Выход где вход

' — Наверняка, была его аспиранткой или лаборантом на кафедре', - решила про себя Вера. Она с трудом преодолевала робость, не зная, как с такими важными людьми разговаривать. Старалась упирать на вежливость, почаще делать им комплименты. Не забывала и волноваться о здоровье.

— Как Вы себя чувствуете по такой погоде? — заискивающе взывала Вера к профессору и его жене.

— По погоде и чувствуем, — несколько желчно откликался на это Борис Диогенович. — Какова погода, таково и здоровье в данный момент.

Марта Владимировна лишь недоуменно вскидывала бровь, давая понять, что причин для беспокойства всегда более чем достаточно.

— Да, с нашей погодой трудно надеяться на стабильное самочувствие! — окончательно смущалась Вера, теряя надежду подладиться под настроение супругов.

Они уже не первый месяц вели переговоры. Но у профессорской семьи были жесткие требования. Им годилась лишь одна станция метро и строго определенная планировка. Этаж — с четвертого по шестой, не выше и не ниже. Однако жилых домов в нужном районе почти не было. Две трети его занимала зона отдыха и река. А по соседству с ними — институт, в котором Борис Диогенович не первый десяток лет профессорствовал. Вера настойчиво убеждала Никиту смириться с тем, что вариант — 'гробовой'. Лучше сразу распрощаться — как ни жаль — с солидными клиентами. Но Кит, упорный как сто китайцев, твердил, что надо искать.

И вдруг в газете возник заветный вариант — впервые за много месяцев. Вера с супругами оказались первыми, кто добежал до квартиры — сразу после того, как объявление о продаже опубликовала 'Столичная недвижимость'. У Веры дрожали руки, когда она звонила по номеру, указанному в рекламе. Да и сейчас всё внутри ходуном ходило от волнения. 'Или эта квартира или никакая! — объявила она Киту перед поездкой. — Там жилье продается раз в пятилетку. Если что-нибудь окажется не так, то тогда уже наверянка всё безнадежно!'.

Но на этот раз удача, как ни странно, улыбнулась. Дом располагался в пяти минутах ходьбы от института Бориса Диогеновича. Квартира не была запущена, идеально подходила по планировке. И, что очень ценно, хозяева не подыскивали ничего взамен. Они уезжали к детям, давно эмигрировавшим в Канаду. На Бориса Диогеновича стремление хозяев переместиться в Канаду произвело особенно благоприятное впечатление. Сам он принадлежал к категории соотечественников, глубоко неудовлетворенных местом своего проживания. Часть времени, проведенного в квартире, профессор посвятил детальному обсуждению обстоятельств отъезда. Даже вышел на время из своего кокона, слегка поулыбавшись.

К удовольствию собеседников Борис Диогенович знал в мельчайших подробностях, какие трудности и проблемы подстерегают отъезжающих, и как они их преодолевают. Проявил редкую осведомленность в том, как развиваются отношения граждан с ОВИРом. Припомнил с десяток историй, иллюстрирующих его сведения. Похоже, мысленно он уже неоднократно проделал этот путь — с каждым из своих коллег или знакомых, куда-либо отъезжавших. Для Веры эта тема была больной и она отвернулась.

Из окна виднелись красные рябиновые гроздья на полуоблетевшем дереве. Если присмотреться повнимательнее, то заметно, какие они ссохшиеся, сморщенные. А если глянуть бегло, то видишь лишь неожиданно яркие брызги на фоне спутавшихся темно-серых ветвей. Издалека рябина выглядит молодо, радостно. Почти как оживившийся на миг Борис Диогенович.

На сегодня Вере осталась лишь одна квартира. И наконец-то не на окраине, а в старой части города — между Центром и Копытниками. Это, конечно, не уютное пространство особняков, царящих так неспешно, будто кроме них нет никого на свете. И не самовозвеличение землистых мавзолеев, подминавших под себя даже проспекты. Но всё-таки обжитой район кирпичной застройки, с изрядным количеством зелени и магазинов.

