Вызов врача

ятьдесят процентов, но она была уверена — у деда острая двухсторонняя пневмония, отдает в живот, поэтому смахивает на аппендицит. Пришлось ругаться со службой госпитализации, переписывать направление в больницу. Стромынская побежала к главврачу жаловаться…

Мария Петровна наблюдала, как докторша напряженно о чем-то думает, и была совершенно уверена, что Ирина… как там ее… Николаевна размышляет неправильно. Ищет себе оправдания, аргументы для разбора полетов. А следует анализировать свои предыдущие действия, потому что ошибка может быть в прошлом, а не в будущем. Марии Петровне нередко случалось трепетать в ожидании событий, которые должны были показать ее правоту или провал. И она не сразу, но научилась скрупулезно, критично и трезво, с позиции противника анализировать ход рассуждений, предшествовавший решению.

— Можно я от вас позвоню? — спросила доктор.

— Звони.

Ирина достала записную книжку, отыскала нужный номер, набрала:

— Будьте любезны доктора Хвостова. Его коллега… Саша? Привет, это Ира Кузмич. Нормально, да тысячу лет не виделись. Обязательно. Саша, у меня к тебе просьба. В вашу реанимацию сегодня поступил больной Краско Игорь Сергеевич. Ты бы не мог узнать, как он там, и перезвонить мне? Какой еще любовник, дядечке семьдесят три года. Сашка, перестань балагурить! Охальник! Сашка, ты неисправим! Ценю! Конечно, ценю твое трепетное ко мне отношение. Сашка, не заговаривайся! Болтун! Таких вещей замужним женщинам не говорят! — Ирина кокетливо рассмеялась. — Саша, ну серьезно! Пусть к Краско хирурга пригласят, ему воспаление аппендикса ставили. Проследишь? Спасибо. Нет, именно целомудренным «спасибо» только и отделаюсь. Не из дома. Запиши номер и перезвони.

Продиктовав номер и положив трубку, Ирина повернулась к Степановой и встретила насмешливо-презрительный взгляд.

«Финтифлюшка! — обозвала ее мысленно Мария Петровна. — В хороших руках, может быть, из этой фифы и вышел бы достойный работник. Только хорошие руки давно поотрубали. Смазливая пустышка!»

— Не такая уж ты монашка и скромница, какой хочешь казаться. «Саша, перестань, ты неисправим», — передразнила Степанова, — ха-ха-ха, хи-хи-хи! Жеманница и сердцеедка первой статьи. Твоему мужу, — Мария Петровна кивнула на обручальное кольцо, — следует регулярно осматривать голову.

— Зачем? — удивилась Ира.

— Рога вовремя спиливать.

— Да как вы смеете! — в сердцах воскликнула Ирина. — Что вы себе позволяете?

Вспышка Ирининого гнева нисколько не тронула Степанову. Напротив, повеселила. Мария Петровна довольно рассмеялась:

— Задела за живое? Маску сорвала? А нечего было передо мной гимназистку-отличницу корчить! Знаю я таких, как ты. С виду правильные да порядочные, а на поверку шлюхи да развратницы.

— Кто? Я развратница?

Ирина посмотрела на свои руки. Они не тряслись, хотя должны были ходуном ходить, потому что переживаемые злость, волнение, ненависть достигли крайней точки. Ирина была честной и верной женой. Но у нее иногда, в глубине душе, вдруг появлялось