Роковое чувство

– Не дёргайся, – вновь повторил Советник, – тебе это не поможет, а мне не особо помешает.

Рука блонди скользнула между ног монгрела, настойчиво добираясь до поставленной цели.

Катце понимал, что Второй Консул прав – уж если Блонди чего-то хотят, они это получают. Начни монгрел сопротивляться – Рауль применит силу, и будет только хуже. А уговоры и мольбы он опробовал только что – они никогда особо не действовали на блонди. Конец был один, и судя по готовности Рауля к совокуплению – неизбежен. "Я влип слишком серьезно… Не получится выкарабкаться".

Катце вспомнил, что Дэрил еще недавно жаловался, как после первого раза с Ясоном Рики был не в состоянии подняться на ноги несколько дней, а бедному фурнитуру пришлось возиться с ним, отложив все другие важные дела. Такая перспектива Катце даже отдаленно не прельщала. Рука Рауля скользила по животу, пробуждая странные чувства в монгреле. Катце попытался уцепиться мысленно за свою ненависть, но она не захотела что-либо говорить и предпочла молчание. Тем временем ласки блонди находили в теле Катце слабые места и добивались результата.

– Аах… – монгрел задышал чаще. Он не зажимался и не дергался, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. "Этого не может быть! Что со мной происходит? Почему я не могу ненавидеть тебя сейчас, Рауль? Почему?" Почувствовав, что монгрел наконец-то внял голосу разума и расслабился, Рауль мысленно вздохнул с облегчением – ему не придётся калечить Катце больше чем это было необходимо. Почему-то это принесло блонди некоторое подобие облегчения, и вряд ли причиной этого послужил завтрашний обязательный визит монгрела к Ясону, на который – как уже понимал Эм – Катце не придёт. Хотя для Консула это вряд ли было проблемой – уж скрыть свои истинные действия за профессиональной деятельностью он умел. Рауль просто исследовал – в первую очередь, конечно, для себя – лежащее перед ним тело. Прикасаться к чужому обнаженному телу было странно – это блонди понял уже давно – но касаться его с определёнными намерениями было вовсе противно самой природе Элиты. У Рауля сразу появилось тянущее ощущение в висках и на шее – там, где бился пульс. Чуть поморщившись, он отодвинул это чувство на второй план и сосредоточился на Катце, у которого, видимо, сознание точно так же боролось с телом.

Не сдержав какого-то своего порыва, блонди коснулся губами выгнувшейся шеи и провёл им до ключиц, попробовав на вкус кожу на солнечном сплетении. Руки тем временем уже скользили по ложбинке между ног, но пока не пытались проникнуть дальше.

Катце послушно принимал ласки блонди. Прикосновение губ к коже было приятным, и Катце не мог найти объяснения этому странному феномену. Монгрел перестал пытаться понять свои чувства, которые колебались от отчаянной ненависти до тоски по Раулю. Бред! Конечно бред! Но сейчас монгрел думал о том, чтобы Рауль вновь поцеловал его в губы. Когда они сплетались дыханием воедино, Катце становилось не так страшно. Это действительно было похоже на отношения равных, пусть и весьма иллюзорно, и совсем не воспринималось, как изнасилование. Рауль показал Катце такие стороны его тела, о которых он уже забыл. Когда монгрел жил в Гардиан то, как и прочие юноши часто занимался рукоблудием, но став фурнитуром он не только запретил себе физическое наслаждение, но мысли об этом.

Катце сжал пальцы – касаясь, таким образом, пальцев Рауля – он позволил себе это невинное спонтанное прикосновение.

Блонди уже почти с упоением исследовал кожу Катце прикосновениями губ и пальцев.

Сдвинувшись ещё ниже, он покрывал поцелуями грудь и верх живота монгрела.

Поцелуи были разные: то мимолетное прикосновение губ, то более откровенные касания языком и зубами тут же краснеющей кожи. Почувствовав прикосновение к своей руке, сжимающей запястья Катце, он оторвался от своего занятия и посмотрел монгрелу в лицо, пытаясь определить причину этих действий. Пристально всмотревшись в подёрнутые дымкой – то ли от удовольствия, то ли от попытки отключить своё сознание – глаза, Эм отпустил руки Катце и предостерегающе прошептал:

– Держи их там, где я и оставил, – и уже двумя руками принялся исследовать тело Катце, пробегая пальцами по рёбрам и животу, временами проводя ими между ног и снова возвращаясь вверх. Рауль медленно спускался поцелуями вниз – он коснулся языком пупка монгрела, скользнув внутрь до конца, а затем провёл влажную дорожку вверх – к груди.

