Таис Афинская

екательности и наполнив его обещанием пламенного счастья. Богиня – Мать и Урания вместе.

Таис благоговейно подошла к богине и, шепча что-то, обняла ноги знаменитого творения Алкамена. Она замерла у подножия статуи и вдруг отпрянула назад к недвижно стоявшему Птолемею. Опершись на его мощную руку, она молча и пытливо заглянула македонцу в лицо, пытаясь найти нужный отклик. Птолемей чувствовал, что Таис ищет в нем что-то, но продолжал молча стоять, недоуменно улыбаясь. А она столь же внезапно, одним прыжком, оказалась в середине мраморной площадки. Трижды хлопнув в ладоши, Таис запела гимн Афродите с подчеркнутым ритмом, как поют в храмах богини перед выходом священных танцовщиц.

– …Не сходит улыбка с милого лика ее, и прелестен цветок у богини, – в мерном движении танца она опять приблизилась к Птолемею.

– Песню, богиня, прими и зажги Таис страстью горячей! – вдруг загремел Птолемей и схватил девушку.

На этот раз она не отстранилась. Обвив руками его шею, крепко прижалась к нему. Химатион упал наземь, и сквозь тонкую ткань хитона горячее, крепкое тело Таис стало совсем близким.

– Ты, воин, знаешь Афродитины гимны?! Но не нужно просить богиню об огне, смотри сам не сгори в нем, – шепнула девушка.

– Тогда… – Птолемей нашел губы Таис, и оба замерли. Неожиданно юная гетера изо всех сил уперлась в широкую грудь Птолемея и вырвалась.

– Пойдем дальше, – задыхаясь, сказала она, – я нарочно ждала этого дня. Сегодня увели быков в горы…

– И что же? – не понял Птолемей.

Таис, поднявшись на цыпочки, приникла к его уху.

– Я хочу быть твоей. По древнему обычаю афинских земледельцев, на только что вспаханном поле.

– На поле? Зачем?

– Ночью, на трижды вспаханном поле, чтобы принять в себя плодоносящую силу Геи, пробудить ее…

Птолемей сжал плечи девушки, безмолвно соглашаясь, и Таис устремилась вниз по течению речки, затем повернула на север к святой Элевзинской дороге.

В долине Илисса легла глубокая тьма, луна скрылась за гребнем горы, звезды блестели все ярче.

– Как ты видишь дорогу? – спросил Птолемей. – Она знакома тебе?

– Знакома. Мы идем на поле Скирона. Там в ночь полнолуния справляется женщинами праздник Деметры Закононосительницы.

– Разве гетерам позволено участвовать в Тесмофориях? И что же делается на поле Скирона? Я постараюсь попасть туда, если пробуду в Афинах до полнолуния.

– Не попадешь! Только женщинам, только молодым разрешен доступ туда в ночь Тесмофорий после бега с факелами. Но не гетерам!

– Как же ты узнала дорогу?

– Еще не став гетерой. После бега с факелами жрицы Деметры выбрали меня в числе двенадцати. И когда празднество закончилось для непосвященных, мы, нагие, бежали глубокой ночью те тридцать стадий, что отделяют поле от храма.

– И дальше?

– Это нельзя рассказывать. Женская тайна, и все мы связаны ужасной клятвой. Но запоминается на всю жизнь. И бег на поле тоже нельзя забыть. Бежишь под яркой высокой луной, в молчании ночи, рядом с быстрыми и красивыми подругами. Мы мчимся,