Банкир

Палмер ждал, чтобы Бэркхардт, выложив суть стоящей перед ним проблемы, сам увидел, что тут может быть лишь одно решение, которое ему надо принять, а затем спросил: — Поэтому-то вы передоверили все это дело мне, не так ли?

— Лишь отчасти, — фыркнул в ответ старик.

— Есть еще и другие причины?

Бэркхардт пожал плечами: — Разумеется. Если уж придется расправляться с Джо Лумисом, то я бы хотел, чтобы это сделал кто-нибудь другой. Однако это лишь первая часть проблемы. — Он тяжело вздохнул. — Скоро ты познакомишься и со второй частью — с Бернсом. Палмер наблюдал за тем, как их автомобиль плавно повернул на запад, проехал по Пятьдесят пятой улице, пересек Мэдисон-авеню и покатил к Пятой авеню.

— Он довольно предприимчивый парень, — в раздумье проговорил Палмер. — Я слышал как-то его выступление в Чикаго. Хороший оратор.

— Один из лучших. Карьеру свою он начал на Западном побережье в качестве одного из пресс-агентов в кинопромышленности.

— Сейчас он консультант по вопросам рекламы и информации или что-то в этом роде? Мне кажется, у него есть клиенты и в Чикаго.

Бэркхардт вздохнул. — Значит, слава Мака Бернса докатилась уже до Чикаго?

— А разве вы имеете что-то против него?

— Ровным счетом ничего. Он именно то, что нам нужно, к сожалению.

— Однако все это дело вы свалили на меня отчасти из-за него?

— Совершенно верно, — ответил Бэркхардт. Их «роллс-ройс» плавно остановился, и шофер открыл дверцу машины.

— Я ничего не имею против греков или сирийцев или кто он там, этот Бернс, — сказал Бэркхардт, выходя из машины. — Просто я не могу ладить именно с ним. Посему предоставляю тебе сомнительное удовольствие сотрудничать с этим Маком Бернсом, так он сам себя именует, а как его раньше звали — кто его знает. — Старик уже вышел на тротуар и ожидал, пока Палмер выйдет из машины.

— И еще одна деталь, — тихо сказал Бэркхардт, остановив Палмера около огромной входной двери из цельного стекла, ведущей в ультрасовременное здание банка.

— Да? — сказал Палмер, оборачиваясь к старику.

— Бернс знает, как я к нему отношусь. Я не могу скрыть это. Вот почему тебе придется подружиться с ним, для равновесия. Удастся ли тебе это сделать?

— А почему бы и нет?

— Многое б я дал, чтобы быть более уверенным в этом, — буркнул Бэркхардт. Затем вполголоса добавил: — Тебе предстоит работать бок о бок с этим человеком довольно долго. Сможешь ли ты?

— Смогу.

— Без Бернса нам каюк.

Оба они молча взглянули друг на друга. Палмер поймал себя на мысли, не свихнулся ли старик на почве всей этой истории со сберегательными банками. Он отвернулся он него и стал рассматривать огромные пролеты цветного стекла с узкими алюминиевыми простенками, образующими фасад здания банка. Прямо над его головой устремилась ввысь стеклянная башня, опоясанная тончайшими, хрупкими серебристыми обручами, которые, казалось, не в силах сдержать этот гигантский взлет стекла. У Палмера возникло чувство, что все это строение может в любой момент переломиться, как раненный в живот человек, беспомощно сникнуть и рухнуть на землю, рассыпавшись в черепки.