Ослушаться Катце даже в голову не пришло, но он испытал некоторое разочарование от того, что Рауль избавил его запястья от своей хватки. Пальцы монгрела тут же нашли жалкую замену пустоте – шелковая прохладная простынь была приятной на ощупь, но все же в сравнение с кожей Второго Консула она не шла. От каждого прикосновения Катце вздрагивал – внутри его росло какое-то странное чувство напряжения. "Интересно, – отвлеченно подумал дилер, – а если бы… ах… Рауль… ммм… если бы я… был полноценным, это было бы более сильное чувство?" Монгрел не ждал, что Рауль разденется или позволит прикоснуться к себе. Одного того, что он целовал Катце, тому уже хватало более чем.

Взгляд блонди скользнул по судорожно вцепившимся в простыни рукам монгрела. "Надо было использовать наручники, – лениво мелькнула в голове мысль, – потому, что если он сорвется… я не знаю что сделаю с ним". Рауль так и не признался себе в том, что в наручниках монгрел будет именно принуждаемым, а без них – почти свободным, хотя бы в своих реакциях. Прижавшись губами к выступающей косточке таза, Эм осознал, что терпеть он сможет ещё не так долго – сначала шоу их "прототипов", затем сведённое судорогой тело Катце на сцене и уже то, что происходило в спальне, соответствующим образом отразилось на его выдержке. Рауль одним тягучим движением поднялся вверх – к самому лицу Катце, и едва касаясь его губ своими, прошептал:

– Перевернёшься сам или тебе помочь?

Катце посмотрел затуманенным взором в зеленые глаза. Он чуть помолчал, словно решаясь на что-то очень трудное, но необходимое. Смешно сказать, но он струсил – и довольно сильно. Это читалось на его лице так же явно, как явным было и его желание отдаваться ласкам Рауля. Монгрел понимал, что лучше делать все добровольно, может в этом случае Рауль будет осторожнее.

– Я сам, – выдохнул он в полураскрытые губы блонди, совсем немного позволив себе вовлечь его в последующий за этим поцелуй. "Я опять совершаю ошибку, горько признался он самому себе. – Почему он не дал андроиду завершить начатое?" "Верное решение, Катце", – Рауль не отказал себе в удовольствии поцелуя, не замечая того, что он превращал наказание в нечто другое – не сказать что уж слишком приятное для наказуемого, но всё же не так как планировал вначале. С трудом оторвавшись от податливых губ монгрела, Рауль чуть отстранился, позволив Катце перевернуться на живот.

Монгрел дрожал, его плечи были напряжены, волосы беспорядочными прядями стелились по шее.

Поцелуй сказал блонди многое – всё же Катце поддался, окончательно и безоговорочно поддался на ласки блонди. Дело было сделано – моральная власть над монгрелом была получена, хотя, Рауль уже не собирался останавливаться на этом.

Откинув в сторону закрывающие шею монгрела волосы, он прижался губами к выступающей косточке прямо под волосами, ощущая вкус страха. "Терпи, Катце.

Терпи". Лизнув кожу дилера, блонди стал спускаться вниз – не упуская из внимания ни один из позвонков – сначала следовал поцелуй, затем укус и, наконец, движение языка – сантиметр за сантиметром – медленно и откровенно. Руки тем временем, скользили по бокам, на ощупь находя расслабляющие точки.

Напряжение постепенно спадало – таяло медленно, то уступая натянутым, как струна нервам, то почти полностью отпуская тело. Рауль снова пустил в ход акупунктуру, что говорило о его незыблемом желании совершить процесс как можно менее травматично. Катце захотелось спросить: будет ли Рауль использовать смазку? – но он благоразумно промолчал. Побоялся, что если ляпнет что-нибудь не то, блонди снова разозлиться. В этом случае по срокам реабилитации Катце даже переплюнет Рики – точно неделю ходить не сможет. Монгрел зарылся лицом в подушку, чтобы хоть как-то заглушить собственные вздохи.