Сказки балерин-прим(СИ)

Король утром увидел золотую цепь длиной в сто метров, примерил, спина у него треснула, позвоночный мозг лопнул, но Король жаждал золота, а не здоровья и плясок голой прима-балерины - дурак в овечьей шкуре.

- До утра в одну ночь ты должна перепрясть мою бороду, и, если тебе это удастся, подарю тебе официальную машину балерин Большого театра - БМВ! - Король захихикал, побледнел, и подумал про себя - хитрый мясник с Пушкинской площади. - "Золота напряла на тысячу БМВ, глупая балерина, не видит своего счастья в моих волосах!".

Балерина осталась одна в людской, и изумлённый карлик в третий раз к ней явился без трусов, произнес медовым голосочком - стены сахаром покрылись:

- Что ты мне дашь, если я и в этот раз перепряду помойные волосы короля в золото?

- Правую ногу поднимала выше головы голая; левую ногу поднимала - пик искусства балерины, а больше я ничего не умею и не имею, даже чести у меня нет! - прима-балерина округлила глазки-плошки, захохотала звонко, призывно, покрывалась розовым туманом счастья.

- Так обещай же, как только Король с тобой расплатится - отдашь мне официальную машину балерин Большого Театра БМВ и своего приемного - по примеру американских киноактрис - афроребенка! - карлик опух от внутреннего напряжения, ткнул в лицо балерины горящую головешку.

"Кто знает, подарит ли кастрат Король мне БМВ, и позволят ли мне усыновить будущего баскетболиста?" - балерина нервно закусила нижнюю миленькую - сю-сю губку (свою) и пообещала карлику, что исполнит его дурное желание, если он еще раз перепрядет волосяной покров короля в золотую цепь имени Диктатуры пролетариата.

Утром Король пришел, нашел золото и разнеженную нагую прима-балерину, обрадовался, продал несколько звеньев из золотой цепи и купил прима-балерине БМВ новенькую, зелененькую, блестящую - муси-пуси машинка!

Балерина от радости наплела в Собесе небылиц, задурила кучерявую голову Американскому послу и усыновила семнадцатилетнего афроамериканца баскетболиста, умного, как Ромео и Джульетта.

Она совсем позабыла думать о гнусном карлике - пролетарии Принце - трудился, прял, золото королю давал на гОра, а тут - унижения, мольбы, стоны и упреки с усмешками.

Прима-балерина ногу в комнате поднимала выше головы - репетировала перед вечерним спектаклем обнаженная, капельки пота выгодно блистали на мраморном - не испоганенном шаловливыми лучиками Солнца - теле.

Вдруг, в комнату ворвался взволнованный гном, упал на колени, взор его безумно блуждал, останавливался на миг на прелестях прима-балерины и снова убегал в ад:

"Отдай мне обещанное, королева красоты!" - карлик прокричал в исступлении, зарыдал, поцеловал опорную ногу балерины.

Прима-балерина перепугалась, высохла, словно бесплодная смоковница в синайской пустыне, предлагала сплясать перед карликовым гномом, если он оставит ей афроребенка и официальную машину Большого Театра БМВ.

Но непреклонный человечек отвечал, а в уголках национально меньших глаз его светились лучики среднерусской вековой скорби обиженных и обделенных:

"Нет, мне афрочеловек в БМВ милее всех танцев народов Мира!"

Тогда прима-балерина горько заплакала, жаловалась на бедное детство без трусов, на отца пьяницу, на мать потаскушку, на разбитые мечты о карьере шпалоукладчицы - Космос любит всех!

Человечек в очередной раз сжалился над балериной (ООН должен занести прима-балерин в Жёлтую Книгу Природы) и предложил (с нотками древнекитайского конфуза в голосе):

"Я даю тебе три дня на репетицию с оркестром в Санкт-Петербурге!

Если ты узнаешь моё имя, то - будь ты проклята трижды, а твой Король навеки - афроребенок и автомобиль останутся тебе".

Вот и стала прима-балерина в течение долгой липкой ночи - когда идолы выглядывают из-под стола, а простыня прилипла к безупречным ягодицам - припоминать имена всех своих спонсоров и благодетелей.

