Куба либре

– Что такое, ми рейна? Ты сомневаешься, что у нас на Кубе превосходное образование? – напрягся Алехандро.

В этот момент из ресторана выбежал официант и заорал на негров. Они побежали, на ходу натягивая штаны, а официант в ярости схватил огромный булыжник и со всей дури швырнул в пьяниц.

«Всё, щас размозжит башку или переломит позвоночник», – подумала я, следя за траекторией булыжника.

Но в последний момент негр обернулся и сумел увернуться, а другому камень попал по ноге. Несчастный упал, но тут же вскочил и, прихрамывая, убежал.

– Что они делали? Ответь мне, что они делали?

– Мочились на стену.

– Они показывали тебе члены!!? Скажи мне правду!

– Нет! С чего ты взял!? Просто мочились, и всё.

– Они выказали нам неуважение?! Ты знаешь, что написано на этой стене?

– Да здравствует Фидель? – давясь от смеха, предположила я.

– Здесь написано: у ресторана мочиться запрещено!

Я в шутку облизнула пальцы, так, как это делают девочки-подростки в фильмах, чтобы привлечь к себе внимание.– Ми рейна! Что ты делаешь? Никогда не облизывай пальцы! Это неприлично! Мы в ресторане!

За ужином Алехандро положил на свою тарелку целую гору мяса.

– Ты уверен? Если ты все это съешь, у тебя будет вот такой живот. – Я обвела рукой вокруг его выросшего от хорошего питания животика.

– Это не для меня.

На глазах у изумленной публики Педро завернул мясо в салфетки, которые моментально пропитались бурым соусом, но он не сдался, пока не создал из салфеток подобие кочана капусты.

После он поднялся в номер, взял бутылку мартини из подаренного мной пакета товаров «дьюти-фри» и обернулся в дверях:

– Я должен пообщаться с людьми Кахакинта из Гавана-Вьехо.

– Они здесь?

– Они приехали навестить меня. Надо их угостить, – он показал на кочан из салфеток, – это важные люди.Я осталась в номере, но через некоторое время любопытство пересилило, и я пошла на пляж – посмотреть на важных людей.

Алехандро сидел на лежаке, окруженный группой мужчин. Мужчины курили сигары и что-то недовольно выкрикивали, бурно жестикулируя, женщины сидели поодаль и с жадностью доедали мясо из ресторана.

Я узнала человека, который предлагал купить кофе на Малеконе, и он сразу же набросился на меня:

– У нас лучший в мире кофе! И он в последнее время подорожал. Из-за урагана. Надо добавить денег.

Алехандро, краем уха следивший за нашим диалогом, что-то проорал ему по-испански, и он отошел от меня.

По берегу гуляли двое парней в обнимку с девушками. Они подошли к Алехандро, и, переговорив с ними, он им кивнул.

– Вот реальная Куба, моя дорогая. Я хочу, чтобы ты знала, как обстоят дела. Это семейные пары. – Он показал на девушек, которые стояли в обнимку с парнями. Вокруг одной из пар резвился ребенок. – Они просят меня найти работу для них в отеле. Подожди меня здесь, я сейчас вернусь.

Алехандро ушел.

Парни со своими женами уселись на корточки в ожидании. Мужчины из Гавана-Вьехо хмуро молчали.Океан штормило. Купаться не хотелось. Некоторые волны докатывались до лежака, на котором я сидела. Мне было непривычно осознавать, что эти девушки через полчаса окажутся в чьих-то номерах, и я старалась не смотреть в их сторону.

Алехандро вернулся довольно быстро, что-то сказал парням и повел девушек в отель. Их мужья остались ждать на песке.

Когда он вернулся, суровые мужики снова начали орать на него. Но он отвернулся от них и обратился ко мне.

– Я нашел девушкам работу. За час им предложили семьдесят куков. Это хорошие деньги. Их мужья даже предложили мне половину, но я не возьму. Я хочу чтобы люди Кахакинта поняли, я начал новую жизнь.

Прошло больше часа, но девушки не возвращались.

Солнце палило нещадно, и ребенок, устав бегать, лег на песок.

– Он, наверное, голодный и хочет пить. Может быть, купить ему пиццу? – предложила я.

Мы пошли в пиццерию, где пришлось раскошелиться, так как были голодными и хотели пить все люди Кахакинта и мужья работающих в отеле девушек.

Вскоре к уплетающим пиццу мужьям присоединились жены.

