Сад Камней

Тоцука был хорошо физически развит. Ещё в гимназии на Кюсю он активно занимался спортом, был капитаном школьных команд по дзюдо и кэндо, но, поступив в школу в Киото, бросил занятия спортом, хотя там сразу обратили внимание на его физические данные и настойчиво предлагали вступить в одну из секций.

– Если я займусь спортом и заброшу книги, то на всю жизнь останусь недоучкой. Способностей у меня маловато, не то что у других. У меня и в гимназии ничего в голове не держалось. Пора браться за учёбу, – оправдывался он, отбиваясь от тренеров.

Руми была официанткой в кафе на Каварамати. Первым познакомился с ней Тоцука. Однажды вечером он заглянул к Уоми и сказал:

– Сегодня поведу тебя в одно занятное местечко. Только ни о чём не спрашивай.

В кафе он заказал для Уоми кофе, а для себя – сакэ.

– Ну как? Нравится?

Уоми сразу догадался, что тот имеет в виду. Среди официанток, золотыми рыбками скользившими между столиками, Руми сразу же обращала на себя внимание.

Время от времени она подходила к их столику, но сразу упархивала к другим посетителям. В отличие от других официанток, одетых в яркие кимоно, она была в европейском платье. Когда Руми приближалась к ним, Уоми немел от восхищения. Он судорожно затягивался сигаретой, стараясь скрыть от друга впечатление, которое производила на него девушка.

Тоцука не произносил ни слова, лишь зачарованно глядел на Руми. А когда она подходила к другим посетителям, он злобно сверлил их глазами и пил сакэ.

Оба влюбились в Руми по уши. Теперь они каждый вечер проводили в кафе, тратя на это почти все свои деньги. Спустя две недели они уже гуляли с Руми по ночному Киото, а через месяц она пригласила юношей в гости в Китано, где снимала комнату. К этому времени друзья уже совсем потеряли голову от любви.

– Она живёт скромнее, чем я думал. На обед съедает один тостик – и больше ничего, – восхищался Тоцука.

– Да, это здорово, – вторил ему Уоми.

– Что мне больше всего в ней нравится – она не ломака и очень искренняя. Это делает её особенно привлекательной.

– А мне…

Всё в этой девушке было прекрасно, любой её жест и поступок казались юношам исполненными глубокого смысла.

Соперничество между Тоцука и Уоми стало явным спустя примерно год после их знакомства с Руми, когда они перешли в последний класс и до конца учёбы оставалось всего полгода.

Каждый втайне от другого признался Руми в любви, и оба получили одинаковый ответ:

– Если женишься, тогда…

Руми, по-видимому, была готова любому их них отдать своё сердце при единственном условии: если тот согласится взять её в жёны.

Ответ пришёлся юношам не по вкусу, но было ясно, что Руми претит легкомысленная любовь. Видимо, в прошлом она уже не раз обжигалась на этом.

Поскольку она не назвала своего избранника, соперникам ничего не оставалось, как решать самими, кому достанется Руми, а кто должен отступиться.

В тот день Тоцука впервые после долгого перерыва предложил Уоми прогуляться. Они сошли с электрички в Китано и направились пешком к храму Рёандзи. Там они долго сидели и молчали, глядя на Сад камней. Дул холодный ветер – первый вестник надвигающейся зимы.

О Руми они заговорили лишь после того, как покинули сад и стали спускаться по старинной каменной лестнице. Потом Уоми сам удивлялся, как это он, такой нерешительный и слабовольный, вдруг прямо сказал Тоцука, что любит Руми.

До этого Уоми не сомневался, что в конце концов именно ему придётся отступить. Любовь Тоцука явно была глубже, в ней чувствовалась даже какая-то самозабвенность. Он собирался жениться на Руми, у Уоми же такого желания не было, это не входило в его планы. Коме того, он любил Тоцука. Тем непонятнее было самому Уоми, как он мог с такой холодной жестокостью оттолкнуть друга. И даже в ту минуту, когда Тоцука бил его по лицу, Уоми, шатаясь под ударами, думал: всё, теперь проблема решится сама собой.