Послала гонца в Амстердам и поручила ему узнать новые имена геев - вереницы и клубков имен, подобных Амстердаским - даже в Прибалтике не найти.

Когда утром к ней робко пришел любящий карлик Принц и отдал своё сердце, прима-балерина начала перечислять имена любовников - мнимых, забытых и будущих - сколько их - не упомнит, начиная с Карла Маркса и Фридриха Короленко.

Перечислила все мужские имена Вселенной, даже назвала все имена лукавого, но после каждого имени гном с душевной тоской - нищий волонтер - отвечал:

"Нет, в Амстердаме меня не так зовут в общую баню!"

На другой день прима-балерина расспросила подружек об их диковинных спонсорах, даже пингвины в любовниках балерин, и на ложе, распахнувши ноги, восхитительная в щемящей наготе, от которой озлобленные сердца размягчаются - называла самые дурацкие имена:

"Шишел Мышел!

Ингеборг Папуасович!

Черепиц Крышевич!"

Но карлик в глубочайшей скорби жителя Чернобыля качал уродливой теннисной головой, протирал ладонями огромные чёрные очи, в которых скрыта многовековая печаль карликового народа:

"Нет! По батюшке и матушке меня не так зовут!

Во как!"

На третий день к балерине на огонёк заглянул банкир с простым русским именем Иван Петрович и рассказал столичную небылицу, от которой скулы сводит, словно после трех лимонов:

"Я вчера в Москве не мог отыскать ни одного нового гея с розовыми щечками и выбеленным анусом, чтобы гей - для романтики - подрабатывал кладбищенским сторожем.

Но, когда я поднялся на последний этаж Москва Сити, куда только горные орлы с турецкими зайцами заглядывают, то увидел коробку из-под ксерокса, а в ней скорчился жалкий голый карлик, пресмешной кловун Ракомдаш.

Человечек выскочил из коробки, поджег её и приплясывал веселый, а пенис у него - лишь в Амстердаме оценят мизерность:

"На всех работаю бесплатно!

Королю золота напрял гору!

Теперь получу БМВ и афроребенка!

Потому что прима-балерина не знает, что меня зовут

Румпельбалеринен!"

Прима-балерина обрадовалась, обласкала банкира со скидкой и с болезненным жаром расхохоталась.

Когда снова гном из национальных меньшинств посетил её с экономическим вопросом:

"Как меня называют в Амстердаме?", - прима-балерина решила пошалить, ответила со злобным упорством беременной кухарки:

- Может быть, Карл Ясперс?"

- Нет, милая нежная балерина, сочная груша!

- Николай Сергеевич?

- Снова не в яблочко, а в - анус!

- Тогда - Румпельбалерон? Русишшвайн? - прима-балерина с ужасом поняла, что её маленькая очаровательная головка - прозрачная, объект поклонения, не вместила всё имя карлика; слишком мудреное, как высшая математика.

Ихданкелибеншулен?

Донатис Балерон?

- О! Это сам дьявол тебя скинул с верного пути, прима-балерина!

Лукавый попутал, а чёрт вилами в затылок тычет! - карликовый Принц от радости провалился по пояс в Полесское болото, схватился за ногу балерины, а девушка в ярости накрыла гнома промежностью.

Промежность растянулась - О! Радость! Супер растяжка - новое в истории танцев в кабаке на столе среди бутылок с фиолетовым крепким!

Радужные перспективы с удивительной растяжкой!

Гном оторвал себе мошонку, прихватил новенький БМВ и афроребенка семнадцати лет, укатил в Милан, устроился оперным певцом кастратом, ребенка - отправил на хлопковые плантации в Узбекистан.

И афросын, и карлик Принц исправно высылают прима-балерине деньги, потому что искусство танца нуждается в деньгах.

БЕЛОСНЕЖКА И СЕМЬ ГОМОВ

В середине ядерной Чернобыльской зимы падал Магнитогорский желтый снег с ядовитыми оттенками марихуаны.

Королева прима-балерина сидела в ванной, омывала огромные - гусары и послы шеи сворачивали, когда смотрели - груди, рассматривала личико в зеркало с чёрной африканской рамой, играла с золотыми сережками.