Государь всея Сети

росим! Счёт прилагается. С миру по нитке, как говорится.

ЦЕНТР

Вот такой бесхитростный призыв вместе с номером счета в Импэксбанке был спущен вниз по моей информационной пирамиде. Кирилл сообщил мне, что ему персонально был прислан логин и пароль для управления счетом через Интернет. На этом рублёвом счету уже на следующий день набралось два с половиной миллиона рублей. Каждый час поступало тысяч по сто-двести.

Кирилл показал мне выписку. Частные молодежные переводы в пару тысяч рублей соседствовали с солидными корпоративными кушами в несколько десятков и даже сотен тысяч.

Но этого показалось мало. Верховная власть тоже решила внести свою лепту, в результате чего был схвачен некто гражданин Мамикоев, дотоле неуловимый, и значительная часть суммы, отобранной у Кирилла, была возвращена царевичу на его личный счёт.

Всё это произошло очень быстро. Нас не покидало ощущение какой-то нездоровой лихорадки на фоне вертящегося, как пропеллер, счетчика виртуальной России, непрерывного нарастания банковского счёта царской казны и вернувшихся миллионов. Да вдобавок быковские олигархи надоедали, напоминая Кириллу, что пора уж официально подтвердить назначения.

На чёрта им это было надо?

Неуюто было в этом городе, да и пахло здесь чем-то трупным. Запахом разложения. Особенно это стало заметно, когда спали морозы и повернуло на весну.

Мы прогуливались вечерами всей нашей компанией по местному Бродвею, залитому огнями рекламы, под искусственными замёрзшими пальмами, и слушали перекличку автомобильных сирен. В Быкове было принято «бибикать», как выразилась когда-то Даша. Бибикали просто так, от души, чтобы обратить внимание на свой «бентли» или «ламборджини». Эти марки особенно любили нарезать круги вокруг золотого кентавра. Несмотря на февраль, попадались на улицах и открытые кабриолеты, хозяевам которых было невтерпёж дожидаться лета, и они с красными от мороза ушами, упрямо рассекали вонючий воздух Бродвея. Кстати, Бродвей официально именовался «Бульваром Гордости». Тут всё было гордым – начиная от Кентавра и кончая последним ментом, дежурившим у общественного сортира. Ментов везде было много, поскольку олигархи очень опасались терактов.

За нами обычно шествовал «хвост» из двух крепких «быков» в штатском, а когда мы выезжали на «Зафире», к нам пристраивался джип, но неблизко, он волочился за нами метрах в ста.

Однажды мы вздумали проехаться в Козлов, чтобы встретиться там с вундеркиндом Денисом, у царевича возникло к нему какое-то дело. Но нас не пустили. На милицейском КПП при выезде из Быкова мы были остановлены и направлены назад с вежливыми словами «ничего не знаем, таков приказ».

Мы опять стали пленниками «периметра».

Кирилл связался с Денисом по почте и решил свои вопросы, но всё равно это было неприятно.

Так прошла неделя, и наконец с царевича спало оцепенение. Он на что-то решился.

– Сегодня начинаем стройку, – объявил он за завтраком. – Не смейтесь, не ругайте меня, не задавайте вопросов. Делайте, что скажу. О’кей?

– О’кей,