Проснись!

– О чем задумалась, красавица? – его дыхание опалило ее шею. Всей поверхностью спины она чувствовала жар его тела.

– Ни о чем, – смущенная улыбка.

– Так я тебе и поверил, – он встал рядом, опираясь на стену спиной.

Они молчали несколько минут. Она смотрела в окно, боясь сделать вдох. А он смотрел на толпу, кусая губы. Он усердно размышлял, словно решаясь на что-то.

– У нас еда еще осталась? – внезапно спросил Ганзель.

– Да, на кухне, – удивленно.– Накормишь? – он вновь закусил губу.

Она зашла на кухню первой, он шел следом, комкая край своей футболки. Девушка поставила стакан с вином на стол и, делая глубокий вдох, повернулась к другу. Она не успела спросить, чего именно ему хочется… Ганзель накрыл ее губы своими, сразу завлекая их в свой плен.

Ее сердце пропустило удар, а по телу пробежала волна мурашек. Это был ее первый поцелуй. Он запустил пальцы ей в волосы, другой рукой сильнее прижимая ее к себе. Привкусы смешался воедино. Мир перестал существовать. Она чувствовала, как он улыбается сквозь поцелуй, а у нее подкашивались ноги…

– Я ухожу, – как гром среди ясного неба.

Они отпрянули друг от друга. В дверях стояла Гретель, держа в руках сумку и мобильник.

– Почему? – просипел Ганзель.

– Здесь скучно, – скептически протянула девушка.

– Не выдумывай, – он смотрел на сестру, хотя было заметно, что он очень хочет закончить начатое.

– Я сказала, мы уходим, – четко.

Гретель развернулась и вышла из кухни. Ганзелю ничего не оставалось, как последовать за ней. Однако на прощание он вновь повернулся к подруге и нежно поцеловал ее губы.

– До встречи, – прошептал он и выбежал вслед за сестрой.Девушка осталась одна в полной тишине. Сердце стучало в висках, губы покалывало, дыханье сбилось. В конце концов ее ноги подкосились, и она сползла по столу на пол, улыбаясь как идиотка.

* * *

Она не очнулась даже от нестерпимого жжения в венах. Ей больно, но сил кричать нет. Сол честно пыталась открыть глаза, но у нее ничего не получалось. Тело отказывалось подчиняться приказам мозга.

– Сол, – тихий голос в самой глубине сознанья. – Держись, Сол. Все будет хорошо.

И вновь темнота. Вновь пустота внутри нее.

* * *

– Сколько еще это будет продолжаться? – Рихард устало плюхнулся на стул в доме семьи Сол.

– Ты издеваешься? Она в отключке всего пару часов, – напротив него сидел мужчина, всего на несколько лет старше.

– Может, стоило отвезти ее в больницу?

– И тогда бы все узнали, что она жива. Я вот лично не знаю, кто еще придет по ее душу, – мужчина закурил.

– Ты так и не бросил?

– Ой, Рик, отстань! Мне только твоих нотаций не хватало.

– Йорг, я запутался, – Рихард вновь о своем. – Что мне делать?

– Для начала вновь начать делать зарядку, – усмешка. – А то если бы я не подоспел вовремя, этот урод тебя бы прикончил.

– Тебя отец послал? – слегка обиженно.

– А кто ж еще, – Йорг засмеялся.

– Спасибо, – благодарно.

– Да ладно. Я тебя и не из таких передряг вытаскивал. А если серьезно, тебе нужно сделать выбор.

– Какой? – удивленно.

– Определись, что ты чувствуешь: ненависть или любовь.

– Что? – уже совсем изумленно.

– А всегда говорил, что у тебя нездоровый интерес к этой девчонке.

– Ты думаешь…

– Я уже давно не думаю, Рик. Я вижу. С вашей первой встречи ты сам не свой. Все мысли только о ней. Это уже давно не работа, мой друг, это уже любовь… ну или одержимость…

– Но…

– Никаких «но», Рихард, – полным именем Йорг называл его не часто. – Зачем ты приехал сюда? Зачем подставился под пули? Зачем спас ее из огня? Зачем? Если это всего лишь работа. Любой другой на твоем месте не сделал бы даже возможного. Ты же эту грань переступил. Ради чего? Карьеры? Мой дорогой друг, твоя карьера полетела ко всем чертям в тот миг, когда ты истерично тряс ее тело с криками: «Только не умирай!» Или ты уже забыл, что сказал всего пару часов назад? Так я напомню: «Не оставляй меня…» О да, конечно, это всего лишь работа. Так я тебе и поверил.

