Ночь - царство кота

— А не драпанешь ли ты, Артем, в Израиль? — ударение Кузьмич, ясное дело, поставил на втором «и».

— А, драпану! — ответил Артем и… протрезвел.

— И правильно! — одобрил Кузьмич и… тоже протрезвел.

Здесь мы столкнулись с необъяснимым наукой явлением, поскольку в конце восьмидесятых, несмотря на перестройку, непросто было в эСэСэСэРе протрезвить завлаба, но, в отличие от начала девяностых, Израиль (на втором «и» ударение) еще действовал, и трезвел мелкий и средний начальник мгновенно, при его одном упоминании. И что оставалось делать завлабу Семенову М. К., как не требовать «еще водки», а его подчиненному Дубинчику А. М., как не бежать за ней, родимой.

Неподалеку, на лесной опушке, встретил бежавший Артем Михалыч Дубинчик женское население лаборатории номер два, давно распознавшее немедленную и вполне реальную угрозу женской чести. А вскоре к ним присоединился непротивленец злу насилием завхоз Ринат.

Утро стрелецкой казни бледнеет в сравнении с летним рассветом в подмосковной деревне под неприметным названием «Большие Бодуны». История умалчивает скромное описание победы, одержанной русским оружием над извечным врагом — зеленым змием. Вражеско семя — бабы, жиды и татары — окружили в тот ранний час стан русских воинов, не ожидавших от неприятеля такого коварства. Петр Андреич спал в кресле с котом на коленях. Матвей Кузьмич храпел, положив голову на покоящиеся на столе кулаки. Сашка Багров на табурете обнимал и одновременно опирался на гитару. Игорь Хомченко вытянулся на стуле в исключающей равновесие позиции: вытянувшись во весь рост, ягодицами он опирался на край сиденья, а лопатками — на спинку балансировавшего на двух ножках стула. Иванычи — коммунист Виктор и беспартийный Владлен — демонстрировали единый блок, обнявшись в невыразимой позе на старом сундуке. Серега отсутствовал.

— Ну, девочки, теперь и мы можем спокойно поспать, — заявила, оглядев террасу, Татьяна Андревна. — Интересно, они все выжрали, или на опохмелку осталось?

— Пусто, — растерянно объявил осмотревший семеновский чемоданчик Артем.

— Ну что ж, сочувствовать трудно, но можно, — философски сказала Татьяна и пошла с террасы в избу.

— Татьяна Андревна, они всегда так? — спросила отмотавшая в СКБ первые полгода Леночка.

— Всегда, всегда, — влез Ринат.

— Да ладно, и ты тоже, специалист, если бы не Петр с самогонкой, то все бы обошлось, — вступилась Ира.

— Теперь уж не до грибов, — подвела итог Надя.

Первым проснулся кот и опрометью бросился с террасы на шорох в кустах. Почувствовав кошачье движение, пробудился Петр Андреич, и нетвердым шагом отправился восвояси. Отойдя несколько метров, он резко затормозил, недоуменно обернулся, посмотрел на небо, потом ощупал голову, на которой не оказалось шапки, и, выругавшись, затрусил снова. Еще через несколько минут со стуком упал Кузьмич. Наверное, ему снились фильмы Брюса Ли, потому что проснулся он в боевой позиции и резко, как учили, двинул ближайшему обидчику, оказавшемуся ножкой игорькова стула. Игорь свалился немедленно и навзничь, в обломках стула, прямо на голову начальнику. Пару минут не раздавалось ни звука, но после первого шока оба поняли, что они среди своих. Радость братания была недолгой — при попытке встать с ними посчитался за изувеченного товарища оказавшийся на месте разборки стол. Отзвуки боя разбудили Иванычей, всегда готовых придти на подмогу, если бы не предательство приютившего их сундука, подло возникавшего на пути.

На войне, как на войне, и дезертиров ждет страшная участь — найден и снят с табурета, и дружно осмеян Багор с кровавым отпечатком гитарных струн во всю щеку. А выразить горечь утрат мы здесь не беремся за непечатностью метафор. Обоз затаился, осознав свою никчемность в деле обеспечения боеприпасами, ротные медики были бессильны в деле врачевания, ибо лечить подобное подобным было нечем. Но как мы могли забыть о разведке?! — Не даст, не даст пропасть друзьям Серега Водопьянов, с разбитой губой и синим орденом под глазом, но с доброй бутылью в руках, добытой после ратного боя мирным сеновальным трудом.

