Рассказ о брате (сборник)

Порой он садился за стол с ощущением полной пустоты, но тут оказывалось, что одно слово тянет за собой другое, фраза фразу, смотришь — из фраз уже сложился целый абзац, а из абзацев — страница. Другой раз, наоборот, в мучительных поисках нужных слов проходил час, другой, он отодвигал машинку, собирал бумаги и вставал от стола. Ну что ж, попробуем завтра.

Считаешь себя одиноким, а литературный мир полон примеров из жизни писателей, и писателей куда лучше тебя, у которых точно так же не шла работа. Сколько раз Достоевский менял замысел «Идиота», как мучительно искал «точное слово» Флобер! Для многих писателей — профессионалов тысяча слов в день — норма. Тысяча слов — четыре странички машинописного текста, а он впадал в уныние, если за вечер не писал шесть или даже семь страниц.

Он решил идти на кухню посмотреть телевизор и по пути столкнулся с Маргарет.

— Ну что, муза покинула вас?

— Да вот явилась часов в семь, но я ее так встретил, что больше не видать.

Маргарет засмеялась. Она была в зеленой замшевой куртке, вокруг шеи повязала шелковую косынку.

— Вы на улицу? — спросил Уилф.

— Надо письмо послать.

Он остановился в нерешительности.

— Я вообще‑то собирался поглазеть в телевизор, но, пожалуй, лучше пройтись. Не возражаете, если я пойду с вами?

Он нырнул назад в комнату, натянул толстый свитер и нагнал ее у выхода.

— Как идет торговля джемом?

— Я не понимаю вас.

— Как дела на работе?

— На вашем месте я бы воздержалась от снисходительных ремарок в отношении того, что дает мне средства к существованию.

— О — го — го.

— А также учтите, наша фирма не просто поставляет джем и сахар к чаю, масло на бутерброд и изюм для пудинга. Помимо товаров каждодневного спроса, мы снабжаем потребителя орехами, финиками, инжиром…

— И всеми существующими в природе восточными пряностями, — вставил Уилф.

— Вы не можете себе представить, сколько в этом романтики. Заснешь над накладными и видишь во сне далекие страны…

— Визирей, султанов, шейха, магараджу и прочих шишек. — Он похлопал в ладоши: — А ну‑ка, подать сюда танцовщиц и бальзам от рабов и комаров!

— Не увлекайтесь, не увлекайтесь, а то нас заберет полиция.

— Разве можно быть такой скучной! Не успел я уйти из мира унылых расчетов зарплаты для унылых людей, занятых производством мужских сорочек, как вы со своими разговорами о полиции тянете меня назад, на землю!

— Видно, вам сегодня хорошо работалось.

— Напротив. С семи часов не написал ни одного путного слова. Если б работалось хорошо, вы б сразу поняли: я бы был унылый и раздраженный.

— Непонятно…

— Не старайтесь поддерживать разговор. Когда я сам разговорюсь, мой собеседник может просто отдыхать и слушать. Особенно если я выпил кружки две пива. Что наводит меня на мысль: а не пойти ли нам куда‑нибудь выпить? Вот только опустим ваше письмо.

— Пива?

— Можно и пива. Что вам больше по вкусу?

— А здесь есть поблизости приличный паб?

— Там дальше по шоссе «Башня» — неплохое заведение. Правда, новый владелец несколько его подпортил, но посидеть можно без особых неудобств. Главное — у них хорошее пиво.

— Ну тогда пошли.

На асфальтированной площадке вокруг паба стояли машины.

— Наверное, там сейчас полно народу, — сказала Маргарет.

— Да нет, приезжает по одному — два человека. Хотя место стало популярным с тех пор, как сделали ремонт.

По шоссе шел густой поток машин. Пришлось переждать у светофора. Посередине улицы Уилф хлопнул себя по карману.

— А черт, как глупо. Пригласил, а у самого нет с собой денег. Погодите, вот полкроны. На этом далеко не уедешь.

— У меня есть мелочь. Берите.

— Ну нет, я ж вас пригласил.

— Но платить‑то нечем, а я все равно хочу выпить.

— Ну ладно. Потом отдам.

В пабе, судя по всему, дела шли бойко, но сегодня, в будний день, зал не был набит настолько, чтоб создавать посетителям неудобства. Без труда нашлось два места в дальнем углу. Подошел официант в белом пиджаке; у него были прямые и светлые, как солома, волосы, на носу — прыщ.

— Пинту горького и… — Уилф вопросительно взглянул на Маргарет.

