Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

- Чтобы я просветила в делах Эрота хоть одного из вас напоследок?

- Жребий! Да! Здорово!

- Хорошо. Ладно.

Ребята переглянулись и посерьезнели, ощущая, как волнение захватывает их. В это время в дверях появился и вошел в комнату довольно крупный парень с особинкой: это был глухонемой Володя. Все еще больше смутились: выпроводить его просто – нельзя, он один из компании, затеявшей вечеринку… Включить его в список, чтобы бросить жребий?

- Как! И его? А ему-то и повезет!

Лиза лишь рассмеялась над их смущением и испугом, словно глухонемой увалень не такой же мужчина, как и они. Он-то как раз был из тех, кто домогался ее, и она даже угадывала, уж что-что, а мужское достоинство у него хоть куда. Но связываться с ним не стала, чтобы не подняли ее на смех заодно с несчастным. А теперь, что если, жребий падет на него? Да, ее ославят напоследок.

Между тем всех охватывало волнение и нетерпение. Кроме желаний любви и секса, что постоянно волнует кровь смолоду, запахло стыдом и грехом.

Володя показал знаками: «Что это с вами?»

Ребята, живя с ним бок о бок, научились с ним разговаривать на его языке, а он угадывал речь по губам. Но вслух сказать о том, что происходит, ни у кого не хватило смелости, словно и на них напала немота. Было и смешно, и стыдно. Еще немного, все бы разбежались. Лизе, видимо, сделалось досадно.

- Ладно, - сказала она. – Слово не воробей… Что жребий? Один будет со мной, а вы все будете томиться и смеяться? Только над кем? Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Будет, как говорится, мастер-класс по делам Эрота и Афродиты.

- Как! Что?!

- Только без смешков. Это же таинство. Ты первый, - сказала Лиза в сторону Шуры, выходя из комнаты. Шура поспешил выйти за нею вон. Лиза за поворотом коридора открыла ключом дверь в комнату, где осталась одна в эти дни, и за руку ввела юношу.

- Не бойся.

- Я ничего.

- Ты весь дрожишь. Но это приятно, и я сама как в первый раз, - она, закрыв дверь на ключ, прильнула к нему, он обнял ее, и они поцеловались.

Она слегка оттолкнула его, уходя вглубь комнаты к окну, куда заглядывала белая ночь и откуда открывался вид на невский плес, на Стрелку Васильевского острова. Слева наискось и как бы внизу Петропавловская крепость, в вышине золотой шпиль с ангелом.

- Какой прекрасный вид! – загляделся Шура.

- Тсс! Не отвлекайся! У нас мало времени, - Лиза начала раздеваться. – Хочешь поглядеть? Еще стриптиз тебе показать? Ты и так возбужден донельзя. Толку от этого мало. Да раздевайся ты скорее.

При свете белой ночи Шура ясно видел и так близко, и наедине девушку, быстро сбрасывающую с себя платье, рубашку, чулки – и тут же бюстгальтер… Он заторопился скинуть ботинки, рубашку, спустить брюки, наблюдая, как Лиза, отбросив одеяло в сторону, легла на кровать и принялась снимать трусики, - зрелище, захватившее его до дрожи в коленках.

- Снимай… Что у тебя там? Молодец! – она встала и, повисая обеими руками на его шее, что обдало его доверительной лаской, раздвигая ноги и приподнимаясь, пустила его в себя, что изумило его тем, что он весь куда-то ушел.

- Опускай меня. Не уходи, - она опустилась на кровать, с поднятыми в стороны ногами, он на нее, зависая над ее лицом, на котором то нега, то мука постоянно перемежались от его движений, чем она словно управляла, касаясь руками его сзади. Лиза в постели, предаваясь любви, была красивей, чем в жизни.

- Так ли?

- Не бойся. Можешь сильнее и чаще. Вот так хорошо. Здорово. Молодец! – И вдруг она его скинула. – Хватит! Мне твоя сперма не нужна, - она платком схватила его член и сильно сжала, верно, вовремя: он изошел и принялся целовать ее груди, чем весьма растрогал девушку.

- Всё, хватит. Хорошенького помаленьку. Иди – и не поминай лихом.

- Спасибо, спасибо, - бормотал Шура, смущенный тем, что с ним обошлись, как с мальчишкой.

