ИнтерКыся. Дорога к «звездам»

В доме никого. Рут на работе, Тимур в школе.

Ноги мягкие подламываются, хвост волочится по полу, самого качает — еще поспать, что ли?.. Так ведь недолго во сне и описаться! Этого еще не хватало. Не Котенок все-таки...

Тащусь в кухню. С диким трудом вспрыгиваю на подоконник, оттуда жутко неловко и некрасиво перепрыгиваю на дерево — плюхаюсь на ветку, как мешок с говном (в любом смысле этого слова), спускаюсь на землю и лезу под старый автомобиль.

Сижу, пытаюсь делать свои дела...

Заглядывает какой-то пожилой Кот.

— Хай! — говорит. — Я, извиняюсь, вчера так и не понял...

— Иди отсюда, дубина стоеросовая, — говорю. — Не видишь, я занят!

Ушел, слава Богу, кретин несчастный. Выбрал время...

Ох, батюшки... Что же я вчера такого сожрал, отчего меня так крепит?! Жидкости, жидкости нужно больше употреблять — супчики разные, сливочки жирненькие, сметаночку... Тогда и запоров не будет. И двигаться нужно больше — прыгать, бегать, трахаться! Чтобы организм работал на полную! И спать ложиться вовремя, а не под утро.

Вот отыщу Шурика Плоткина, обустроимся мы в Нью-Йорке, и начну я вести новый, здоровый образ жизни...

Фффу-у!.. Слава те, Господи! Сработало.

Понимаю — натурализм, то-се, пятое-десятое... Но ведь — Жизнь. Куда от нее денешься?

Минут десять, наверное, зарывал. Вылез из-под автомобиля — этот Кот опять ко мне:

— У меня всего один вопросик...

— Вот вечером его и задашь, — говорю. — Сейчас мне некогда.

На дерево, с дерева на подоконник, а уже оттуда в кухню.

И сразу вижу — низенькая подставочка, на ней две белые мисочки. В одной какая-то замечательная жратва неведомая, во второй — нескисающее молоко. Вот как они его делают?

А вокруг все пахнет Тимуром и Рут... Какая Женщина! И пацан, конечно, классный.

Я давай скорей умываться, приводить себя в порядок. Тут я ни времени, ни сил не жалею. Это у меня в крови.

А жрать хочу, как говорил Шура, — будто семеро волков!

Пожрал я, снова умылся, почистил лапы между когтями и пошел осматривать квартиру. Я ведь нигде, кроме кухни-столовой и комнаты Тимура, и не был.

Большая квартира. Больше нашей ленинградской раза в три. В Нью-Йорке вообще все очень большое.

Комната Рут тоже была большая — с огромной кроватью, больше, чем у Фридриха фон Тифенбаха. Наверное, после Фреда осталась. Шкафы по стенам, фигурки всякие смешные, фотографии на тумбочках и туалетном столике — здоровый простоватый парень с симпатичной физиономией в полицейской форме — скорее всего Фред Истлейк. И с Рут... И свадебные фото — Рут в белом платье, а Фред в сером фраке. И цветы, цветы, цветы... И похороны Фреда. Очень много цветов. Рут в черном, с черной шляпки на лицо свисает такая черная сеточка.

А вот Рут в полицейской форме с Тимуром у полицейской машины. Такие машины обычно по телику показывают. Они приезжают с воем и мигалками к концу фильма, когда уже обычно все сделано и закончено.

Из комнаты Рут есть выход прямо в ванную. Очень удобно. И там же все остальное...

Гостиная просто необъятная! Как вся наша квартира на Гражданке. Была, была... Сам понимаю, а все никак не могу свыкнуться с мыслью, что всего лишь «была», а теперь — нету...

Хотя, помню, кто бы ни приходил, все говорили:

«Какая у вас с Мартыном миленькая квартирка! Только зачем так много книжек? Они же пыль собирают...» Но это в основном говорили или Шурины поблядушки, или Шурины «друзья детства».

Вот кого я не переваривал, это Шуриных друзей детства!!!

Им всем почему-то казалось, что они имеют на Шуру больше прав, чем остальные. И все время им хотелось вспоминать «правду» об их совместном детстве. Но не про себя, а про Шуру. А все вокруг, кто познакомился с Шурой позже, должны знать, что если для вас Шура — известный скандальный журналист и какой-то там «правозащитник», то для друга детства он всего лишь «Шурка Плоткин». И кто, как не друг детства, скажет правду в глаза?!

И говорили. Пили Шурину водку, жрали мой хек и говорили: «Нет, Шуряк, а ты помнишь, как тебя из пионеров исключали?..» Или: «Ой, ну не могу! Счас обхохочетесь!.. Шурка в четвертом классе написал любовные стихи одной дурочке, а учительница русского записочку перехватила и давай вслух всему классу разбирать Шуркины грамматические ошибки в этих стихах!.. Мы все — впокат со смеху, а Шурка наш стоит, слезки катятся, красный весь, аж малиновый...»

Помню, я тут не выдержал, прошмыгнул под стол, отыскал вонючие потные лапы Шуриного школьного друга и обоссал! А когда он дернулся и заблажил, я его за ногу так рванул клыками, что этот мудак у нас больше никогда не появлялся. Шура мне за это потом целую банку оливок купил. Испанских.

Гостиная у Рут и Тимура Истлейк была просто прекрасная! Очень красивая. Мебель стильная. Белая, кожаная. Телик огромаднейший. И книжек — до чертовой матери. Вот ведь что замечательно!

У Тимура в комнате книжек тоже было до хрена. Только не в таком порядке, как у Рут. Надо будет сказать ему...

А еще у него был компьютер, которого я сначала не заметил. Всякие радио, магнитофоны, кассеты разные. И очень много старых игрушек, которые ему уже не по возрасту. И фотография — Рут и Тимур стоят в обнимку, а вокруг дети, дети, дети и какая-то совершенно сказочная обстановка! И ни одной фотографии из России. Будто России и не было в его жизни...

Есть в квартире и еще одна небольшая комната — «гостевая». Там обычно раньше останевливались родители Рут, когда прилетали на недельку к дочери и зятю. Об этом мне еще вчера ночью Рут сама рассказала.

Сейчас эта комната закрыта на ключ. Рут собрала там все вещи Фреда, оставшиеся после его смерти, а часть разных симпатичных мелочей, принадлежавших Фреду, Рут раздарила на память о нем его близким друзьям.

Я подошел к этой запертой двери и принюхался. Не было никаких запахов. Я не поверил своему носу и улегся у самой нижней щели. Из-под двери не пахло ничем, словно с уходом из Жизни Фред Истлейк унес даже все свои запахи. Странно...

Но в общем квартира мне очень понравилась!

Большая, удобная, уютная и, что всегда для меня очень важно, — чистая. Без вылизанности, без назойливого педантизма, без показухи — просто очень аккуратная, прибранная квартира. Это как раз то, за что я всегда боролся с Шурой Плоткиным!