-->

Дальний приход (сборник)

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Дальний приход (сборник), Коняев Николай Михайлович-- . Жанр: Современная проза / Религия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Дальний приход (сборник)
Название: Дальний приход (сборник)
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 307
Читать онлайн

Дальний приход (сборник) читать книгу онлайн

Дальний приход (сборник) - читать бесплатно онлайн , автор Коняев Николай Михайлович

В юности душа живет, не отдавая никому отчета в своих желаниях и грехах. Что, например, страшного в том, чтобы мальчишке разорить птичье гнездо и украсть птенца? Кажется, что игра не причинит никому вреда, и даже если птенец умрет, все в итоге исправится каким-то волшебным образом.

В рассказе известного православного писателя Николая Коняева действительно происходит чудо: бабушка, прозванная «птичьей» за умение разговаривать с пернатыми на их языке, выхаживает птенца, являя детям чудо воскрешения. Коняев на примере жизненной истории показывает возможность чуда в нашем мире. И вселяет веру в то, что душа может расти к Богу, тоже осознавая себя как чудо.

В новой книге Коняева «Дальний приход» собраны рассказы, каждый из которых станет для читателя лучиком надежды во мраке сомнений и грусти.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 75 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:

И в тую-то ночь времени уже не теряли они…

Вытащили из гроба Алешечку и начали щипцами рвать… Вот ты, Кланя, и не выдержала тогда, вышла из круга. Я не осуждаю тебя, Кланюшка… Каменное сердце надо было иметь, чтобы такое выдержать…

— Нет! Вы сами, послушайте, мама, что вы говорите… — бледнея лицом, говорила мать. — Что вы, в самом деле, говорите, мама, я не знаю!

— Тебе, конечное дело, лучше знать, Кланюшка, — миролюбиво соглашалась бабушка. — Мое дело тут сторона… В тую ночь ты в церкви стояла, не я… Не буду врать, не знаю, чего ты своим умом удумала там…

И когда мать заливалась слезами, бабушка начинала петь, укачивая Савушкина…

Вот я выточу, выточу саблю вострую
Да разрежу твою белу-то грудь…
Посмотрю на ретиво сердце
Не белее оно черного бархату…

Тоскливо, как шум метельного ветра, как вой голодных волков, звучал над колыбелью голос.

Под эти песни и засыпал Савушкин, а во сне вставал и в одной рубашоночке выходил за хлевы, где бродила по весенней земле огородов старуха с крысиной мордой, сеяла по грядам полынь.

Иногда во сне Савушкин забирался совсем далеко, в темную, глухую чащобу.

Кикиморы в лесу ухали, длилась и не кончалась протухшая комарами жаркая летняя ночь и — издалека было слышно! — страшно кричал на погосте младенец-мертвец — мучил его врастающий в тело ноготь.

От этого страшного крика и просыпался Савушкин.

Просыпался в своей колыбельке, весь мокрый, перепачканный сырой осенней землей…

— Ишь, вывозился как… — переодевая его, ворчала бабушка. — Опять в лесу был?

— В лесу, бабушка…

— Носит тебя нелегкая. Лес — в небо дыра!

— Почему дыра, бабушка?

— Дак потому и дыра, что дыра… Дерево крик унимает.

С утра старуха узнавала Савушкина, но к вечеру забывала все.

— Свят! Свят! — жалобно бормотала она, увидев Савушкина. — Ну, ложись тогда в постельку. Я про сабельку тебе спою… С сабелькой-то в лесу легче…

Долгими и темными были зимние ночи…

А по весне ухали в чащобе кикиморы, длилась и не кончалась протухшая комарами ночь, и только под утро, когда развеивало ветерком душный сон Савушкина, переводили дыхание лесные чудища…

И только ворочался в сосновом гробу на погосте младенец-мертвец — всю осень мучил его врастающий в тело ноготь.

А потом все кончилось…

Косматой тучей вышла из-за стога баба, встала над поскотиной — полился нескончаемый, холодный дождь. Сыро и холодно стало в полях, что-то промелькнуло там, пробежало серым зайчишкою.

У бабушки от железного зуба ржа по телу пошла, лицо покрылось серыми пятнами, скоро умерла бабушка, наказав, чтобы похоронили ее на погосте, рядом с младенцем заспанным…

Пока гроб в избе открытый стоял, Савушкин засунул в гроб ножницы для младенца — очень больно ноготь в сердце врастал…

Еще тогда пчелиные рои улетели от людей, и все почему-то винили в этом мать Савушкина. Соседи грозились поджечь избу, а особенно усердствовал одноглазый Алексей. С навозными вилами бегал он под окнами хаты.

А по ночам бабушка приходила с погоста…

Садилась у порога, смотрела в печной угол пустыми глазами и все жаловалась, что холодно ей там, студено… Ой, как студено!

— Ты младенчику-то ноготь постригла, бабушка? — спрашивал Савушкин.

