Новый Михаил-3: Государь Революции (СИ)

- Бронепоезд...

Я наклонился над рисунком.

- Похож, - одобрил я, усаживаясь рядом. - Ты не голоден? Скоро обед подавать будут.

- Нет, папа. А мы куда едем?

- В Москву, сынок.

- А когда назад?

Я пожал плечами.

- Не знаю, сынок. Думаю, что мы туда надолго переезжаем, так что...

В этот момент дверь во второе великокняжеское купе раскрылась и на пороге возникла Вдовствующая Императрица Мария Федоровна во всей своей красе.

- Миша? А я думаю, кто тут разговаривает...

- Георгий, порисуй пока, а то мне бабушке твоей нужно пару слов сказать тет-а-тет. Прошу вас, Мама.

Делаю приглашающий жест, и мы выходим из купе. Гувернер Георгия с поклоном ретируется назад в купе сына.

- Вы в каком купе расположились, Мама?

- В первом.

- Прекрасно. Тогда разрешите вас пригласить на два слова.

Мы расположились на диванах, и я вкрадчиво спросил:

- Я давно хочу у вас спросить, Мама, вам какой дворец больше нравится - Мариинский в Киеве или Ливадийский?

- Это к чему ты спрашиваешь, - спросила она с подозрением.

- А к тому, Мама, что если вы будете заниматься самоуправством, то я организую вам отдых вдали от столиц.

Ее лицо вспыхнуло.

- Каким еще самоуправством? Потрудись объясниться, сын мой!

- Ой, Мама, только не надо! Все вы прекрасно понимаете! Кто вас приглашал в поездку? Я же вам вчера сказал, что вызову вас позже. Если вы еще раз решите поступить по-своему, то имейте себе в виду, что вы рискуете тем, что вас просто не пустят, и придется вам стоять под окнами поезда на виду у всех, в ожидании меня. А я вас отправлю восвояси.

- Я не понимаю тебя! С каких это пор, я должна спрашивать дозволения на поездку? Мне кажется, что ты забываешь, кто я такая!

- Мама, я вас люблю и уважаю, но Глава Дома и Император здесь я. И я не допущу того, чтобы кто бы то ни было подвергал сомнению мои решения. Я просил вас присмотреть за Георгием в это тяжелое для него время...

- Для него? - вдруг переспросила она. - Только для него?

Я нахмурился.

- И для него, и для меня. Но я весь в делах, а он одинокий маленький мальчик, у которого недавно убили маму прямо у него на глазах. И я вас просил...

Мария Федоровна поджала губы.

- Прости, но я не думала, что рядовая поездка в Москву такое сложное предприятие. Я подумала, что мальчику будет интересно посмотреть Кремль, и что это как-то развеет его.

- Это не рядовая поездка. Я переношу в Москву столицу Империи. И мне сейчас будет совсем не до того, чтобы еще и переживать за Георгия.

- Столицу? - переспросила Мама.

Я кивнул.

- В Москву.

- Но, позволь спросить, зачем?

Устало тру глаза.

- Много причин. Скажем коротко - хочу учредить Империю заново. И мне для этого нужно перегрузить весь государственный аппарат.

- Перегрузить? - Мария Федоровна удивленно посмотрела на меня. - Как это?

- Э-м, ну, точнее, перезапустить. Словно двигатель, который заглох, понимаете?

Она с сомнением посмотрела на меня, и медленно кивнула.

- Вот и хорошо, - поспешил я закруглить свою оплошность. - Мама, я надеюсь, что мы поняли друг друга.

Вдовствующая Императрица ничего не ответила, и я, выходя из купе, спиной чувствовал ее изучающий взгляд.

В коридоре натыкаюсь на графа Бенкендорфа.

- Ваше Императорское Величество! Прикажете подавать обед?

- Что ж, Павел Константинович, извольте, - кивнул я моему обер-гофмейстеру, - как говорится, война войной, а обед по расписанию!

