Русская красавица. Напоследок

– Ты и впрямь не верила в загруженность трассы шалавами или кокетничала, невинность изображая? – не стесняемся откровенных вопросов мы.

– Больше второе, чем первое. Но от данной конкретной барышни такого не ожидала… А, если не секрет, отчего вас так на моих правах заклинило? – чувствую себя вправе выяснить сейчас все не ясности.

– Важно было, – отвечает. – И сам, ведь, удостоверился, и Тимофея осадил. Он ведь ни одному твоему слову не верил. Мог в любой момент на рожон полезть… Мало ли… Я всегда его стараюсь под контролем держать. А с машиной получилось весьма убедительно. Я тебя в его глазах, как бы, человеком сделал. Не потому, что водить умеешь. А потому что я – человек давно для Тишки авторитетный – чегой-то там проверял, и проверил, и убедился в твоей значимости… Тимофей у меня вообще-то очень добрый, но заигрышный. Втемяшит себе что-то в голову – ничем не вычешешь. Плохо бы вышло, если б он тебя за брехушку малолетнюю принять решил.

– Спасибо за комплимент, – без тени кокетства оглашаю свой возраст и благодарю за эпитет «малолетняя».

Отчего-то чувствую, что с Николаем, можно снять маску «наивной, кукольной», потому со спокойной совестью ухмыляюсь скептически. – Благодарю за заботу, но я бы и сама справилась. Такие как Тимофей на самом деле – романтики и потому легковнушаемые. Я с такими умею…

Уже по тому, как Тимофей наспех паркуется, и чуть ли не вприпрыжку бежит к нам на веранду, становится ясно, что новость, несомая им – громадна.

– Вы не поверите! – блестящие глаза-пуговки в данный момент совершенно квадратны. – Она все проделал бесплатно и с огромным удовольствием. А потом убежала! – и добавляет куда менее торжественно. – Карманы я проверял. Ну что вы так недовольно смотрите?!

– Идиот! – хором выкрикиваем мы. – Срочно в туалет, срочно мыться! Бесплатный сыр, только в мышеловке! – корректно намекаю я. – А бесплатный вход, только в больных промежностях! – безжалостно констатирует Николай.

Тимофей обиженно надувает губы и хмурится, как ребенок. Потом проникается все же серьезностью ситуации и молча с достоинством удаляется на поиски коммуникаций.

А потом целый час мы угораем от смеха. Тимофея охватывает настоящая паранойя. Каждые десять минут он останавливает машину и с привычным уже нам бормотанием об «отлить, слить, полить»… хватает бутылку с водой и выскакивает на обочину.

– Кто ж знал, что у них там нормального умывальника не найдется?! – возмущается он поминутно. – Эх, заранее бы предвидеть, мыло бы с собой взял, – вздыхает еще чаще. И поливает, поливает, поливает свой несдержанный орган, и трет его кусочками туалетной бумаги, приговаривая: – Профилактика – великая вещь! Ну и что, что сейчас ничего, может потом проявится. Нет уж, я уж лучше тщательно…

– Не суй свой нос в чужие дела, а член – в незнакомые дыры, – комментирует оказавшийся любителем «острых» присказок Николай. И мы смеемся, а Тимофей бормочет про нас гадости, хотя на самом деле совсем не обижается… А я, в утешение нашему блаженному пострадавшему и на увеселение Николаю, рассказываю всевозможные байки по теме. И о том, как один знакомый ловил на море мидий, а потом поймал крабика и автоматически сунул в плавки. И о том, как одна дама, разгневанная ехидными подколками некоего персонажа, высыпала ему в штаны целый пакет с пчелами. Пчелы при этом были уже использованные, то есть без жал, но персонаж об этом сразу не догадался и страшно кричал, наворачивая круги вокруг дачи. Будет знать, как злить женщину!

– М-да, не бережет себя наш брат, не бережет! – хохотали мои спутники. Модный в то время слоган: «Братва – берегите друг друга!» – призыв из какого-то мыльного околобандитского сериала, – тут же был переделан нами в «Братва! Беригите своего друга!» В общем, к концу совместного пути мы с Тимофеем и Николаем очень сдружились и настроены были очень весело.

Рассвет застает нас возле очередного поворота судьбы. Дальше ребятам нужно сворачивать с трассы.

