Зачистка территории

Хрючинска исчезли, хотя в последнее время, говорят, скотина появилась снова.

Скверный характер хрючинцев был известен на всю область.

Например, был такой известный авторитет Иван Петрович Сычев, который и кличку имел соответственную фамилии – Сыч. Был он когда-то мелким вором и хулиганом, а в начале девяностых, освободившись из заключения, внезапно поднялся. Сначала занялся рэкетом, потом бизнесом, подмял под себя даже пару заводов в Н. Раньше воровал по мелочи, да и за это ловили, а тут вдруг деньги поперли мешками. Их просто некуда было девать. Его группировка была самая крупная в Н., поделили сферы влияния с чеченцами. Постепенно появились и амбиции: захотелось узнать о собственном дворянстве – и действительно нашли столичные специалисты у него дворянские корни, и выезды пошли соответствующие: на нескольких машинах, и особняк на берегу реки.

Все казалось незыблемым, но однажды на Пасху он поехал в церковь.

Вошел туда с охраной. Какая-то бабка тут же заверещала: "Ой-ой!

Истинный царь Валтасар!" И вскоре буквально в один день все изменилось. Однажды обедал он в своем собственном ресторане – в общей зале, как любил, поскольку был наслышан, что за границей хозяин ресторана, даже если он богатейшая звезда, иногда сам выходит и приветствует посетителей. Люди чувствуют уважение, едят, доход идет. Как водится, сел с ближайшими друзьями за лучший столик, заказал шашлык, хорошего вина. Расположился он во главе стола, вокруг разместилась многочисленная челядь и охрана. Обстановка была прекрасная, народу не много, но и не мало, тихая музыка. Шашлык получился просто замечательный. Выключив свет, под лезгинку его внесли пылающим на шампурах под зажигательную грузинскую музыку с танцами. Но затем случилась неожиданная неприятность. За одним из столиков сидела явно влюбленная парочка: празднично одетые парень лет двадцати пяти и девушка. Парень был вида самого обычного, как говорится, "колхозного", да и девушка явно из самых простых.

Вероятно, они что-то отмечали в этом ресторане: может быть, приехали в Н. купить обручальные кольца и свадебное платье, или же здесь только что состоялось предложение руки и сердца. Парень весь изливался соловьем перед девушкой, а та чувствовала себя королевой.

Все было хорошо, но тут один дурной парнишка из сычовской охраны, новенький, которого то ли кличка, то имя было Богдан, чуть подвыпив, вдруг смотрел, смотрел, а потом встал и подошел к их столику.

Сидевшие с ним вместе другие охранники как-то отвлеклись, а когда увидели, было поздно: Богдан уже стоял рядом с влюбленной парочкой.

"Что он, козел, делает – это же явно хрючинец!" – с тревогой пробормотал начальник охраны, но не успел ничего сделать. Между тем

Богдан, глядя только на девушку и облизываясь, стал нести какую-то чушь: "Может быть, девушка сядет к нашему столику – у нас ребята получше!" Поскольку он был не местный, то совершенно не обратил внимания на парня, а самое главное, на его совершенно характерный взгляд, который не выражал никакого страха. Свидетели говорят, что дальше было так. Парень встал из-за стола, долил остаток шампанского к себе в бокал, а потом с размаху ударил пустой бутылкой Богдана в висок. Удар был такой силы, что бутылка с хлопком разлетелась на мелкие осколки. Богдан повалился на месте и уже больше не вставал. А далее начался кровавый бой. Полетели стулья и столы. Самое поразительное, что девушка совершенно не кричала и не визжала, а просто смотрела на все происходящее широко открытыми глазами. Куча людей, толкаясь, ринулась на молча отбивавшегося парня. Получив от кого-то сильный удар, он налетел на столик, за которым сидел и сам господин Сычев. Стол дернулся, красное вино брызнуло Сычеву на белый костюм и рубашку, что привело его в бешенство. Он увидел так напоминающие кровь пятна вина у себя на груди, но в тот миг не понял, что это было последнее предупреждение судьбы, и что еще можно уйти. В это время хрючинца уже свалили на пол и месили ногами.

Рассвирепевший Сычев встал, раздвинул своих людей и начал сам бить парня ногами. Он метил в голову, а парень, несмотря на жестокие удары, на карачках куда-то упорно медленно, но верно полз. Его валили, а он поднимался на карачки и снова полз. Сначала думали, что хрючинец просто уползает, чтобы спрятаться под столы, но тут оказалось, что он дополз до увиденного им шампура от шашлыка, схватил его и в один миг снизу-вверх всадил господину Сычеву в брюхо. Как позже оказалось на вскрытии, шампур пробил желудок, диафрагму и задел сердце. Удивительно, но говорят, что Сыч еще какое-то время еще стоял, изумленно глядя на торчащий у него из живота металлический кругляк и медленно осознавая, что с ним уже все кончено и его славная земная жизнь отмерена сегодняшним числом.

Окружающие оторопели, возникла пауза, и в это самое время в ресторан с истошными криками ворвался ОМОН. Всех посетителей тут же положили лицом в пол, немедленно вызвали "скорую". Сычева увезли и, по слухам, довезли до больницы еще живого, и умер он в том момент, когда его уже заносили в приемное отделение, отчего вышел целый скандал между бригадой "скорой" и врачами приемного: никто не хотел брать смерть авторитета на себя. Чуть позже привезли туда и Богдана, который находился в глубокой коме и так из нее и не вышел. А тот хрючинец то ли по дороге в больницу, то ли еще раньше куда-то бесследно исчез. "Сычевцы" в запале хотели его тут же найти и

"замочить", однако, поговорив с водителем якобы увезшей парня

"скорой" никакой информации не получили. Водила сказал, что ничего не видел и ничего не знает. Угрозы не произвели на него никакого эффекта. Из кабины на бандитов смотрели те же бесстрашные

"хрючинские" глаза, а в корявой руке, опущенной под сиденье, была зажата монтировка. Впрочем, того парня, говорят, кто-то все-таки видел в тот вечер: был он, конечно, весь разбитый, в крови, но на ногах – шли они, обнявшись, со своей девушкой куда-то в направлении к автобусному вокзалу. Впрочем, они могли уехать и на попутке: в таком виде его без разговоров подобрал бы любой хрючинец, едущий в сторону дома.