Клуб желаний

Клаудия рассмеялась: дескать, дохлые рыбы, скажешь тоже. Ха-ха! Но на самом деле не была так уверена, что без этого обойдется.

— Ну, мне пора, а то опоздаю. — Она подошла к мужу и у него за спиной вылила в раковину остатки кофе.

— Опоздание гарантирую. — Дэн коварно ухмыльнулся.

— С ума сошел? — Клаудия отковыляла от него усталой походкой ковбоя, целый день объезжавшего лошадей. — После вчерашнего?

По коридору она еще брела ковбойской походочкой, но к журнальному столику в гостиной приблизилась уже своим обычным шагом. И застонала:

— Ну и кавардак!

Сзади подошел Дэн с кружкой в руках.

— Не бери в голову. Так и быть, приберу за вашим Клубом желаний. Только, чур, в следующий раз загадаете уборщицу!

В восторге от собственного остроумия, он с хохотом наклонился расчистить на столе местечко для своей кружки.

«Господи, как я его люблю», — подумала Клаудия. Его волнистые каштановые волосы — они всегда чуточку длинноваты. Ямочки на щеках — они становятся глубже всякий раз, когда он веселится от души. Дэн выпрямился, и Клаудия потянулась к нему, обняла.

Дэн обхватил ее руками, крепко прижал, потом чуть отпустил, погладил по спине. Они потихоньку раскачивались вперед-назад, медленно кружась, танцевали без музыки, как когда-то.

— Давненько… — выдохнула она.

— М-м?

Клаудия пожалела, что вернула мужа оттуда, куда унесли его мысли.

— Давненько мы так с тобой не танцевали. Без музыки… Просто потому, что мы вдвоем и нам хорошо.

Дэн зарылся лицом в ее волосы.

— М-м-м.

Одной рукой продолжая обнимать жену за талию, другой Дэн гладил ее по волосам, бережно убирал их от лица.

— Ты — моя музыка… Иной мне не надо.

— А-ах. — Клаудия закрыла глаза, склонила голову. — Я тебя люблю.

— И я тебя люблю. — Он снова притянул ее к себе.

Клаудия высвободилась из его рук и лукаво улыбнулась:

— Теперь я из-за тебя точно опоздаю.

— Иди уж. — Он чмокнул ее. — И не переживай. Все под контролем.

Клаудия надела пальто, последний раз окинула взглядом стол, бокалы и свечи, котелок.

— Спасибо, милый.

— Всегда рад.

Клаудия сбежала по лестнице и шагнула в новый день. Вскинула голову к свинцово-серому небу. Чем оно сегодня грозит, дождем или снегом?

Входя в столовую, Клаудия потирала виски — все еще не отпустила вчерашняя встреча Клуба. Надо же, чтобы именно сегодня ей выпало дежурить по столовой. Обнаружив поутру напоминание в своей ячейке, она так и охнула. Хорошо хоть, что этот воз они потянут на пару с Генри О'Коннором, мужем Мары. Если повезет, будет минутка поболтать, Генри всегда ее смешит.

Столовая Академии наук и изящных искусств не походила ни на одну из школьных и институтских столовых, в каких доводилось бывать Клаудии. И дело было не только в меню — у нее в школе, например, соус песто не предлагали, — но в общей стерильной чистоте и новизне. Вдоль стен — отдельные кабинки, в центре — столы и стулья. Ресторан, да и только. Обстановка ее старой школьной столовой состояла из одинаковых столов и скамеек, исписанных вдоль и поперек и провонявших скисшим молоком.

В ее школе звезды-девчонки восседали в углу у окна, напротив звезд-мальчишек; здесь же, в Академии, восемь самых популярных девочек устроились за столом возле двери. В дни своего дежурства по столовой Клаудия с интересом следила за сложными перипетиями в жизни закрытого девичьего мирка, видела, как время от времени кто-нибудь удостаивался чести присоединиться к их кружку и присесть к ним за стол. Когда через несколько недель Клаудии снова выпадало дежурство по столовой, залетная «гостья» неизменно вновь оказывалась на своем старом месте или того хуже — отвергнутая за предательство прежними подругами, делила стол с другими такими же париями, изгнанными из общества или сразу нигде не пришедшимися ко двору.

