Дом в Мещере

ощного гудка разлетелись верхние слои тумана.

Я сжал кулаки, подумав: если бы только криком я мог хоть немного разогнать свой собственный туман, застлавший жизнь.

Серега торопился: через час ему нужно было встречать на станции подругу, и мы, стремясь разогнать озноб, рванули наперегонки в гору.

Глава 2

КУКОЛКА

Раньше я почему-то не замечал, что горбун пахнет чем-то химическим. Да – он пах. Он был опрятен, но все-таки распространял запах: так пахнут больные люди и доктора – лекарствами, больницей.

После объяснения я весь день приходил в себя. Точнее, то приходил, то снова отдалялся, мучительно пытаясь сосредоточиться, внушив себе, что касательство происходящего ко мне имеет лишь случайный смысл.

Но ничего не выходило: размышления рано или поздно стопорились, и их осторожная логика разлеталась в пух и прах, будто нарвавшись на мину. Миной этой было допущение, что сон, привидевшийся мне тогда, в электричке, несет в себе крупицу истины. Неважно какой – истины символа или факта; жить с этим было невозможно. Умозрительные саперные работы ни к какому результату не приводили: густая путаница раздумий напоминала шахматную игру вслепую, где не только была неизвестна моя – заведомо проигрышная – позиция, но еще и на самой игровой доске не хватало нескольких полей. Попытка нащупать их содержимое приводила к тому, что начинало мерещиться черт знает что, и я бежал из этого места; но из темных клеток что-то рвалось, цепляясь, вслед – и еще долго пульсировало в мозжечке, будто в нем плясала фурия мигрени.

Наконец, придя к выводу, что разрешить кошмар можно только действием, я успокоился и стал обдумывать, как следует вести себя в поездке. Решил: долго разбираться с ней не буду, заберу письмо и задам стрекача. Вот только наличие странного шута в этой истории меня раздражало. Но я решил на первых порах ему – как проводнику – подчиниться и быть паинькой: хотя бы потому, что без него до места не добраться. А после сразу постараюсь от него избавиться. Это первое.

Еще я решил ни в коем случае не цацкаться с Катей и вести себя жестко: утопающий часто в панике топит спасателя; поэтому легче всего спасать уже обездвиженного: для этого нужно либо оглушить, либо сразу хватать за волосы, чтоб утихомирить, – так пламя пожара сбивают взрывом. Вот только нужно еще понять, кто из нас утопающий.

Покружив по квартире, я обнаружил его сидящим за шторой на подоконнике. Он сосредоточенно смотрел за окно. Облачко на запотевшем стекле мешало ему видеть. Обернулся.

Я молчал, не зная, с чего начать. Облачко стало исчезать… и совсем исчезло. Вопросительное выражение наконец сменилось рассеянным.

Я спросил: когда? Выяснилось: завтра утром – электричка в 9.20 с Казанского вокзала.

Решившись, я испытал облегчение. Но вместе с ним возникла тревожная, словно бы звонкая от нервозности пустота. Стало ясно: в квартире не усидеть. Я оделся и вышел.

Еще у дома купил водки, а до Солянки добрался, едва нащупывая себя в слабом чувстве. В «Пропаганде» сдуру выпил