Железо

№ 66: Хуёвая дрянь. Обещала позвонить после того, как вернётся. Я ждал её, потому что ужасно хотел её видеть и не йог дождаться встречи. Прошло десять дней, а она всё ещё не позвонила. Если она решила меня кинуть, могла бы, по крайней мере, иметь мужество позвонить и сказать. Я обзвонил несколько номеров, разыскивая её. Наконец, нашёл. Казалось, ей странно меня слышать. Я спросил, почему она не позвонила. Она мне ответила что-то бессодержательное. Я очень хорошо знаю эту девушку. Я знал её много лет, и я знаю, когда она лжёт. И у неё это не очень хорошо получается. Так что я немного позабавился и задал ей несколько быстрых вопросов, на которые она должна была бы ответить не задумываясь. И она не смогла. Разумеется, не смогла, ведь она сочиняла ответы по ходу дела. Тяжело, когда тебя оскорбляют, особенно по телефону. Вы когда-нибудь испытывали такое бессилие, пытаясь выкрутиться из подобной ситуации по телефону? Я-то знаю. От этого с ума сойти можно. Так что в конце концов мы договорились встретиться в ресторане. Мы не могли встретиться на её новой квартире, потому что «там покраска». Приятно, что её новый мужик делает для неё ремонт. Всё это было много дней назад. Сегодня поздно вечером я позвонил ей, хотел поговорить, потому что не мог больше ничего тут делать. Я позвонил и услышал приятный низкий мужской голос на автооответчике. Я не люблю опускаться до мести и всех этих кипящих страстей, но знаете, рано или поздно я столкнусь на узкой дорожке с этой парочкой, и плевать, крут этот тип или силён. Есть шанс, что он не ёбнутый псих и не так готов умереть, как и я. А если даже и так, тем лучше. Я хочу, чтобы она видела, как я изуродую этого парня просто прикола ради – а ещё для того, чтобы ей было что рассказать своим детям много лет спустя.

№ 70: Пойдёт он на эти танцы. А пригласить девушку у него никогда не получалось. Типа, что делать, когда он выведет её на середину. Он пытался танцевать один у себя в комнате, и ему становилось так стыдно, что приходилось всё бросать. Хотя к ним он присматривался. Если за внимательность дают очки, он стал бы чемпионом. Женщины так загадочны и трепливы. Он понятия не имел, что говорить женщине, если б когда-нибудь выпала такая возможность. Танцы шли себе и шли, и он бывал почти на всех. Находил самый тёмный угол спортзала и смотрел на женщин, прислонившись к стене. Как-то раз увидел девушку, которая вела себя так же. Он рассмотрел её: достаточно хорошенькая. Через несколько вечеров она перехватила его взгляд. В конце концов, и сама на него посмотрела. Он глянул на неё снова, и она ему помахала. Он содрогнулся всем телом. Он знал, что ему следует делать, и в то же время понимал, что не в состоянии пересечь к ней зал и сказать «привет». Он был так робок, что едва мог отвечать на перекличке в классе. Он смотрел в пол, пытаясь выглядеть беззаботным, даже скучающим. Когда он снова поднял голову, она оказалась прямо перед ним. У него забилось сердце. Он подумал, что может задохнуться. Она представилась. Он тоже ухитрился произнести своё имя. Оба согласились, что все эти танцы дурацкие и они оба пришли сюда, чтобы посмотреть, до чего глупыми могут быть их друзья, и как глупо танцевать, и т. д. Они тоже решили попробовать в шутку. Ну, типа: «Съешь фунт сала, но только в шутку, конечно».

Они отправились для этого в тёмный угол спортзала. Играл какой-то медляк, что-то из «Three Dog Night». Певец перекрикивал музыку.

– Только глянь! Все мальчишки у одной стены, все девочки – у другой. Почему бы всем не быть, как те двое в углу?

Ужин у него в животе взбунтовался. Они отпрянули друг от друга. Она убежала. Он никогда её больше не видел.