Здесь сын разъезжается с мамой. У них уютная квартирка на среднем этаже, со свежим ремонтом, удобной планировкой, окнами во двор. Словом, квартира без недостатков. Когда Вера с Китом её впервые увидели, решили, что продадут за неделю. И вот уже несколько месяцев ходили люди, хвалили ремонт, улыбались хозяевам и растворялись без следа. Никто не задерживался, даже ни разу не заговорил о торге.

В результате 'мозгового штурма' Никита вычислил, что посетители, откликавшиеся на рекламу квартиры, разочарованы ее скромными масштабами. Крохотная трёшка была малогабаритной. Охотно вместила бы семейство улиток, но категорически не подходила даже семье из трех человек.

— По размеру она — как двушка, — прикинул Никита. — Надо дать рекламу на двухкомнатную. Люди придут и обнаружат лишнюю комнату.

Первые же покупатели, позвонившие по новой рекламе, заинтересовались квартирой. Результат — договоренность об авансе. Ошарашенный хозяин еще долго ходил по кухне, не в силах присесть. Отпаивая Веру чаем, он восхищенно и взволнованно повторял одно и то же:

— Как же вы до этого додумались? Какой потрясающий еврейский ход — продавать три по цене двух! 'Вы платите за два, а получаете три'. Вот покупатели и клюнули.

— У нас с самого начала была такая идея. Но мы решили действовать поэтапно, — отвечала Вера, скромно потупив глаза и мысленно проклиная себя и Кита за то, что не нашли отгадку раньше.

Через час измочаленная, не чующая под собой ног, Вера добралась до дома. Не успев поцеловать Петьку и сделать ему строгую физиономию за недоученные уроки, кинулась к телефону — звонить Киту:

— Представь — нашлась квартира для профессора! А еще новость…

Кит возбужденно присвистнул.

— А еще, — настойчиво продолжила она, торопясь закончить беседу, — за трёшку обещают внести аванс! С первого же показа… Точнее, с тысяча первого… Ну, с первого — по новому объявлению. Я уж думала, дело совсем безнадежное.

— Сколько раз я тебе говорил, — от потока нежданных новостей Кит даже слегка разволновался, — нет таких квартир, которые не продаются. Всё дело в цене.

— Или в рекламном ходе…

— Ну, да, — не заметил колкости Кит. Не счел нужным заметить. — На каждое жилье рано или поздно найдется свой покупатель. Помнишь квартирку возле Центрального вокзала? Там прямо под окнами — железнодорожные пути. Грязь, вонь, толпень круглые сутки… Врагу не пожелаешь! Однако же нашелся тот студент.

— Да-да, я помню. Спокойной ночи! До завтра! — решительно попрощалась Вера, из последних сил торопясь к ужину и дивану.

— А насчет шума и вокзала под окнами, — оживленно вещал Кит, — он тогда сказал, что, наоборот, приятно, когда всё вокруг движется. Чувствуется, что жизнь идет, что ты — в центре происходящего.

— Никит, я больше не могу! — взмолилась Вера. — Я весь день не ела. Я хочу хотя бы присесть. Мне всё осточертело!

Кит угрюмо молчал в трубке. Для него производственное совещание только началось.

— Хорошо, перезвони, — сухо согласился он.

— Ой, нет, давай лучше сразу договорим! — передумала Вера, сообразив, что стоит потерпеть, но зато потом от всего отключиться. — Вы когда с Амалией повезете аванс за выбранную квартиру? А то мне её бедная покупательница уже дважды сегодня звонила.

— На завтра мы договорились, — радостно пробасил Кит. — Скоро буду с ней связываться, время уточнять… Меня больше беспокоит четверговая сделка. Позвони-ка прямо сейчас покупателям! Надо прощупать степень их готовности. Да и хозяйка квартиры мне жуть как не нравится. Уж очень она мутная, скользкая.