Эрта книга четвертая (СИ)

Глава седьмая.

День действительно выдался очень жарким, и когда солнце скрылось за черепичными крышами домов и на главную площадь Латинга опустились вечерние сумерки, горожане потянулись на площадь для совершения вечерней прогулки и посещения всевозможных заведений, желтый свет витрин которых падал на тротуары. Кинт вышел из парадных дверей доходного дома и остановился на низком, в три ступени крыльце. Образу нужно было продолжать соответствовать, и Кинт это выполнял как прилежный ученик... Легкий шерстяной костюм в крупную клетку, высокий атласный котелок, начищенные до ослепительного блеска туфли и парусиновый плащ, перекинутый через руку. Кинт постоял еще немого, придавая внешнему виду больше важности и аристократичности, получалось неплохо. Кинт достал из кармана жилета часы в золотой "скорлупе", щелкнул крышкой, убрал их обратно и прогулочным шагом направился через площадь к ресторану, он шел и еле заметно улыбался, улыбался от мысли, что предыдущие несколько часов он был с Сартом самим собой, от чего внутри все просто ликовало, не нужно было строить из себя кого-то, не нужно подбирать слова, прежде чем открыть рот...

- Поберегись! - раскрасневшийся от дневной жары или от недавней пьянки, прокричал бородатый возница.

Кинт остановился, пропуская повозку, возница, будто знает Кинта, приподнял обвислую и засаленную фетровую шляпу, Кинт тоже, из вежливости, коснулся пальцами полей котелка и продолжил движение. Остановившись у большого окна ресторана, Кинт отметил услужливость хозяев заведения. До назначенного времени еще десять минут, а стол уже сервирован, изящный светильник из медных полос и стеклянной колбы стоит меж расставленных столовых приборов и бросает зеленоватый свет на белоснежную скатерть... Время еще позволяло, и Кинт достал набитую заранее трубку, и присев на кованую скамейку у стены, раскурил ее. Отчего-то вспомнилась сырая и холодная ночь в предгорьях, армейский котелок над кострищем, в котором булькает постная каша из злаков крупного помола... Рядом, на покрытом мхом поваленном стволе дерева совсем еще мальчишка Сарт в трофейном кителе северян на несколько размеров больше, задумчивый Григо, ворчливый капитан Бретэ... в носу засвербело и Кинт повернул голову, подставив лицо под слабые порывы теплого ветерка, сморгнув предательски навернувшуюся слезу...

- Ох, а что же вы здесь? - так же сложив вместе ладони, перед Кинтом стоял официант, - все уже готово.

- Хороший вечер, - Кинт постучал трубкой о край скамейки.

- О да, наступает лето, хозяин уже распорядился, и с завтрашнего дня мы будем выставлять несколько столиков на тротуар, а то многим на сегодняшний вечер пришлось отказать - полный зал, - официант учтиво поклонился и указал рукой на дверь, - у нас сегодня живая музыка, а не эти механические бренчалки, прошу вас, господин...

- Тиссэ, Эд Тиссэ.

- Прошу, господин Тиссэ.

Не успел Кинт расположиться, повесив на массивную, литую чугунную вешалку-стойку у стены котелок и плащ, как в ресторан вошли трое - недавний посетитель конторы, тот что со шрамом и двое представительного вида мужчин. Точнее представительного вида был один, полный, широкоплечий, хоть ставь, хоть клади, в атласном камзоле и высоком котелке... ничего не выражающий, с поволокой взгляд. Второй был просто богато одет, и было заметно, что дорогой костюм куплен совсем недавно и он чувствует себя в нем не совсем уютно... ага, вот и характерный залом ткани сбоку - кобура, тут не ошибешься. Лицо даже для Кинта, повидавшего всяких мерзавцев, было очень неприятно, несмотря на аккуратно постриженные, черные как уголь бакенбарды... Тот что со шрамом, деликатно тронул толстяка за локоть и кивнул на Кинта.

- Добрый вечер, - Кинт указал рукой на стол, и сел на стул у стены, оставив свободными два напротив у окна, - вероятно от вас мне сегодня пытались передать приглашение к разговору, не могу сказать, что рад встрече, учитывая форму приглашения.