В ту ночь он не вернулся в общежитие, а пошл к родственникам, которые жили поблизости от Серебряного павильона, и провёл у них три дня. На четвёртый, когда он появился в общежитии, Тоцука там уже не было – он собрал вещи и уехал к себе в деревню.

Спустя месяц он прислал письмо, в котором уведомлял дирекцию о своём уходе. В то время разное говорили о том, почему Тоцука бросил школу. Уоми не принимал участия в этих разговорах. Даже Руми он ничего не сказал. На следующий год Уоми поступил в университет. Они с Руми стали жить вместе.

И ещё одно воспоминание было связано у Уоми с храмом Рёандзи.

Это случилось в начале марта, незадолго до окончания университета. С тех пор как у него поселилась Руми, минуло три года.

В тот день Руми вдруг заявила, что хочет с ним серьёзно поговорить, и предложила пойти куда-нибудь погулять. Они отправились к храму Рёандзи.

Оба настороженно молчали, понимая, что их отношения зашли в тупик. Они сели на открытой галерее перед Садом камней и, наверное, с полчаса просто смотрели на камни, черневшие на белом песке. Потом вышли из сада и, держась на некотором расстоянии друг от друга, стали прогуливаться по двору храма среди нерасцветших ещё вишен.

К этому времени Уоми уже совершенно охладел к Руми. Он больше не мог выносить её необразованности, его раздражали многие черты её характера, претила жеманность, даже большие глаза почему-то казались ему признаком низкого происхождения. Он поражался, как можно было без памяти влюбиться в такую женщину.

Руми давно поняла, насколько переменился к ней Уоми, но три года, что они прожили вместе, не так просто было вычеркнуть из сердца.

Когда Руми перешла жить к Уоми, первое время она ещё заговаривала о женитьбе, но потом оставила всякую надежду и пребывала в постоянном страхе, что он уйдёт. Все её мысли, все поступки были направлены на одно: сохранить Уоми, не допустить, чтобы он её бросил.

Но в тот день Руми была настроена по-другому. Если его любовь к ней умерла и её не возродить никакими усилиями, тогда лучше уйти самой. Она не знала, сможет ли жить без Уоми, но всё же решилась на это.

У Уоми на носу были выпускные экзамены, и он считал: если разрыв неизбежен, нечего его оттягивать, лучше ускорить развязку.

– Скажи честно, можешь не стесняться, и не надо меня жалеть, – заговорила Руми. – Я хочу знать правду. Любишь ты меня или нет?

Опять за своё, сколько раз за последние годы она изводила его этими вопросами, надоело, подумал Уоми, но промолчал. Прежде он не решался прямо ответить, что не любит – это было бы слишком жестоко. Ему не хватало смелости, да и три года совместной жизни лежали на сердце тяжёлым грузом.

– Так любишь или нет?.. Ну, хорошо, спрошу по-другому. Не любишь? Если нет, просто кивни.

Руми побледнела. Никогда ещё Уоми не видел её такой решительной и серьёзной.

Неожиданно для самого себя он отчётливо произнёс:

– Не люблю!

Сказал и содрогнулся, не веря, что эти слова могли сорваться у него с языка.

– Так, – еле слышно прозвучал голос Руми.

Уоми ощутил, как в его душе шевельнулась неведомая, тёмная сила. О существовании которой он не подозревал.

Кровь отлила от лица Руми, губы посинели. Испугавшись, что она упадёт, Уоми поддержал девушку, и в следующий момент его руки ощутили всю тяжесть её тела.

– Не надо, – спустя мгновение прошептала она, высвобождаясь из его рук, и, не оборачиваясь, медленно побрела прочь.

«Вот и всё», – подумал Уоми. Между ними и прежде возникали серьёзные размолвки, но сейчас он понял: это конец.

«Ну, вот и всё», – повторял он про себя. Удивлённо и в то же время с чувством странного удовлетворения Уоми думал, какие жестокие слова, никак не вязавшиеся с его слабовольным характером, он решился произнести.

В тот день Уоми был не в силах вернуться в комнату, где они три года прожили с Руми. Он заглянул к одному знакомому, к другому и лишь поздно вечером возвратился домой.

В комнате было темно. Он включил свет и сразу же заметил, что её одежда исчезла с вешалки. С тех пор Уоми больше Руми не видел.