь. Из-за двери слышались голоса, очевидно недружелюбные. Отчетливо разбирались слова урою, попробуй, а также мат в огромном количестве.

Внезапно шофер, явно не без посторонней помощи, влетел в кафе, еле-еле устояв на ногах.

– Уроды! – кричал шофер неведомым противникам.

Впрочем, противники появились сразу же вслед за ним. Те самые гастарбайтеры, которых мы встретили у входа.

– Выходи, поговорим, – предложили гастарбайтеры шоферу.

– Пусть все выходят, со всеми поговорим, – уточнил самый высокий и самый тощий из гастарбайтеров.

– Прекрасно, – заметил я. – Мы погружаемся в тему. Можно сказать, окунаемся в нее с головой. Вам повезло, господа! Купчино раскрывается перед вами всеми своими сторонами. Выпить мы уже заказали, теперь узнаем, что такое купчинская драка.

– Я бы предпочел не погружаться в тему столь глубоко. Можно было ограничиться поверхностным изучением, – мрачно сказал Жора и злобно взглянул на шофера.

– А я чего? Я только сказал, что нигде от этих уродов проходу нет. Понаехали, сволочи.

– Ты считаешь, что это ничего?! – завизжал Жора.

– В душе вы все со мной согласны, – гордо заявил шофер.

Тем временем гастарбайтеры подошли к нашему столику:

– Кому сказали, выходи.

– Пошли вон отсюда! – раздался громкий окрик, и откуда-то из потайного коридора показалась массивная фигура человека в белом переднике.

– А мы чего? – повторили гастарбайтеры недавний шоферский вопрос, но трусливо попятились к выходу.

Перед тем как покинуть кафе, самый длинный и самый тощий угрожающе произнес:

– Мы вас у выхода подождем.

– Я хозяин кафе, – сказала фигура в переднике. – И никому не позволю устраивать разборки в моем заведении.

– А там, за дверью?

– За дверью не моя территория, – сказала фигура и скрылась в потайном коридоре.

Нам принесли коньяк. Я разлил его по рюмкам.

– Вообще-то я коньяк не пью, – сообщила Аня и хлопнула рюмку, не дожидаясь тоста. И окончательно раскраснелась. Так, что больше уже не краснела.

– Нас будут сильно бить? – осведомилась Аня.

Я задумался.

– Тебя, наверное, бить вообще не будут. Хотя черт их знает, этих гастарбайтеров. Местные гопники не били бы, но у этих свои порядки.

– Еще посмотрим, кто кого, – сказал молчавший до сих пор оператор и произнес тост:

– За победу!

Выпили.

– Вы что, серьезно? – снова завизжал Жора. – Как вы себе это представляете? Их семеро, а нас пять, включая девушку.

– Тебя, похоже, тоже можно включать в девушки, – сказал расхрабрившийся оператор.

Жора помахал руками, но ничего не ответил. Он явно не определился, к какому полу лучше примкнуть.

– Мне страшно, – весело сказала Аня, глядя на меня. – Можно, я поближе к тебе сяду?

– Конечно.

Аня уселась ко мне на колени.

Не выпивший коньяка шофер разразился гневной тирадой:

– Много я слышал про ваше Купчино, но не думал, что правда. У вас здесь особый мир. Отдельная планета. Все человечество живет на планете Земля, а небольшая его часть – в Купчино.

– Нужно быть сталкером, чтобы здесь выжить, – подхватил Жора.

Я пожал плечами.

– Чтобы здесь выжить, нужно – для начала – не хамить незнакомым людям.

– Нет, нужно быть сталкером, – не унимался Жора.

– Много ты понимаешь в сталкерах, – сказал я. – Вот расскажу сейчас, как по заданию редакции я ездил в город Озерск, тогда поймешь.

Рассказ про ядерный щит Родины и бобров

Отправляясь в город Озерск Челябинской области, я знал две вещи. Там есть предприятие «Маяк», на котором сделали первую советскую ядерную бомбу. И еще там была авария. Типа Чернобыльской.