- А ты не рад? – спросила Лиза, лежа на кровати, не прикрывшись. – Не сомневайся, я сделала тебя мужчиной. Не робей, ты хорош всем, что нужно женщине. А если полюбишь по-настоящему, будешь еще и счастлив. Говорю тебе это не как шлюха, а как психолог. Есть разница.

Как других она принимала, легко представить; что касается глухонемого, известно, что он после свидания с Лизой Тепловой буквально рыдал от счастья.

В гостиной, погруженной в сумрак белой ночи, раздались смех и аплодисменты.

- На следующий же день, - поспешил закончить Олег Соловьев, - эта история каким-то образом разгласилась, на собрании даже ставился вопрос об исключении Лизы Тепловой за аморальное поведение, но все кончилось для нее благополучно. Одно время она даже работала секретарем деканата философского факультета, что не обошлось без ее чар и деловитости, качества, ныне востребованные, как никогда.

А ведь это история одной студентки. Так что утверждение, что секса в СССР не было, - это ложь и такая же ложь, как не было у нас свободы. Какие-то ограничения в каких-то сферах были и будут всегда и всюду. Свобода, как и всё на свете, явление относительное. Высшая ценность – внутренняя свобода личности, независимо от обстоятельств и законов бытия.

- Философ, - произнесла Лариса.

Анастасия Филонова из башенки, где у нее на столике горели свечи, спросила с серьезным выражением, с тайной красивого лица:

- А почему новелла называется «Жемчужная раковина»?

Да, в самом деле, все заинтересовались и уселись. Олег переглянулся с Вадимом и признался со смешком:

- Да, я забыл обыграть... Лиза приехала откуда-то с юга, своих возлюбленных, разумеется, лучших, она одаривала жемчужной раковиной.

Послышались голоса:

- Странная фантазия.

- Очень милая.

- Нескромная!

- Очевидно, она имела в виду «Жемчужину» Врубеля.

- Вадим! Вот откуда у тебя чудесная перламутровая раковина! Я и не знала, - воскликнула Марина превесело, без малейшей тени ревности или досады.

Все рассмеялись.

- Наговаривай, наговаривай, - отмахнулся Вадим. - А что если я скажу, что это твой подарок.

- Но я не училась в одно время с вами и не жила в общежитии на Мытнинской набережной.

- Такие подробности можно варьировать как угодно.

- Хочешь доказать всему свету, что твоя жена из шлюх? И как тебе с нею живется?

- Прекрасно живется! Потому что она не из шлюх. И Лиза Теплова, я думаю, не из шлюх.

- Ну, спасибо!

- А у меня вопрос, - подала голос Лариса Минина, оставаясь сидеть в кресле, но с телодвижениями, словно она, как русалка, расположилась на перламутровой раковине. - У кого из вас, однокурсников, жемчужная раковина?

Сергей Дроздов и Виталий Ивик, переглянувшись между собою, с комическим недоумением промолчали.

- Вадим? - вопросительно произнесла Анастасия.

- Сдается мне, - искренне расстроился Вадим, - мне кто-то подарил ее, только не Лиза. Не ты ли, Олег?

- К чему этот вопрос? - Марина направилась к выходу. - Прошу всех к столу. Небось, проголодались.

- Алексей? - Полина рассмеялась.

- Нет, Лиза Теплова, то есть такие, как она, ведь они встречаются в каждом классе и курсе, не в моем вкусе.

- Да Алеша вскоре женился, да на красавице, - сказал Олег. - Нечего ему было заглядываться на Лизу.

- Хотим знать историю Алеши! - вскричали Катя и Вера.

- Вадим? - снова подала голос Анастасия.

- История Алеши непременно прозвучит! - обещал Вадим, уходя в сторону веранды, то есть по лесенке на второй этаж. - Прошу к столу!

Стали подниматься по лесенке, то и дело останавливаясь.

- Лариса! Что ты так выставляешься? - вполголоса проговорила Наталья Васильева.

- А что такое! - с веселыми телодвижениями поднимаясь, изумилась Лариса Минина.

- Можно подумать, речь о тебе, и ты несказанно рада.

- Как же! Как же! Когда говорят о любви и о женщинах, меня всегда это волнует и трогает, словно речь обо мне.