У Элли опять неприятности

– Пошли, – сказала я.

Вот так и получилось, что в ночь накануне моего пятидесятого дня рождения я проснулась рядом с самым красивым мужчиной в мире (а без одежды он был еще красивее), после безудержного и великолепного секса, в котором, как оказалось, я кое-что понимаю и который продолжался всю ночь и закончился на заре. В тот момент я не думала, что это канун моего пятидесятилетия. Мысль о юбилее была явно не первой, пришедшей мне в голову. И не второй, и не третьей… ну ладно, скажу честно, что я полностью забыла об этом. О куче других вещей я тоже забыла, но все они слетелись ко мне с первыми лучами солнца, как мухи на собачье дерьмо. В первую очередь я забеспокоилась о том, как одному человеку уйти от другого, с которым он почти не знаком, но зато от души потрахался. Я имею в виду прощальную фразу. «Ладно, увидимся», – звучит слишком обыденно. «Огромное спасибо, что переспал со мной», – слишком прямолинейно и грубо, но что-нибудь более интимное на этой стадии, учитывая инерцию сознания и отсутствие одежды, может быть неверно истолковано. И куда, черт побери, задевались мои трусики? Я лежала в постели, смотрела, как Джеймс тихо посапывает рядом со мной, и обдумывала положение. Мне казалось, что более опытные люди просто соскакивают в голом виде с кровати, кричат: «Отлично перепихнулись! Огромное спасибо!», находят трусики и убегают. Но не успела я как следует поразмыслить об этом, как другие волнения подступили ко мне, незваными проскользнули в незапертую заднюю дверь моего сознания и начали бить меня по голове дубинами паники.

Бах! Вот тебе! Вспомни о своей сестре Беверли, которая наверняка уже выбросила на улицу твой чемодан и все твои вещи.

Бах! Бух! Не забудь и про мамочку, которая сбежала на Майорку.

Бабах! Бум! В точку! Ты что, забыла о своем муже? Да, о муже, о Поле, которому ты обещала хранить верность до конца своих дней. Ты выплакиваешь все глаза, тоскуя по нему, а в следующее мгновение уже кувыркаешься в постели с этим… этим…

Джеймс повернулся и вздохнул во сне, и все волнения мгновенно вылетели в окно. Я нежно коснулась его лица и ямочек на щеке, и когда он открыл глаза, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не ахнуть вслух. Он был великолепен. Я просто не могла поверить своему счастью. Почему я не могу прекратить волноваться, принять это мгновение и насладиться им?

Господи, спасибо, что послал мне красивого мужчину, с которым мы целую ночь занимались фантастическим сексом. Мужчину…

– О чем ты думаешь? – промурлыкал он, приподнимаясь на локте и внимательно изучая меня.

– Молюсь, – улыбнулась я.

– И о чем ты молишься?

Повторите, пожалуйста. Да поскорее. И пусть мои трусики окажутся где-нибудь в пределах досягаемости.

– Да ты и сам знаешь. Все как обычно. Мир во всем мире, любовь к маленьким пушистым зверушкам, выигрыш в лотерею.

Он тихонько засмеялся и поцеловал меня, очень медленно, и я вся сжалась от этого поцелуя.

– И повтори, пожалуйста. Да поскорее.

Была уже половина десятого, когда я вернулась к дому Беверли и, по царившей там тишине, решила, что сестра уже ушла на работу. А может быть, и нет. Эти преподаватели колледжей, кажется, работают так же мало, как их студенты. Я тихо, как вор, поднялась по ступенькам и прошмыгнула в свою комнату, где со вздохом облегчения бросилась на кровать, говоря себе, что я могу еще поспать часик, прежде чем приступать к серьезному обдумыванию новых тревог, не говоря уж о старых. Если бы я не упала на кровать так безоглядно, у меня не было бы такого шока, когда что-то большое и пушистое выпрыгнуло прямо у меня из-под ног. Я соскочила с кровати как ужаленная, с диким воплем, споткнулась о меховую штуковину и наконец чуть не наступила на нее.

– Томас! Ах ты проклятый кролик! – завопила я вслед его удаляющемуся хвосту, уже лежа на полу. В этот момент дверь спальни Беверли медленно отворилась, и оттуда выглянула совершенно голая Беверли, а за ней совершенно голая Джейн. Обе они уставились на меня, а я удивленно смотрела на них.