- Нам ваша радость ни к чему... - тот, что с бакенбардами, плюхнулся на стул у окна.

Кинт весьма выразительно посмотрел на толстяка, приподняв бровь.

- Несмотря на аристократические корни, господин полковник весьма резок, уж простите его солдафонство, господин...

- Тиссэ, - Кинт распутал из витиевато завязанной салфетки вилку и нож.

- Меня зовут Идьяр Канн, я...

- Секретарь городского совета, - перебил Кинт, решив показать некую осведомленность.

- Верно, будем знакомы...

Подошел официант, наполнил вином три бокала и спросил:

- Когда подавать горячее?

- Вернись через десять минут, - рыкнул на него полковник и чуть ли не испепелил взглядом.

- Вообще-то это мой ужин, - заметил Кинт и обратился к толстяку, - собачку свою придержите...

- Да что ты... - хотел было вскочить полковник, но Идьяр удержал его, за локоть.

Официант стоял, ни жив, ни мертв в ожидании распоряжений.

- Через полчаса подавайте горячее, - Кинт кивнул официанту и тот быстро удалился.

- Господин полковник, - Кинт чуть подался вперед, - если вы хотите дожить до полуночи, то рекомендую вам быть повежливее, ваши вонючие посыльные сообщили вам, как прошла наша встреча? Вы же не знаете с кем, точнее, с чем вам предстоит столкнуться в моем лице... А вам, господин Идьяр, я рекомендую приходить на подобные встречи одному.

- Вы ведь недавно в нашем городе? - Идьяр пропустил последнюю фразу Кинта мимо ушей, взял бокал и понюхал вино, - поэтому условия, и тем более рекомендации давать не вам...

- Как вам сказать... До Северной войны я жил здесь, но потом пришлось уехать, город конечно изменился, растут жилые районы, появились новые цеха фабрик, да и людей прибавилось, - Кинт окинул взглядом ресторан, который был действительно полон посетителями, у дальней стены усердно и громко извлекли звуки из своих инструментов музыканты.

- А все благодаря чему? - Идьяр наконец отпил вино и одобрительно кивнул.

- Чему? - вопросом на вопрос ответил Кинт.

- Благодаря определенным условиям ведения дел в нашем городе.

- Так назовите сумму, я передам ваши требования, а там уже как распорядятся небеса, - развел руками Кинт, решив не ходить кругами, свести разговор к сути и вообще, эти двое его начинали откровенно раздражать. А полковник тем временем сверлил глазами Кинта, сопел, хмурил брови и всем своим видом давал понять, что Кинту нужно немедленно пасть ниц и ждать милости от благодетеля Идьяра.

- Пятьдесят золотых кестов в месяц для вас приемлемая сумма?

- Для меня или для Северного горного треста? - уточнил Кинт

- А есть разница? - Идьяр не смотрел на Кинта, он разглядывал свои ногти.

- О, еще какая! Свой кошелек я оберегаю сам, а вот казну Северного горного треста оберегает не то, что бы армия, но значительное число наемников, большинство которых во время Северной войны выпускала кишки Северянам, а не торговала с ними рабами, - Кинт многозначительно посмотрел на полковника.

- Что ж, наемников сейчас хватает у всех... Вот и у господина полковника их более чем достаточно, и хочу заметить, если вы будете сговорчивы, некоторые из них будут оберегать и контору Северного треста... У нас большое влияние, господин Тиссэ, а ваш трест... он создан после войны и еще не имеет особого влияния гильдии, а вот совет города Латинга...

- Хорошо, - Кинт выложил на стол серебряный пенал для сигар, затем достал увесистый кошель и стал отсчитывать золотые кесты, выставляя их в стопки по десять монет, - я соглашусь вашими условиями только из тех соображений, что и городу перепадет часть монет. Однако, хочу заметить, что это я, Эд Тиссэ, принимаю такое решение от своего имени, так как не хочется беспокоить основателей треста такими пустяками.

Глаза полковника загорелись, он понял, что из некого Тиссэ можно тянуть золотые кесты, раз он самостоятельно принял решение по уплате отступных...

Выставив перед собой на столе пять стопок по десять монет, Кинт открыл крышку пенала и протянул его Идьяру.