Голубой бриллиант (Сборник)

слушаем?

Я чувствовала себя преступником, пойманным с

поличным. У меня пересохло во рту. И хотя я заранее

продумывала, как себя вести в подобном случае, все во мне

смешалось, ко мне подступило странное ожесточение, я как

бы не понимала, что передо мной стоят мои родители,

переживающие и болеющие за мою судьбу, а посторонние мне

люди, сующие свой нос в чужие дела. Мне хотелось резко

578

крикнуть этим посторонним: "Да пошли вы все..." И я ответила

сухо глухим голосом:

- У меня краткий ответ: мы с Егором Лукичом любим друг

друга, и живем как муж и жена.

- Вот даже как! - воскликнул отец, а мама только в

отчаянии всплеснула руками. - Состоите в тайном браке?

- В гражданском, что разрешает конституция, - сказала я.

- А почему же родители об этом ничего не знают? -

язвительно спросил отец.

- Теперь уже знают, - ухмыльнувшись ответила я.

- Да он же твой дедушка! - воскликнула мама.

- Он мой муж, и этим все сказано. - И чтоб избежать

дальнейшей пытки я ушла в свою комнату. Никогда в жизни я

себя так скверно не чувствовала, как сейчас. В голове

образовалась какая-то путаница, сумятица: ехидная улыбка

Трапера в Алуште, фотограф, письмо по моей небрежности

попало в руки родителям, неопределенность с работой, а

скорее всего придется оставаться в Твери, в болоте интриг и

сплетен, отношения с Лукичом. Да, он прописал меня в своей

квартире. Что ж, переехать к нему и жить на его иждивении, на

его скудной пенсии. Такого я себе не позволю. Пойти

преподавать историю в школе. А моя ученая степень? Все

рушится, все мечты, светлые надежды обернулись жалкими

иллюзиями. Я слышу, как отец звонит по телефону, слышу, как

говорит "Егор Лукич". Я приоткрываю дверь своей комнаты и

чутко вслушиваюсь. Отец говорит: "Нам надо безотлагательно

встретиться, - и язвительно добавляет - милый зятек. И

обсудить возникшую ситуацию. Мы с вашей тещей, - опять

укол, - хотели бы видеть у нас в Твери. Не можете. Тогда

разрешите к вам пожаловать в столицу. Да, неудобно из

столицы в провинцию. Будьте любезны, назовите свой адрес".

Закончив разговор с Лукичом, отец сказал маме: "Он

хочет встретиться только со мной, без тебя. Мол, состоится

мужской разговор". Я решила завтра же ехать в Москву, чтоб

до их встречи поговорить с Лукичом. Вся надежда моя была

связана с Егором. Он найдет выход из западни, в которой я, да

и он тоже, оказались. У меня даже появлялось желание, не

ждать завтрашнего дня, а ехать сейчас в Москву. Но я

чувствовала себя растерянной, опустошенной и предельно

усталой. Мама зашла ко мне в комнату и позвала на ужин. Я

отказалась. Мне было не до еды. Тогда она попыталась

поговорить со мной по душам, расспрашивала, что он за

человек, чем он меня привлек и что он из себя представляет,

579

как мужчина в смысле секса. Мне не хотелось вступать в этот

разговор, и я ответила ей кратко:

- У нас все прекрасно. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я

взрослая женщина, хочу жить своим умом. За свои ошибки

буду расплачиваться сама.

- А мы так хотели внука, так надеялись, - горестно

произнесла она.

- Даст Бог, будет и внук и внучка. Все зависит от Бога.

- Нет, тут что-то не так, - вздохнула она. - Не колдун ли

он? - Когда родители легли спать, я взяла телефонный аппарат

к себе в комнату и позвонила Лукичу. Я говорила вполголоса,

прикрыв рукой микрофон и все ему рассказала. И чтоб он ждал

меня завтра в первой половине дня. Я понимала, что не смогу

уснуть и решила принять снотворное. Засыпала медленно,

ворочаясь с бока на бок. Попробовала ни о чем не думать.

