Сними с меня оковы одиночества (СИ)

Меняя реальность этих строк, за то, что бы остаться там смог.

В жизни книг, я – фантазер. Сказка-быль я в ней актер.

Переверну страницу я. Новая ждет глава.

Жажда странствий приключений моих. Это всего лишь в пользу книг.

Я так не хочу отсюда уходить, но снова придется реальностью жить.

Я заварил крепкий горячий кофе и размышлял над придумыванием псевдонима. Мое пиво было похоже на мочу, поэтому я его вылил в раковину. Антон Павлович Чехов всегда подписывался разными интересными псевдонимами. Говорят, что у него их было около пятидесяти. Но мне наскучила эта затея.

Вечером мне раздался звонок на телефон от Светы. Мы долго с ней разговаривали, она находилась одна в своей квартире, муж с ребенком где-то на улице.

- Знаешь, я признаюсь, ты выиграла, одержала победу надо мной. Ты именно ты. Скажу честно тебе ты мне дорога, но ломать твою жизнь я не хочу. Поверь, я знаю, о чем говорю. И вообще хочешь верь или не верь, я очень давно такое не чувствовал. Я не знаю, как все получилось. И сегодня первый раз за долгое время я не поступил как ублюдок. Поверь на твоём месте, если была бы другая, я бы с ней не церемонился, но не хочу, чтобы мы трахнулись и разбежались – сказал я, и закурил сигарету.

- Я не знаю, что сказать, кроме того, что чувствую тоже самое.

- А знаешь, что будет дальше?

- Что?

- Дальше мы будем испытывать чувства сильней. Редкий секс, который будет казаться настоящей романтикой. Редкие встречи, о которых только и будем думать. А потом это нам надоест, и я как всегда попрошу замужнюю женщину, чтобы была со мной. А ты поступишь, так как все замужние женщины. Ты оставишь меня погибать в блестящем одиночестве.

- Я не хочу думать о том, что будет дальше.

- Это и пугает, потому я и рассказал тебе.

- Давай тогда все прекратим, если ты так хочешь.

- В том и дело, что я не хочу. Понимаешь, наверное, мне так суждено влюбляться и страдать, это моя карма, это моя жизнь. Как грустная баллада Зака Уайлда. Поверь, я никому не желаю зла, бывает, веду себя как ублюдок, но только не с тобой. Как твою мать мы так сошлись?

- Я не знаю, как так получилось – сказала она, и я услышал в ее голосе дрожь.

Мы прекратили наш разговор. Я почувствовал, как находился в глубокой жопе проблем. Дамочка замужем, я в нее влюблен. Влюблен, с первого поцелуя. Со мной такое бывало редко. Я снова засыпал среди мертвых стен, мечтая о Светлане, мечтая о том, что мы смогли бы быть вместе.

13

Женщинам не нужны мягкие игрушки. Им нужны твердые члены.

Люди в наушниках сидели в автобусе. Мы все ехали в один и тот же город. Денек был хмур из-за снега. Кто-то на работу, кто-то домой, кто-то по своим делам. Ведь не может обычный человек просто взять купить билет на любой рейс, сесть в автобус без багажа и ехать, неизвестно куда, где никто их не знает, никто не ждет, если такие люди и есть, то они безумцы, и я бы познакомился с ними чтобы вместе с ними просрать свою жизнь.

Дорога была не долгой, заняла примерно около часа. Я ехал к своему старому приятелю Андрею, который встречал меня. Мы должны были, увидится и нажраться как последние свиньи. Это такая традиция у всех приятелей, с которыми редко видишься. Нужно иметь кучу информации, с которой нужно поделиться. Узнать, что твориться у него и немного рассказать о себе. Будто бы сравниваем свои жизни, за бутылкой. Каждый человек сидел задумчиво или спал. Мертвая тишина погрузилась там. Мне всегда нравилось сидеть у окна. Если путь не долгий, то мне не хотелось никогда сидеть в этих чертовых наушниках, но они не обходимы, чтобы отвлечься музыкой. Люди, что ехали со мной будто бы забывались от суеты, от всего дерьма. Со мной рядом сидела женщина блондинка. На лицо ей было около сорока. Она ехала с закрытыми глазами, делала вид что спала. Она не симпатичная, нет. И конечно же не являлась великой звездой или порнозвездой. Известные люди не могут ездить общественным транспортом. Их просто бесят люди. Может быть, поэтому они становятся мизантропами? Та женщина просто была выбита и потрепанна жизнью, наверняка у нее был отвратительный ребенок, который создавал ей кучу проблем. Или муж, но кольца у нее на руке не было. Это фишка, про кольцо, становиться понятна, только с возрастом. Если ты слишком молод ты можешь подкатить к любой дамочке и наплевать есть у нее кольцо или нет, но когда становишься старше и опытней, это чертово кольцо отпугивает. И знает, что там ждет.

