Я и мои (бывшие) подруги

В последний день, о котором речь, я должна была ночевать у Вали. То есть, накануне, проснувшись у Иры, мы пошли на рынок, где к нам присоединилась Валя, у которой я должна была заночевать в последнюю ночь перед отлетом.

Но в этот день у нас как-то не получилось гармонии, и, пробыв у Вали вторую половину дня и вечер, я спросила, не обидится ли она, если я переночую у Иры.

Она удивилась и обиделась. Хотя виду не подала. Но нам не надо было его подавать. Мы понимали друг друга. В тот день мне было легко с Ирой, а с Валей — нет. И я выбрала легкий путь.

Скорее всего, произошло какое-то минутное расстройство инструмента, ничего страшного, просто надо было подтянуть струны. А, может, у обеих выдался неудачный день или предменструальный синдром вмешался, или усталость, или не совпало настроение. Но как-то не комфортно нам было друг с другом. На другой день все могло бы получиться по-другому. А вот в тот вечер мне хотелось к Ире, к ее цыганскому табору, к ее непрекращающимся рассказам о трех детях, быте, книгах, театральных постановках, вечных дискуссиях с супругом. Валя обиделась, но если бы я осталась, вечер мог оказаться неудачным для нас обеих. Потому что мы привыкли быть откровенными друг с другом, и красная клюква натяжки или неискренности испортила бы ситуацию еще больше. Я думала, что нам обеим станет лучше, если я уйду.

Почему я так подробно все объясняю. Или даже оправдываюсь? Потому что это была наша последняя встреча. А мы этого, конечно же, не могли знать. Знал бы, где упадешь, соломку б подстелил.

Потом были еще какие-то письма и звонки с моей стороны. Помню, Валя все беспокоилась, что мне дорого обойдется телефонный разговор. Но той близости, той особой, которой отличается дружба, возникшая в детстве, фундаменте всей дальнейшей жизни, больше не было. Я имею в виду — в реальной жизни. Во внутренней она существует до сих пор.

Она могла бы возникнуть снова, как после большого перерыва случилось со мной и многодетной Ирой, потому что она никуда не исчезает, вообще ничто никуда не исчезает. Это закон термодинамики и жизни. Все остается в нас — куда ему исчезать, ведь душа бессмертна.

Пять лет спустя после нашей последней встречи в Москве мне неожиданно позвонила ее сестра и сообщила, что Валя разбилась на машине.

Шок, слезы, немота, беспомощные вопросы и подробное описание ненужных вещей: как они долго искали мой телефон, позвонили, а это оказался телефон моего бывшего мужа, он дал им мой новый… Боже, как же так?

Купила машину. Иномарку, в одиночку перегоняла ее в Москву, не справилась с управление на ровной дороге без встречного транспорта. Я потом узнала, что она водила плохо, но любила лихачить. Такая она была всегда — рисковая. Был в ней какой-то надрыв, какое-то решительное легкомыслие, такая русская черта — была, не была.

Мы поплакали по телефону. Сестра, убитая горем, я, ошарашенная и одуревшая от нелепости и ужаса такого известия. «Она из нашей семьи самая разумная была.

Только поднялась, начала хорошо зарабатывать, люди ее на работе очень любили».

Жизнь, где твой смысл и твоя мудрость!? Кому, кому нужна была эта смерть прекрасной, добрейшей, тонкой, неповторимой женщины в самом рассвете ее жизни!?

Осталась одиннадцатилетняя дочь, круглая сирота. В какого бога можно верить после этого, в какой высший разум, управляющий нами — марионетками? Я могу верить только в хаос. Да и от этого не легче.

Это было четыре года назад.

Я подумала тогда, что Валя стала уходить из моей жизни за пять лет до своего ухода из этого мира. Но я ошиблась. Она не ушла, она вернулась ко мне и уже никогда не уйдет. Я всегда чувствовала, что она меня любит. Боже мой, за что? И она умела это показывать. И я люблю ее, иначе мы бы не дружили так, как мы дружили.

Я никогда не забуду, как она утешала меня, когда дура-завучка, которую на пушечный выстрел нельзя было подпускать к детям, накануне выступления убрала меня из хора по причине роста, потому что, будучи на полголовы выше других, я нарушала линию.