Немноголюдно в электричке, подходящей к Курской в субботний полдень. Припозднившиеся дачники берут противоположное направление, ранние грибники еще в лесу, а зеленый десант уже давно в очередях. Что можно добавить к рассказу о нашей боевой единице? — Мероприятие, день здоровья, прошло без потерь в живой силе, и в некотором смысле, пошло на пользу, потому что Татьяна Андревна не поминала с тех пор сохатого.

К концу года в лаборатории появился новый холодильник.

10

— Додо летит на север! Додо летит на север!

Чета пенсионеров Дубинчик с сыном и внуком заканчивали короткий кармиэльский променад — короткий, потому что в августе душно даже в Кармиэле — когда маленький чернявый пацанчик, наяривая на велосипеде и отчаянно вопя, проскочил у них под самым носом, едва не задев рулем зазевавшегося Мишку. В восторженном крике «Додо летит на север!» чуткое ухо готового рассердиться Михал Давыдыча уловило если не гордость за первого человека в космосе, то по крайней мере, восхищение беспосадочным перелетом Чкалова из России в Америку через Северный Полюс.

— Кто такой Додо, и почему такая радость по поводу его полета? Он что, на полюс летит?

Артем фыркнул:

— Додо — это Гай Додано, а летит он жениться.

— И что, все прогрессивное человечество должно знать, что этот Гай, как там его, женится?

— Папа, ты что, в самом деле не слышал о Гае Додано? — остановился Артем. — Не может быть!

— Да что мне с ним, детей крестить, с этим Надо. И опять собачьи имена, Гай, пса так не назовешь, прости, Господи.

— Ладно, пап, черт с ним, с Надо-Ненадо. Этот Додо летит жениться и еще не знает, кто его невеста!

— То есть как это так, не знает, кто невеста?! — Михал Давыдыч, в свою очередь, застыл на месте.

— Скорее всего знает, но делает вид, что не знает, это игра такая, телевизионная.

— А невеста, что, тоже ничего не знает?

— Невест несколько, и они его разыгрывают, как в лотерею, или он их, смотря с какой стороны посмотреть.

— Не может быть! Хватит болтать всякую чепуху.

— Ты что-то путаешь, Тема, так не бывает, — вмешалась в разговор Анна Моисевна.

— Да что вы мне все не верите, включите телевизор, так поверите. Это все в прямой трансляции идет — видите, на улице никого нет. Все сидят, небось, как приклеенные, за Додо следят. Я вам когда про день здоровья рассказывал, так вы, почему-то, сразу поверили, а тут — не может быть. В России национальный спорт — водку пить, а в Израиле — лотерея, народ хлебом не корми, а дай в лотерею сыграть. Этот Додо — просто гений, он уже полгода страну держит в напряжении.

— Ну пойдем, что ли, — Михал Давыдыч недоверчиво покачал головой, — черт те что в мире творится.

— Вы, пап, уже сколько времени здесь, а все Россия да Россия, хоть бы ради интереса на Израиль переключились.

— А чего тут интересного? И непонятно ничего.

— Раз в год в цирк можно сходить, так вот пойдем цирк посмотрим, а то потом на работе все будут Додо обсуждать, а я самый смак и пропустил.

Они поспели вовремя — Гай Додано выходил из студии, и под вой собравшейся у дверей публики, сопровождаенмый телохранителями, направлялся к зафрахтованному вертолету. А после рекламы, как будто специально для Михал Давыдыча и Анны Моисевны, чтобы не скучал зритель во время исторического перелета на север Гая Додано, показали наиболее интересные фрагменты «охоты на Додо». Все было настолько понятно и просто, что переводить Артему почти не пришлось, да и прекрасно срежиссированное зрелище захватило не только Анну Моисевну, но и неверующего Михал Давыдыча.

Сначала любая, обладающая израильским гражданством (что было упомянуто), еврейская (что было подчеркнуто) девушка (что не было подчеркнуто) могла отправить не более пяти (ха-ха) лучших своих фотографий в студию в конверте с пометкой (строжайше подчеркнуто). А еще было витиевато объяснено, что будут рассматриваться только соответствующие этическим нормам фотографии, а остальные — вплоть до… Вплоть до чего, из объявления не следовало. Впрочем, научившиеся разбирать справа налево сразу поняли, что пристально рассматриваться будут как раз те самые, упомянутые последними, а душещипательная история престарелого техасского рэнджера с его тридцативосьмилетней «топлесс», облетевшая СМИ, пришлась как нельзя кстати. И, что о-очень важно, анонимность гарантирована.