Рихард слушал молча. В его голове сейчас не было место мыслям, лишь чувства и воспоминания затопили все его естество. Ненависть или любовь? Он даже не заметил, как улыбнулся.

– Выбор сделан, мой друг. Выбор сделан.

* * *

И вновь это чувство полета. И вновь она парит над землей. Где она сейчас, неведомо даже Богу. Она вне границ своего бытия. Стала ветром, дыханием своего прошлого. Кто она? Всего лишь тень своих воспоминаний.

Душа бьется на осколки, сгорает в адском пламени собственных чувств. Боль, вина, обида. Языки огня ласкают ее кожу. Она стала никем, превратилась в пустоту. Она чертовски устала, чтоб понимать действительность. Она уже давно сошла с ума, засыпав свое сердце прахом чужих смертей. Потерялась в лабиринте мечтаний.

Все эти годы она была лишь фантомом. Лишь отголоском тех, кого когда-то любила.

– Проснись… проснись! Я прошу тебя, – она услышала Рихарда.

«Вспоминай!» – на задворках сознания звучал голос из прошлого. Слова Герхарда глубоко врезались в ее память. – «Вспоминай!»

Девушка вновь попыталась открыть глаза, но и эта попытка не увенчалась успехом. Вдох. В нос ударил резкий запах медикаментов и пыли. Кожей она чувствовала холод… и боль. Та растекалась по ее крови и сознанию. В груди жгло слишком сильно. Она дернулась – руки привязаны.

Постепенно ей все же удалось разлепить веки, что, казалось, были налиты свинцом. Как, впрочем, и все ее тело. Картинка становилась все четче: она осознала, где находится. Ужас, паника… страх возродился последним. Она вновь вернулась туда, где однажды осознала, что безумна.

Кровать из начищенного до блеска металла; небольшое окно под самым потолком; решетка, что отделяет этот ад от остального мира; четыре бетонных стены. За дверью слышатся голоса, которые тут же сменяются криками: больные в подвале встречают новичков. В их царстве пополнение – три новых обитателя.

Только сейчас девушка обратила внимание на дрожь во всем теле, внутри которого душа, расколотая на части, пытается истошно закричать.

Она помнит все до мельчайших подробностей. Перед глазами труп их отца, в сознании запах крови. Вонь тминной водки так и преследует ее все эти годы. А может, не было всех этих лет? Может, она все это время была здесь?

Боли в груди уже нет, она смешалась с волной отчаяния, так стремительно растекающейся по венам. Слезы хлынули из глаз, кипящим потоком рассекая кожу. Ей нечем дышать. Память душит ее изнутри.

Крики становятся громче. Она слышит голос Ганзеля. Он зовет ее… по имени… И в этот миг ошметки сердца начинают утопать в обычной человеческой крови.

Боль стала нестерпимой, а крик застрял посреди гортани. Еще немного… совсем чуть-чуть… и она захлебнется…Ей надо проснуться. Проснуться раз и навсегда. Хотя бы сделать первый шаг, чтобы забыть… Иначе останется здесь, закованная в кандалы собственного воображения. Минута, чтоб успокоить дыхание. Вдох, чтобы вновь почувствовать боль. Порыв, чтобы сделать шаг в пропасть. Взмах, чтобы взлететь.

* * *

– Каким бы не было твое прошлое, ты должна оставить его позади. Лишь приняв эту боль, ты сможешь двигаться дальше. Лишь сделав вдох, ты сможешь почувствовать себя живой.

В первый день ее пребывания в клинике, доктор Йохан не отходил от нее не на шаг. Она была без сознания. Лекарства и шок погрузили ее в иную реальность. Он держал ее за руку и просто говорил, зная, что когда-нибудь она вспомнит его слова. Что когда-нибудь ей придется вспомнить все.

– Вспоминай, чтобы забыть, – шепнул он ей на ушко и вышел из подвала, оставляя девушку наедине со своими кошмарами.

* * *

– Проснись, Сол. Проснись!