Я всегда чувствовала ее любовь. Я чувствую ее и сейчас.

На небе стало одним ангелом больше. У меня появился свой человек в том, лучшем мире. Можно сказать, блат. И если мне плохо, я прошу: Валя, помоги мне.

И она помогает.

Глава 10

Кристин

Предыдущая глава несколько выбила меня из колеи — неудивительно, что я пару дней не могла подойти к тетради и продолжить начатое. Хорошее выражение — продолжить начатое, очень важно не опускать руки на полпути, а все начатое доводить до завершения. И к писанию относиться как к каждодневной работе, а не ожиданию «нападок» вдохновения. Аппетит приходит во время еды — эта мысль тоже помогает.

Итак, о чем же, милые женщины, мы поговорим сейчас?

Вчера по ТВ посмотрела интересную передачу в стиле реалити-шоу. Идея такова: две ведущие, модели, встречаются на передаче с двумя добровольцами, парнями-неудачниками, фриками, как их называют на английский манер, и в течение недели переделывают их в людей успешных. Обычно на кандидатов больно смотреть: неуверенные, стеснительные, закомплексованные донельзя.

Один из вчерашних кандидатов был изумительно хорош собой. Длинные волнистые волосы, огромные голубые глаза, прямой нос — просто герой древнескандинавского эпоса. И из себя далеко не глупый, здравомыслящий, даже с юмором. Девушки бы по нему сохли сотнями, не будь он таким закомплексованный, не стой он сам себе поперек дороги. В итоге ведущие его все же «перекодировали»: приодели, подстригли по-модному и сбросили с парашютом с самолета. Человек в первый раз разорвал паутину своих комплексов, сделал первый шаг на пути преодоления себя.

Обычно действительно достаточно одного шага. Потом все идет по восходящей.

Это был лишний пример того, что жизнь действительно такова, какой мы ее видим. Красивый парень не понимал силы своей красоты, не видел всех своих достоинств, вместо этого ненавидел себя за нерешительность и свои надуманные недостатки. Самолет ждал его часа два, пока он преодолел страх и решился сесть в него для прыжка. Зато потом! Какой триумф, какой восторг! Человек переродился на глазах. Как приятно и поучительно было наблюдать это перерождение. Вот что делает с человеком успех: окрыляет, внушает уверенность в себе и дает мужество продолжать.

Меня этот фильм навел на мысли сразу о двух моих бывших подругах.

Начну по порядку. Сначала о Кристин. Ей я посвящу глава о том, как плохо быть неуверенным человеком, когда у тебя для этого нет никаких оснований.

Я уже упоминала, что в свое время переболела комплексом иностранца. Он, как заразная болезнь, поражает в той или иной степени любого человека, попадающего в статус иностранца. Во-первых, ты становишься представителем меньшинства, что-то типа гонимого и презренного еврея в средние века или гомосексуалиста в современной Индии, которых до сих пор преследуют по закону и дают пожизненное заключение за их врожденное отклонение от «нормы». Кстати, до недавнего времени у них сажали и больных СПИДом. Сейчас этот закон отменили, видимо тюрем не хватило. Во времена моей молодости закон о гомосексуализме существовал и в Советском Союзе — статья за мужеложство, я еще в энциклопедии смотрела, что это за слово такое странное, на первый взгляд довольно невинное — положили куда-то мужика, вот он и лежит. Ан нет. Уголовное дело. Так что и мы недалеко ушли от Индии, на двадцать лет только опережаем.

Как бы то ни было, принадлежность к любому меньшинству — незавидная участь. Эта аксиома понятна всем, а потому закроем тему. Но даже если ты живешь в своей стране, в той или иной степени с комплексами знакомы все, кто еще не забыл период взросления, когда о себе имеешь самое нелестное и фантастическое представление, и создаешь проблему из всего подряд. Даже из своих достоинств. Я, например, не любила свой нос, считала, что он главная причина моего мнимого уродства, пока мама как-то не обмолвилась, что нос — лучшая часть моего лица. Сначала я, конечно же, впала в еще большую депрессию — значит, остальное еще хуже уродливого носа!