На вокзале меня уже встречал Андрей. Я видел его в окно. Он стоял в зеленом пуховике, темные джинсы в обтяжку и рыжие кроссы. Чертова мода, для мужчин носить джинсы в обтяжку. Наверное, я старомоден. Я - забытый домашний телефон, в мире айфонов.

Снег хлопьями валил. Я вышел из автобуса самый последний. Знаете, эта жажда у людей после поездки сразу резко свалить из автобуса на свежий воздух, можно наблюдать как эти торопливые люди, что-нибудь забывают, и идут навстречу другим людям. Толпа вышла первой. Я медленно встал, на меня уже смотрел водитель, взглядом ненависти, почему я так медлителен. Но дело было не в этом, знаете, я часто представляю, когда выхожу последний из этого чертового автобуса, будто бы под медленную музыку снимают клип, и когда выхожу я, меня будто встречают все эти люди, которые вышли первые. Они будто бы завидуют, что я вышел последний. Но они не видят меня, и в этом большой плюс. Мы все здесь были пассажиры, но и плевать.

Мы прошли с Андреем в первый бар, который он нахваливал, говоря, что там играет только отличная старая рок музыка, которая мне нравилось. Длинная улица, покрытая снегом, дома мерзли как души людей. Бар находился в подвале одного из таких домов. Он слишком мал. Бармен в кожаной жилетке и серой футболке. Здесь становилось не уютно, когда мы прошли и сели за столик. За барменом плазма, по которой крутили современную рок музыку. В основном там пели сексуальные рокерши, свои сладкие песенки. В конце бара у стены, стоял < Harley Davidson>, черного цвета. Андрей заказал два пива. Перед стойкой жрал мясо бородатый рокер и о чем-то говорил с барменом. Такая работа мне нравилось, стоять за стойкой и наливать всяким рокерам, при этом самому нельзя выпить. Меня бы заставили работать бесплатно, так как я бы выжрал весь алкоголь. Да любая работа не по мне. Работа женского рода. Большинство женщин суки. Вывод один. Работа– сука.

- Здесь можно курить? – спросил я у Андрея, когда тот, садился за столик с пивом.

- Нет.

- А этот интересно работает? – спросил я, указывая на мотоцикл.

- Не знаю, скорее нет. Он тут в роли экспоната.

- Чертовски, отстойный бар.

- Почему?

- Курить нельзя, здесь играет говняная музыка. Байкер, который жрет мясо, совсем меня бесит, что мне хочется продырявить ему голову, стулом.

- Ну, пойдем в другой бар, здесь недалеко.

- Погнали.

Допили свои кружки, оставив погибать наедине, на холодном столике и вышли на свежий холодный воздух, вверх по главной улице, мы свернули направо, и спускались вниз. На улице темнело. Снова подвал. Я уже был готов разочароваться и в этом баре. Мы прошли туда. Там тоже нельзя было курить. Там было довольно душно. Я расстегнул свое пальто. Мы сели за стойку. Бармен в темно синей футболке, напоминал мне нынешнего Клэптона, такой же седой и похож. Он протянул на меню. Мы заказали по рюмке виски и стакан апельсинного сока. Цены были велики. Черт. Мы бы не за что, не потратились на литровую бутылку виски. И уже приметили сколько стоило разливное пиво.

- Бармен, а музыка есть? – сказал я ему, поглядывая на плазму, что стояла сзади него. Это новый стиль всех нынешних баров, что ли? Плазма должна находиться за спиной. Я был уже уверен, что он включит тоже, что и предыдущий бармен, а именно современное говно. Но чувак, оказался клевым. Он предложил нам выбор, наливая виски.