№ 83: Я собирался застрелить её в гостиной. Я знал. Я представлял себе всё это. С утра пораньше я уже был на месте и собирал оставшиеся пожитки. Я чувствовал себя идиотом, когда подбирал свою рубашку и запихивал её в пластиковый пакет, а она в тот момент наблюдала за мной, как мамаша. Она явно не хотела, чтобы я уходил. Совершенно. Пусть надеются, потом легче будет им мстить. Если тебя простили один раз, будут прощать и дальше. Ты можешь сделать им любую гадость, какую захочешь. Эта женщина разозлила меня. Я думал, что я выше влюблённости. Я всегда был игрок, мозгоеб. Я нефигово в этом преуспел. Можно по-настоящему гордиться тем, как сильно я умею доводить этих тупых сук. Мне нравится, когда они плачут. В то утро плакать пришёл мой черёд. Я спросил, как она может так выставлять меня из дома. Думал, посею вину в её крошечный умишко, а потом смогу протащить по горячим угольям. Наверное, получится. Она старалась оставаться сильной.

– Почему ты не можешь повзрослеть и быть мужчиной Один раз в жизни? Прекрати истерику.

Я чувствовал напряжение во всём теле. Я хотел сломать ей шею прямо там, но это было бы слишком легко. В этой жизни я стараюсь контролировать каждую минуту. Под её влиянием я почти утратил это свойство. Готов признаться – я любил её.

Через несколько часов я снова шёл к ней домой, неся в кармане брюк пистолет. Я подошёл к её двери и постучал. Она не отперла, а только приоткрыла щель почтового ящика и сообщила, что она занята и позвонит мне потом. Так занята, что не может открыть дверь? Что за херня замышляется За этой дверью? Я сказал, чтобы она открыла, я хочу кое-что Дать ей. Она сказала, чтобы я просунул это в почтовый ящик. Хорошо, ответил я. Я открыл щель и посмотрел в неё. Она стояла прямо напротив меня. Я выстрелил три раза. Попал ей в живот, по крайней мере, дважды. Повернулся и ушёл. Побрёл обратно по её улице в сторону бульвара Сансет. Я ничего не чувствовал. Я миновал жилой комплекс. Около небольшого пруда, прямо за забором, стоял человек. Я остановился и уставился на него. Я не знал, почему. В конце концов, он улыбнулся и сказал:

– Привет, меня зовут Пол.

Я вынул пистолет из брюк и выстрелил ему в живот. Он упал на траву. Я пошёл дальше. Я не бежал. Я не знал, почему. Не помню, чтобы я что-то чувствовал. Я пошёл домой, приготовил какой-то ужин, послушал какие-то пластинки и заснул. На следующий день мне нужно было идти на работу. Это было полгода назад.

№ 92: Он стоял у неё за спиной почти час. Она едва шевелилась. Будто телевидение имело над ней какую-то магическую власть. Он смотрел на затылок её седеющей головы – она тихонько тряслась под записанный хохот публики. То был конец времени. Конец всякой борьбы и всякого страдания. Он больше не будет лежать по ночам без сна, думая о работе и деньгах.

Цифры! Сколько сотен часов он потратил, думая о деньгах и маленьких цифирках в маленьких рядах, таких аккуратненьких и хорошеньких? Цифры – это ещё не всё! Какое откровение, когда игра зашла так далеко. Да и что такое реальная жизнь? Жил ли он когда-нибудь по-настоящему? Был ли у него момент, когда он не боялся что-нибудь потерять? Растратил ли он свою жизнь понапрасну? Он думал о морщинах на своём лице. Шестьдесят четыре года – это старость? Слишком поздно, чтобы начать всё сначала. Он разглядывал всех женщин на улице и знал, что слишком поздно даже думать о том, чтобы что-то предпринять. Она снова посмотрел на её затылок. Громко позвал её по имени.

– Эллен. Она слегка подскочила и обернулась как раз в тот момент, когда он выстрелил себе в рот. То был конец времени.

№ 99: Сейчас ты нашла записку и моё тело. В конверте вместе с письмом – деньги, три сотни долларов, возьми их, пожалуйста. Это покроет расходы на очистку комнаты от того-бардака, который я здесь устроил. Наверно, есть какая-нибудь компания, которая специализируется на очистке ковров и стен от мозгов и пороха. Полистай «жёлтые страницы». На моём счёту должно было остаться немного денег; пожалуйста, возьми их, чтобы избавиться от тела. Если что-нибудь останется, пожалуйста, оплати счета, которые придут в ближайшие недели.

Я знаю, о чём ты думаешь. Если он мёртв, то на кой чёрт ему теперь думать об оплате счётов? Но я думаю. И ещё я мог бы нести ответственность за всё это.