Обед прошел в довольно непринужденной обстановке. Звучали тосты за меня любимого, за Россию, за Марию Федоровну и даже за Георгия. Все довольно оживленно беседовали, вспоминая какие-то случаи из жизни. В общем, все было нормально. Ну, почти все. Я весь обед ловил на себе оценивающе-задумчивый взгляд Вдовствующей Императрицы.

Да, что-то пошло не так. М-да...

* * *

ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА МЕЖДУ ПЕТРОГРАДОМ И МОСКВОЙ. 9 марта (22 марта) 1917 года.

- "Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди".

- Я эту сказку знаю!

Растерянно смотрю на мальчика и закрываю книгу. А он просит:

- Расскажи мне что-нибудь интересное!

Пожимаю плечами.

- А хочешь, я тебе расскажу, как я шесть сотен верст пролетел на аэроплане без посадок?

- Хочу! - загорелись глазки у Георгия.

- Ну, слушай...

* * *

ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА МЕЖДУ ПЕТРОГРАДОМ И МОСКВОЙ. 9 марта (22 марта) 1917 года.

Уложив сына спать, иду через вагоны. Седьмой, восьмой, девятый, десятый ...

Душа моя томится и волнуется. Не могу найти себе места.

- Государь, может чаю изволите?

Поднимаю голову и вижу перед собой моего личного шеф-повара Харитонова.

- Чаю? - переспрашиваю я. - Эх, Иван Михайлович, какой тут чай. Рюмка водки сыщется у тебя? А, впрочем...

Усмехаюсь, пришедшей в голову идее.

- А идем-ка мы с тобой, Иван Михайлович, в твое царство!

Тот удивленно смотрит на меня, а затем делает приглашающий жест. Проходим в одиннадцатый вагон и вот мы на Императорской кухне. Оглядываю убранство. Да, у меня в Москве кухня была получше. Про технику я уж молчу. Огромное брутальное металлическое чудовище, топимое дровами, никак не может конкурировать с оставленными в будущем плитами, духовками, мультиварками, микроволновками и прочими кухонными комбайнами. Но...

- А найдется ли у тебя фартук? - спрашиваю, уже расстегивая пуговицы кителя. - И пойдем-ка мы в отделении для провизии, я там выберу кое-что.

Под ошарашенным взглядом Харитонова (благо остальную поварскую публику он турнул в двенадцатый вагон, и приказал им там не отсвечивать), я прошествовал в отделение для провизии и начал набирать в корзину то, что мне было необходимо. Вернувшись на кухню, вооружаюсь ножом и широкой разделочной доской.

- Так, Иван Михайлович, ставь-ка ты на печь вон ту кастрюлю побольше, и налей туда воды на две трети.

Беру кусок отборной свинины и начинаю его нарезать кусками сантиметра три на три каждый. Еще кусок. Да, итого два кило мяса.

- Не закипела кастрюля?

- Нет, Государь, - Харитонов качает головой. - Печь остыла. Пока дрова жар дали, пока вода нагреется...

- Да, дрова - это непорядок, хочу я тебе сказать. Газ бы. А впрочем...

Я как представил себе, что произойдет, если наполнить кухню в поезде газовыми баллонами местного производства, и как-то сразу передумал продвигать эту идею. Ну, а что, электроплиту тогда? Их же, вроде, уже придумали, если мне память прадеда не изменяет? Правда греется такое чудо дольше, чем печь на дровах. В общем, пока пролет.

Шеф-повар покосился на меня, но ничего не сказал. Я же продолжил свое колдовство, взявшись собственноручно чистить лук и шинковать его на кубики.

- Государь!

Поднимаю голову. Сандро, будь он здоров. Что он здесь забыл?

- Что случилось?

Тот удивленно посмотрел на меня и сказал многозначительно:

- У меня - ничего.

- Ага, - кивнул я, - ну и прекрасно. Будешь в дверях стоять или делом займешься?

- Делом? Каким же?

- Морковку чисть.

Сандро засмеялся, но китель начал расстегивать. Харитонов обреченно протягивал ему еще один фартук, явно проклиная тот момент, когда пришел осведомиться насчет чая. Император и Великий Князь хозяйничали у него на кухне, а он чувствовал себя словно подмастерье.