— Легкого, пожалуйста.

Официант ушел. Маргарет сказала с улыбкой:

— Я б заказала джин с лимонным соком, но мы ж экономим.

А у нее хорошие зубы, отметил он. Да что и делать, как только разглядывать ее. Умна. Даже очень. Женщин, с которыми интересно разговаривать, меньше, чем женщин, с которыми хочется переспать. А уж сочетание этих двух свойств вообще большая редкость. Ему по крайней мере такие женщины не попадались. Что‑то в ней есть странное. Никаких семейных связей. Бросила работу в Лондоне…

— Сигареты нет, — сказала она.

— Купить на ваши деньги?

— Да нет, потерплю. Ну а вообще как дела?

— С романом? Подождите еще месяца три, и я вам дам более точный ответ.

— Но ведь рассказ в «Этюде» написан очень профессионально.

— Однако между такой вещицей и романом огромная разница. Прежде всего в объеме. Да и когда начинаешь писать, поначалу вообще не ясно, роман ли это. То есть непонятно, удастся ли растянуть то, что хочешь выразить, до романа. С рассказом все ясно за одну — две ночи. А на роман нужен по крайней мере год. Так что главное — перенести поскорее все на бумагу, убедиться в наличии романа. То есть убедить самого себя. Вам не скучно?

— Нет, нет, совсем не скучно.

— Ну и если нет опыта создавать характеры в рамках романа, их трудно обдумать заранее. Так что начитаешь понимать своих же героев в процессе самой писанины. К концу книги знаешь о них больше, чем знал в начале, приходится возвращаться назад, пересматривать написанное.

— Значит, вначале вы не очень‑то ясно представляете себе сюжет?

— Ой, пожалуйста, не говорите этого слова. Я его ненавижу. Сюжеты у меня паршивые.

— Ну тогда содержание.

— Ладно, пускай будет содержание. Так вот, все, что происходит с человеком, зависит, хотя бы частично, от того, какой он человек. Каждый может попасть под машину и остаться калекой. Но важно, как человек выходит из этой ситуации, а вот это уже зависит от характера, личности.

— То есть характеры определяют содержание книги, а не наоборот?

— Вот именно. Как представить себе сюжет, если не представляешь себе людей?

— И все‑таки я вас не совсем понимаю. С вашей точки зрения, из моей жизни получился бы очень плохой роман, потому что она полна событий, над которыми я совершенно не властна.

— Но интересно, как вы реагировали на них, что вы делали после того, как происходило то или иное событие.

— В одном случае у меня не было выбора. Я была ребенком и поступала так, как мне было сказано.

— То есть не было свободы действий? Ну а ваше отношение, оценка? Я бы сказал, если речь идет о каком‑то важном событии, то и само оно, и последующие, навязанные вам поступки частично определили вашу личность. Но только частично. Всегда есть свобода выбора. Возможность противиться влиянию событий. Хотя бы немного.

Маргарет молча кивнула. Он чувствовал, что говорит слишком много, но ему казалось, она ничего не имеет против.

— Ну, например, — говорил он, — представим себе, что мы персонажи в романе. То, что мы сидим здесь, чистая случайность, и случайно прежде всего то, что мы поселились в одном доме. Тут в общем обсуждать нечего. То есть невозможно полностью исключить элемент случайности. По чистой случайности у двух братьев могут быть характеры, при которых конфликт неизбежен. Точно так же директорский совет может по случайности состоять из людей, которые совершенно по — разному смотрят на вещи. Нас‑то интересует именно этот конфликт. Вот отсюда уже можно плясать. Итак, куда же мы движемся дальше?

— Вы писатель, вам и карты в руки.

— Ну что ж, давайте посмотрим. Итак, если мы — главные герои, основные события должны произойти после нашей встречи. Но вот почему мы оказались здесь — это тоже, наверное, важный вопрос, потому что ответ на него поможет понять, что мы за люди. То, что мы оба оказались в этом городе, может, и случайность, но ведь у каждого из нас были свои причины. Итак, начнем с меня. Я работал бухгалтером на шахте. Но я хотел стать писателем. Жизнь в поселке с родителями сковывала меня. Мне нужно было то особое чувство одиночества, которое испытываешь в чужом городе, нужна была свобода распоряжаться собой, как я сам того хочу. В один прекрасный день я собираю вещи — и оказываюсь в этом городе. Но у вас с этими местами более тесная связь, раз вы родились здесь. Почему вернулись вы?