Река времен. Ave Maria

В спальне она с револьвером в руке подошла к окну. Как будто боясь спугнуть свою решимость, осторожно отодвинула кружевные занавеси. Сквозь чистые стекла высокого венецианского окна мост с его золочеными крылатыми конями на колоннах был виден очень отчетливо…

Фунтик, ассистировавший Аннет при натирке полов, вдруг потянул ее за шаровары к двери.

– Фунт, ты что? Я чуть не упала!

Фунтик заскулил и снова уцепился зубами за широкую шароварину и с удивительной для него силою потянул Аннет к двери.

Аннет только намазала мастикой щетку. Она огляделась, куда бы ее положить: если на пол, то с нее натечет, и будет нелегко оттереть это пятно.

Со щеткой в руке Аннет подчинилась Фунтику, который привел ее к распахнутой настежь двери в спальню Марии.

Мария стояла перед окном, спиной к входу в спальню. В опущенной правой руке она держала что-то странное, черное. Аннет не поняла до конца, что за черная штуковина в руке у Марии, но ей стало так жутко, что она нелепо вскрикнула:

– Натираем!

И в ту же секунду отчаянно тявкнул Фунтик.

Мария резко обернулась и одновременно сунула черную штуковину в широкий карман пальто.

– Пройдусь! – отрывисто бросила она, боком проскользнув мимо Аннет и Фунтика. Те и сообразить ничего не успели, как входная дверь в квартиру уже захлопнулась за хозяйкой.

Взойдя на мост Александра III, Мария решительно прошла далеко вперед на его середину, к глубоководью. Приблизившись вплотную к невысокой балюстраде, замерла, всматриваясь с высоты в мутно-серые быстрые воды набирающей силу предвесенней реки. Внезапно белокрылая чайка вылетела из-под моста, показалось, перед самым лицом Марии, и, прочерчивая своею тенью полосу, прямо противоположную течению реки, мощно взмахивая крыльями, пошла все выше и выше, так высоко, как обычно и не летают чайки. Невольно провожая птицу взглядом, Мария подняла голову от серой реки к бездонному синему небу с одиноким перистым облачком в вышине. И эта малость все решила.

– Очнись, вершительница судеб! – с холодной издевкой в голосе негромко сказала себе Мария по-русски и, не обращая внимания на редких прохожих, бросила револьвер в Сену. – Бог дал тебе жизнь, он и возьмет ее. Пока жди своей очереди.

А ждать ей оставалось дольше, чем она прожила до сих пор.