– Мы б завезли. Подумаешь, в Крым мотнуться и обратно… Но нас серьезные люди ждут… Если хочешь, давай с нами, а потом мы завезем. Нам день всего помотаться…

Голос увлекающегося Тимофея звучит вполне уверено, и даже когда более практичный Николай напоминает ему, что завтра им обоим нужно быть в Запорожье, Тимофей не сдается:

– Так что ж теперь, девчонку одну на трассе бросать? Не, я так не могу…

– Я бы тоже не бросал, – соглашается Николай. – Но выхода нет.

– Ну что вы выдумываете! – я, конечно, безгранично тронута, но и возмущена тоже. – Мне ж не пять лет, в конце концов! Уже светло, уже день. Вы меня очень выручили, спасибо. Но дальше я с вами не поеду, – и добавляю для полной уверенности, что наставить на будут: – Мне ведь сегодня обязательно в Крыму надо быть. Я ж не просто так бесцельно по дорогам шатаюсь…

И что вы думаете? Результат превосходит все ожидания. Представьте картинку. Трасса, пара спящих домишек чуть поодаль, раннее, туманное утро. На обочине – навороченный черный Мерс со все еще включенными фарами и распахнутыми дверцами. Тихонечко играет какое-то дэнс-радио. Мы с Николаем – полусонные, но постоянно смеющиеся, – восседаем на бордюре и поедаем арбуз, который ребята купили пару десятков километров назад («чтоб не заснуть!»). На дороге невысокий, крепкий короткостриженный Тимофей, с золотой цепью, перстнем и бандитскими повадками. При этом он держит в руках написанную только что на листе А4 формата табличку: «Симферополь, 1 человек!» И тычет ею в лобовые стекла всем, пролетающим мимо машинам. Их немного, им, наверняка, очень смешно, но останавливаться при этом страшновато.

– Ничего не понимаю! Что за люди? – раздосадовано кричит Тимофей и показывает вслед проехавшим неприличные жесты. – Блин, я ща как!!!

Еле удерживаем его от решения немедленно запрыгнуть за руль, догнать проехавшего Фольксвагена и заставить его остановиться.

– Вот такое вот чудо-знакомство, – оканчиваю свой рассказ. – Обменялись визитками, телефонами, заверениями в массе взаимных симпатий и больше никогда не встречались. Мне им звонить как-то неудобно: я и так в этой ситуации в положении нахлебницы была – покажется, будто злоупотребляю добрым отношением. Они мне при всем желании позвонить не смогут – когда я вернулась в Москву, телефон уже тогда поменялся. В общем, /время отбросить все дальше стремится, с буднями своим нелепые счеты, адрес меняя, и место работы, шепчем во сне: не беда, созвонимся…/ Но я, собственно, не к тому. Я к встречам на трассе. Они бывают, они приносят Людей. Тех, что с большой буквы. Тех, кто никогда не забудется, хоть никогда и не встретится больше…

– И Тимофей-таки остановил тебе машину? – тихонько спрашивает Меланья.

Вокруг нашего костра вдруг расползается легкая меланхолия. Все вместе, и в то же время-каждый в себе – грустим о чем-то давнем и значимым.

– Ага. Один грязнотелый Жигуленок с треснутой фарой счел ситуацию подходящей для заработка. В салоне – батя и сын, лет шестнадцати. Оба очень серьезные и измотанные дорогой.

У меня уже не было сил сопротивляться, под утро я всегда в полусне… Пробормотала вялое: «Не смей этого делать!» – когда Тимофей полез в кошелек, но ответа так и не дождалась.

– Оплачено! – констатирует Тимофей, стараясь выглядеть бодро. Он немного растерян. Черные пуговки ни секунды не стоит на месте, мечутся настороженно. – Обещали до самого Симферопольского вокзала. – делится он с Николаем. – Я предупредил. Обещали, пальцем не тронут. Я номер запишу! Записал уже! – последние предложения Тимофей нарочно выкрикивает погромче.

Обсыпаю их тысячью спасибов, машу обеими руками, улыбаюсь… Сажусь в машину. Серьезный прощальный взгляд Николая не дает отвести глаз.

– Совсем не романтики, – комментирует он озабоченно, кивая в сторону обитателей Жигуленка. – Ты с такими не умеешь… – потом еще раз прищурившись оглядывает машину. – Дай руку, – просит внезапно, и сам тоже прикладывает ладонь со своей стороны стекла. Послушно следую его примеру. Николай на миг прикрывает глаза, сосредотачивается: – Будет сложно, но окончится все хорошо, – говорит, с улыбкой облегчения. – Все будет хорошо, поняла? – повторяет требовательно.