— Сгинь! Сгинь! — бормотала старуха. — Среди живых тебя нет, и среди мертвых отыскать не могу. Откуда такой взялся на нашу голову. Ой, Клашенька, не знаю, чего уж ты тогда в церкви удумала, а только не дело!

— Не была я ни в какой церкви, мама! — отвечала мать, пытаясь стереть кровь, текущую из распоротой навозными вилами груди. — Сколько раз говорено было, пока вы еще жили!

— Не знаю… Не знаю… — трясла головой старуха. — Тебе, Кланя, лучше знать, где ты была…

Под утро она исчезала, опасалась, как думал Савушкин, одноглазого Алексея с вилами.

Тогда и ложились спать, но не надолго, пока не собирались соседи палить избу.

И снова одноглазый Алексей гонялся с навозными вилами за матерью, и снова не выспавшийся, озябший Савушкин смотрел, как обкладывают соседи хворостом избу, и снова, сырой, не разгорался хворост, и соседи ругались, недобро поглядывая на Савушкина.

А потом мать то ли вышла замуж за одноглазого Алексея, то ли он запорол ее навозными вилами…

Этого Савушкин точно не помнил. Его погрузили на сани — стояла уже настоящая зима — и повезли в заснеженный лес.

В том лесу, в самой чаще стояло двухэтажное каменное здание.

Внизу находились классы, а наверху летала моль, выедая у спящих детей брови.

Под лестницей, возле кухни, стоял черный тазик. С виду он был неприметным, но это в нем — так шептались в детдоме! — бесследно исчезали дети. Иногда, тайком, Савушкин заглядывал в тазик, и ему казалось, что он различает там, в черноте, лица бабушки и матери, одноглазого Алексея и младенца, в тело которого — все ближе и ближе к сердцу! — врастает ноготь…

Когда Савушкин вырос, о своем детстве он вспоминал неохотно.

Впрочем, даже и близкие не настаивали. Чего вспоминать, если без отца, без матери вырос…

И так получилось, что и сам Савушкин начал забывать о деревне, о бабушке, приходившей по ночам с кладбища, об одноглазом Алексее, что гонялся с навозными вилами за матерью…

И наверное, забыл бы и не мучился больше сомнениями: есть он на свете или нет его вообще, но вот к господину Савушкину — человеку, уверенно держащему себя и в нашей беспокойной жизни, ночью снова явилась детская старуха с заржавевшим железным зубом…

Господин Савушкин спал у себя в кабинете, но в квартире находилась жена, дети, и, открыв глаза и увидав старуху, Савушкин прежде всего испугался за них.

К счастью, старуху не интересовали ее правнуки.

— Вот ты где… — скрипуче сказала она. — А я тебя нигде найти не могла. У мертвых тебя тоже нет…

— Что вам от меня надо? — вставая с дивана, спросил Савушкин.

— Спокоя хочу… — старуха смотрела на Савушкина, но смотрела мимо. — Устала я очень, внучек… Не будет спокоя, покуда тебя не найду.

— Нашла ведь… — попробовал усмехнуться Савушкин, но старуха перебила его.

— Откуль нашла? — заругалась. — С какого лешего?

— Так у кого же ты сейчас сидишь тогда? — уже не пытаясь улыбнуться, сказал Савушкин.

— Коли б ведала я, тогда бы и сказала. И не мучилась бы…

Из старухиных глаз потекли земляные слезы.

Чтобы не смотреть на старуху, господин Савушкин сел за письменный стол. Машинально взял ручку, словно собирался подписать чек, потом поморщился и отбросил ненужный «паркер»…

— Что же я должен делать, по-вашему?

— А к матери съезди… Выпытай, что ей ведомо, чего она тогда в церкви с младенчиком отчудила…

— Разве мама жива еще?

— Дак живет ведь… — вздохнула старуха. — Внучонка моего заспала, а самой чего сделается… Поезжай… И это с собой возьми!

Старуха шагнула к столу и тут же исчезла, словно ее и не было. Только на письменном столе ножницы заржавевшие остались. Те самые, которые Савушкин в гроб старухи засунул.

Деревню свою, будто его вел кто, Савушкин разыскал легко.

— Не к знахарке едете? — поинтересовалась у него пожилая женщина на автовокзале и, не дождавшись ответа, принялась расхваливать «специалистку». — Очень отзывчивый она человек. Если есть на чем ехать, обязательно поедет, не откажется. А вы что, без машины?

— Издалека я… — коротко ответил Савушкин.

— Ну, ничего, не страшно… — утешила его словоохотливая собеседница. — Так она тоже помогает. К нам-то тоже не ездила ведь… У нас тогда скот не водился, дак мы и поехали к ней. А она и слушать не стала. «Знаю, — говорит. — Давно ждала вас. Хлев у вас, милые, худой. На другое место его перенести надо… А когда перенесете, смотрите, чтобы три дня из дому ничего не отдавали. Не забудьте, смотрите. Посылать-то сильно будут»… Вот ведь какая она…

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 75 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название