– Ты такая добрая! Такая добрая, моя ми рейна! – повторял Алехандро.

Но никто, кроме него, не поблагодарил меня. Тоже мне, важные люди!Я ушла в отель.

Вернулся Алехандро очень возбужденный.

– Мне надо быть осторожным. Они завидуют мне. Я говорил, что ты уехала. Теперь они увидели, что это не так.

Он облился водой из душа и потребовал срочно провести эротическую фотосессию.

– Милый, ты и впрямь выглядишь как фотомодель, – промурлыкала я, разглядывая Алехандро в глазок фотоаппарата. – О чем вы говорили?

– О проблемах людей Кахакинта Гаван, – ответил он.

– И какие проблемы людей Кахакинта?

Мне показалось, что Педро, или принял, или нюхнул, поскольку он долго не мог вникнуть, о чем я спрашиваю. Или не хотел отвечать.

Но в конце концов ответил:

– Главная проблема для людей Кахакинта, что моя жизнь меняется. Прошлое – это прошлое. Сейчас все иначе.

И он надел свои темные очки с треугольными зеркальными стеклами.

– Хорошая новость, – улыбнулась я.

– Я должен быть осторожен.

Он вдруг заплакал и запричитал по-испански. Педро умолял меня о чем-то, и из отдельных слов я поняла, что он просил меня увезти его в Россию, говорил, что будет хорошим и будет делать все, что я скажу. И страшно переживал, что у него даже нет телефона и он не может звонить мне, когда я уеду.

И мне пришлось его обнимать, утешать и говорить, что на Кубе, по крайней мере, хороший климат, а в России ему будет холодно и одиноко без друзей.

Но он отрицательно мотал головой.

Я говорила, что у нас он вряд ли найдет работу повара или даже мойщика посуды без знания русского языка.

Я говорила, что я буду часто к нему приезжать, присылать ему письма и посылки.

Я говорила: все будет хорошо, если не требовать от Бога слишком много, потому что все мы пребываем в иллюзиях и сами не знаем, что для нас действительно хорошо, а что только кажется хорошим. Бог видит полную картину, поэтому он обо всем позаботится.

Но Алехандро все плакал и повторял:

– Скажи мне правду! Скажи мне правду!

И я сказала:

– В России много скинхедов. Тебе там жить опасно. Я буду нервничать.

Он перестал плакать.

– О камон! Скинхеды! Я мужик! Я люблю драться!

– Их много.

– Ха-ха! Чикита, говорю тебе, я люблю драться! – произнес Педро кровожадно и стал рассказывать, как бьется на кастетах и мачете, а однажды в тюрьме дрался монтировкой, а когда та сломалась, он вырвал из стены камень и добил противника. – Я Кахакинта! Ты знаешь, что такое пипл Кахакинта? Это пятая скорость! Как у машины! Пятая скорость! Понятно?!И он уснул, довольный собой.

А я долго лежала и думала, как помочь моему Тайсону. Жизнь у него, конечно, не сахар. Но в Москве он будет аутсайдером. Работу не найдет. Разве что в стрип-клубе.

А лучше с такими, как он, создать агентство эскорт-услуг.

У кубинцев сокрушительное сексуальное обаяние. Эротическая культура здесь шлифовалась веками. Для рабов правильно себя продать – это единственный шанс вкусить блага золотого миллиарда. И они это прекрасно понимают.

По сравнению с ними амстердамский квартал красных фонарей выглядит жалким паноптикумом отвислых задниц и животов. Кубинских парней с их хоботами просто распирает от желания ебаться. Если правильно наладить дело, они смогут иметь приличные деньги со своей выработкой.

Разместить фото в нете, проверить спрос. Снять квартиру, заселить несколько экземпляров. Парни дело свое знают, голодными не останутся, билеты и жилье по-любому отобьют.

Есть, конечно, сложности. Они ведь звери. Неорганизованные. Они могут попасть в неприятности. Их надо курировать, воспитывать.

Я представила себя хозяйкой борделя, курящей кубинскую сигару. Вот достойная старость!Фантазии меня увлекли, и я заснула.

– Тогда, на Малеконе, ко мне подходило много мужчин, но я видела, что всех их интересуют деньги. Ты был не такой, как они. Мне показалось: в тебе есть что-то искреннее. Но теперь до меня дошло, что ты просто более искусный Казанова. Я не оценила в темноте, какое ты можешь производить впечатление!