– Не беспокойся, – сказала Беверли вскоре после завтрака. Не беспокоиться? Мне? – Я вообще-то не лесбиянка. Вот Джейн – да, и поскольку мы так дружим, я сплю с ней время от времени. Ну, ты знаешь, как это бывает.

– Конечно, – подтвердила я, пытаясь говорить самым легким тоном.

Инцидент с Томасом разбил лед в наших взаимоотношениях, и мы нервно пересмеивались, пока готовили завтрак, причем обе не осмеливались поднять вызвавшую разногласия тему.

– Так как тебе прошлая ночь? – спросила Бев, понимающе глядя на меня и одновременно отправляя в рот большую ложку хрустящих пшеничных подушечек.

– О! Великолепный ужин! Спасибо, Бев! Прости, что сразу не сказала…

– Хватит чепуху болтать, Элли. Я не об ужине. Как все прошло с Джеймсом?

Ужасно раздражает, когда улыбка возникает у вас на лице, несмотря на все ваши усилия не допустить этого. Я попробовала подумать о чем-нибудь грустном. Кексик в пруду с рыбками. Или о чем-нибудь тревожном. Временный работник сидит за моим столом, выполняет мои обязанности, справляется с ними лучше, чем я, и подлизывается к Саймону. Мама выходит замуж на Майорке. Но все это не помогло. Улыбка победила. Я ничего не смогла сделать и расплылась, как полная идиотка.

– Что, так хорошо? – улыбнулась в ответ Бев.

Да. Так хорошо.

– Это отель «Пикадор»? Да? Могу я поговорить с… скажите, у вас остановилась миссис Добсон? А, возможно, они записались под его именем… Мистер… э… его зовут Тед. – Я запнулась. Ну не сказали мне фамилию этого мерзавца. – Нет, мне очень жаль, но я не знаю номера комнаты. Они англичане. Очень пожилые, – добавила я, горя желанием помочь.

Последовала пауза, во время которой до меня доносилось возбужденное бормотание на испанском, потом глухой металлический звук и длинный гудок.

– Нет ответа, – прошептала я Беверли.

– Ну, по крайней мере тебе не сказали, что они уже выехали.

– Нет. – Я повесила трубку и мрачно уставилась в окно. – Наверное, вышли посмотреть пабы.

– Элли…

– Мне это не нравится, Бев. Это слишком внезапно, слишком быстро, она его едва знает…

– Так когда ты снова встречаешься с Джеймсом?

Ух. Я слегка покраснела. Ладно, порозовела.

– Ну хорошо, хорошо. Но я же не думаю о том, чтобы открыть с ним собственное дело, правда?

А о чем я, собственно говоря, думаю?

– Ты знаешь, он не годится для серьезных отношений, – предупредила меня Беверли в тот вечер, когда я примеряла шестой или седьмой туалет в отчаянной попытке подобрать что-нибудь подходящее для ужина с Джеймсом.

– Боже, Бев! Ты о чем? Мы же оба взрослые люди, ты не забыла?

– Просто мне кажется, что ты… в каком-то стрессе из-за всего этого. Может быть, ты слишком серьезно это воспринимаешь.

– Конечно, у меня стресс, – рявкнула я, с отвращением стягивая с себя белые штаны. Представления не имею, зачем я вообще их купила, в них задница у меня выглядит такой огромной, что я могла бы с тем же успехом повесить на шею объявление: «Большая толстая мамаша». – И в этом нет ничего удивительного, я же страдаю от стресса, помнишь?

– Успокойся, – сказала сестра немного ласковее. – Черная юбка выглядит просто отлично. А наверх красненькую кофточку.

– Ты так думаешь?

– Ему понравится.

– Ты уверена?

– Ради бога! Ты же сама сказала, что ты взрослая женщина, а не тринадцатилетняя девочка, собирающаяся на первое свидание!

Ну вот, в этом-то все и дело. В некотором смысле это и было мое первое свидание. Видите ли, я знала Пола практически всю жизнь, так что мы не проходили стадию свиданий, как другие пары. Мы просто стали всюду бывать вместе, после того как довольно долго гуляли вместе, а гулять вместе мы начали, когда нам надоело играть в камешки. Я всегда чувствовала себя комфортно с Полом, потому что мы были прежде всего товарищами. Поэтому я никогда не спрашивала себя, что надеть, когда мы собирались куда-то пойти. Не было ни этого страха, ни волнения, ни…