Когда в середине второго семестра ее семья переехала (Клаудия как раз стала старшеклассницей), в новой школе ее сперва пустили только за стол таких вот изгоев. Она до сих пор помнит, как, выискивая свободное местечко, шла через всю столовую с подносом, где красовался комплексный обед (кусок отвратного мясного рулета с картофельным пюре и подливкой). Она же не знала, что никто никогда не берет «комплекс», да еще ее торопили — и злобная тетка за прилавком, и вся очередь. Из-за этого рулета она готова была сквозь землю провалиться — кругом все уплетали пиццу и горячие бутерброды с сыром. Ни одна живая душа не позвала ее сесть рядом. Понятное дело, никому не хотелось рисковать своим положением: кто знает, кто такая? Темная лошадка. Одета так себе, не слишком модно и не дорого. Плюс рулет…

Только за столом школьных изгоев оставались свободные места и никто не махал руками: «Занято!» Девочки за другими столами явно сочувствовали Клаудии — во всяком случае, некоторые, это было видно по их глазам, — но помочь не смели. Клаудия уселась на свободное место и принялась за свой обед. Пила кока-колу и ковыряла вилкой пюре.

Тогда-то к ней и подошла Молли Боннер. Клаудия не верила собственному везению. Судя по прическе, наряду и самоуверенности, Молли вполне могла оказаться королевой класса; было в ее манерах что-то царственное. «Добро пожаловать в нашу школу!» — с улыбкой приветствовала ее Молли и добавила, что если Клаудии что-то понадобится, она запросто может обращаться к ней или к кому-нибудь из ее подруг, и указала на свой стол. Почти все сидевшие там девочки, обернувшись, наблюдали за ними.

Клаудия выдавила неуверенное «спасибо».

— А откуда ты к нам приехала, Клаудия? — поинтересовалась Молли.

Из Аддисона, ляпнула Клаудия и тут же поняла, что лучше было бы наврать, придумать какой-нибудь маленький городишко или выбрать навскидку любое другое местечко в любом другом штате. Нельзя было произносить вслух название этой рабочей городской окраины. Молли поджала губки, улыбка на ее лице сменилась гримасой.

— А сейчас где живешь? — продолжала она допрос.

В Форест-Хиллз, снова сказала правду Клаудия, и тон Милли в ту же секунду стал ледяным.

— А я из Форест-Вудз. — Молли демонстративно остановила взгляд на подносе Клаудии. — Скажи-ка… в Аддисоне все едят мясные рулеты?

Клаудия сглотнула:

— Н-нет.

— А ты их любишь?

— Н-не очень. — Клаудия поняла, что обречена.

— А если не любишь, зачем взяла? У тебя что, с мозгами проблема? — Молли помолчала. — Или ты мне врешь? — Она откровенно издевалась. — Не надо мне врать, Клаудия. По-моему, ты обожаешь рулеты.

Молли оглянулась на свой стол; подруги одобрительно ухмылялись. За ними наблюдало уже полстоловой. Клаудия подняла голову и встретилась взглядом с глазами своих новых одноклассников. Они жаждали крови.

— По-моему, тебе надо доесть свой рулет, — заявила Молли. — Как дома, в Аддисоне.

Клаудия посмотрела на свою остывшую тарелку. Землистый кусок мяса выглядел не менее зловеще, чем зеленые глаза Молли.

— Мне вообще н-не хочется есть.

— А по-моему, хочется. Принимайся-ка ты за свой рулет, Клодия. [10]

Так под общий смех и возгласы «Клодия!» родилось ее новое прозвище.

— Ешь свой рулет, а то никто здесь не будет с тобой дружить.

Клаудия опустила глаза на тарелку. Зал в ожидании затаил дыхание: станет есть или нет?

— Я не голодна, — отрезала Клаудия, хотя на самом деле не чувствовала и половины той решимости, что прозвучала в ее голосе. Когда летишь вниз, терять все равно нечего.

— Еще как голодна. Жуй свой рулет, будто ты в своем Аддисоне. — Молли с усмешкой снова оглянулась на подруг. — Если не съешь — никто не станет с тобой дружить. Ни один человек.

«А если съем — тем более». Уже не скрывая враждебности, Клаудия повторила:

— Я не голодна.

Теперь за стычкой следил весь зал, отступать было некуда. Клаудия с хладнокровным вызовом встретила взгляд Молли Боннер.

— По-моему, — передразнила она, — у тебя с мозгами проблема. И со слухом в придачу. Я три раза сказала, что не хочу есть.