Ночью мне снились какие-то кошмары, но что именно, утром

вспомнить не могла.

Глава девятая

АВТОР

О существовании биотоков между людьми даже на

большие расстояния с давних пор, еще с довоенного времени

у меня не было сомнений. Я верил в эту сверхъестественную

силу, которую не однажды испытал на своем личном опыте.

Впервые отчетливо в июне 1940 года. Наш 79 пограничный

отряд расположился на левом берегу Днестра - тогда это была

демаркационная граница с Румынией, - Сталин тогда

предъявил ультиматум румынскому королю Фердинанду

вернуть Советской державе незаконно оккупированную в годы

гражданской войны русскую Бесарабию. Это был ультиматум

Сталина: в случае не принятия его румынами на рассвете 28

июня 1940 года мы должны были форсировать Днестр и

вступить в бой с румынами. Мы не знали, примет ли

Фердинанд ультиматум, мы готовы были вступить в бой. Мне в

то время шел двадцатый год, я был лейтенант-пограничник,

уже прошедший перед этим финский фронт, где командовал

взводом. Перед форсированием Днестра нам разрешили

вздремнуть. Наш погранотряд был нацелен на город Измаил, в

котором я никогда не был и не видел его фотографий. Я знал,

естественно, как в свое время Суворов штурмом овладел

Измаилом, изгнав из него турок. Мысленно и я, юный

580

лейтенант, готовил себя к штурму этого города,

расположенного на правом берегу широкого и далеко не

голубого Дуная.

Не знаю, сколько мне удалось поспать в эту теплую

июньскую ночь на берегу Днестра, может час, а может два.

Только я видел сон: в центре Измаила белый-белый с

колоннадой храм и на площади памятник. Кому именно, я не

разглядел. Утром нам объявили, что ультиматум румынами

принят, и мы без боя вошли в Измаил. Каково же было мое

удивление, когда в центре города я увидел тот же, что и во сне,

храм и памятник Суворову. При том, храм точь в точь такой же,

белый и с колоннадой.

Нечто подобное случалось со мной не однажды и не

только в сновидениях. Однажды я ехал из Москвы на дачу, и не

доезжая до платформы, на которой мне сходить, вдруг

вспомнил своего фронтового друга, который жил в Гомеле и с

которым мы лет десять не виделись, я почему-то подумал, -

сам не зная почему - вот выйду из электрички, и на платформе

столкнусь лоб в лоб со этим другом, который, кстати, никогда

не был у меня на даче и не обещал быть. И вот сюрприз:

выхожу из вагона и вижу, он выходит из соседнего вагона.

Нет, что не говорите, а есть что-то в космосе неведомое и

пока что недоступное нам, и мы люди, частица космоса, он

нами владеет и правит. Как однажды в откровенном разговоре

Лукич сказал мне: "У нас с Ларисой не простая, обыкновенная

встреча. Наши отношения запрограммированы там, в

небесах". Зная их необыкновенную, и в самом деле, неземную

любовь, я готов был всерьез принимать это откровение Лукича.

Я был рад за своего верного друга и по-хорошему завидовал

ему: их отношения с Ларисой были редким явлением,

совершенно уникальным.

Лукич не звонил мне целый месяц. Сам я не решался

особенно тревожить молодоженов, думал так: надо будет -

позвонит. И все же я соскучился по ним и решил позвонить.

Только было протянул руку к телефонной трубке, а уж звонок

мне, упреждающий. Звонит Лукич. И без обычного: "чем

занимаешься?", "от чего я тебя оторвал?", даже не

поздоровавшись натянутым голосом он сказал:

- Ты мне очень нужен. Сейчас же, безотлагательно.

Извини, дорогой, но это очень важно. Пожалуйста, отложи все

дела и подъезжай.

- Что-нибудь... - было заикнулся я, но он перебил:

581

- Не спрашивай, я жду тебя. - И положил трубку. Конечно,

я тот же час собрался и поехал, перебирая в памяти

различные предположения. И очень серьезное, чего раньше у

нас не случалось. Обычно он был спокойный,