Я чувствовал себя сталкером. Устроила родная редакция пикник, блин, на обочине. Но я держался. Поскольку, цитирую, «когда в Зону выходишь, то уж одно из двух: либо плачь, либо шути, – а я сроду не плакал».

Санкт-Петербург был основан Петром Великим. А город Озерск – Лаврентием Павловичем Берия. Он, как известно, курировал советский ядерный проект.

В честь основателя благодарные жители назвали улицу – параллельную улице Сталина. В 1953 году ее, естественно, переименовали. Остались только легенды. Например, такая. Однажды, заехав в основанный им город, Берия потребовал коньяку. Ему подали армянский. Чем вызвали гнев наркома, поскольку тот употреблял исключительно грузинский. Отдел снабжения распорядился, и все советское время в Озерск завозили коньяк только из Грузии.

Сейчас – бери хоть «Хеннесси». Хотя город до сих пор закрытый. Он и Озерском-то стал двадцать лет назад, а до этого числился Челябинском-65.

На въезде – КПП. Не банальный шлагбаум, а специальные проезды с металлическими решетками. Мы как официальная делегация получили привилегию не выходить из автобуса. Простая перекличка:

– Сташков!

– Я! То есть здесь!

Охрана по всему периметру города. Не объедешь, не проскочишь. Даже не проплывешь по озеру – там сети (мало ли – вражеская подводная лодка). Ходят патрульные катера. Говорят, в Озерске единственная часть внутренних войск, у которой есть свой военно-морской флот.

В гости (имеется в виду, в город) приглашают только близких родственников. Дальних – по случаю. Какая-нибудь свадьба или похороны. Друзей – не принято. Каков у города основатель, такие и порядки.

И все это сомнительное удовольствие можно, условно говоря, оценить в 13,5 тысяч. Такова была средняя зарплата на «Маяке», где работают 14 тысяч из стотысячного населения Озерска. Думаю, должна быть тоска по советским временам – тогда хоть снабжение было по высшему разряду.

Чувствую, что пора переходить к личным впечатлениям. Но их, к сожалению, мало. Жил я в гостинице. Где, разумеется, останавливался Берия. Он же распорядился строить дома не выше двух этажей – чтобы из-за деревьев было не видно. Сейчас не спрячешься – на Озерск можно посмотреть из космоса. Через Google. Так что новый город – стандартные новостройки.

Двухэтажный Озерск производит довольно мрачное впечатление. Я погулял минут десять и отправился в бар. Там же ресторан, казино, боулинг и кинотеатр. Пиво – 40 рублей. Правда, в пластиковых стаканах. У стойки сидели студенты и решали какие-то цепочки полураспада. После этого в боулинге я надеялся увидеть шары из урана. Или хотя бы светящиеся. Шары были обычные, а местный журналист меня обставил. Полное разочарование.

Хотя первое разочарование было еще раньше. Мне заявили, что ни собак, ни коров о двух головах я не увижу. И ехидно добавили:

– Двухголовые – это в Кунсткамере.

– А как же авария?

В 1957 году авария действительно была. С выбросом в 20 миллионов кюри. Черт его знает, что это значит, но для сравнения: в Чернобыле было 50 миллионов. То есть сопоставимо. Но в Озерске 18 из 20 миллионов осели на промплощадке.

– Те, кто там был, в основном умерли, – сообщили мне. – Зато кто выжил, живут и живут.

Надо сказать, люди в «атомограде» – энтузиасты своего дела (см. среднюю з/п). Все время на все лады меня убеждали: радиация в некритических дозах если не полезна, то не факт, что вредна. По крайней мере, не доказано, что вредна. Да и что такое радиация? В самолете пролетел – нахватал. На рентген сходил – еще больше. А в Питере вообще столько гранита – что и говорить не о чем. Это все радиофобия, виною которой – Чернобыль.