Гиппопотам

надеюсь, мы все соберемся здесь, чтобы поздороваться с Джейн, когда она приедет.

Все покивали.

Я удалился при первой же возможности, дабы тайком занять наблюдательный пост. Добраться до виллы «Ротонда» так, чтобы тебя не увидели из дома, предприятие трудоемкое. Я знал, что какое-то число гостей перейдет в гостиную, глядящую на Южную лужайку, на дальнем краю которой возвышается «Ротонда». Поэтому мне пришлось обогнуть лужайку по большой дуге и подобраться к летнему домику сзади. А это подразумевало борьбу с густой растительностью. Кусты и заросли, как я вскоре заметил, задались в этот день счастливой задачей выбить из моих рук – посредством коварно задранных кверху корней и торчащих во все стороны сучьев – чашку кофе, которую я сдуру потащил с собой. Ко времени, когда я с кряхтеньем перевалился в виллу сквозь заднее окно, кофе в чашке осталось от силы на дюйм, да и то было обильно сдобрено садовым сором. Дюйм кофе после завтрака, решил я, это все-таки лучше, чем сантиметр, – и благодарно проглотил его вместе с обрывками листьев, пузыреногими, корой и прочим. Однако то, что я пролил так много кофе, грозило, как мне вскоре предстояло узнать, мгновением паники.

Уютно устроившись все на том же крокетном ящике, я следил за паучком, который спустился с потолка и покачивался передо мной, и размышлял, подобно опередившему меня в этом занятии Роберту Брюсу{[216]}, над проблемой усилий. Чтобы стоять, необходимы усилия, чтобы ходить – тоже; просто сидеть спокойно и терпеливо, даже это требует усилий. Усилия отнимают силы. Силы дает нам еда. Мы продолжаем жить, потому что едим. А творческие усилия? Как восполняются связанные с ними издержки? Откуда поступает творческая энергия? Тоже из еды? Но чем тогда объяснить, что вот поэт пишет-пишет, а после – раз, и ничего написать не может? Не тем же, что он перестал кушать шпинат? Дэвид полагает, что творческая энергия поступает от… бог его знает откуда. От природы, от некой замысловатой соединительной ткани, содержащей силовое поле вроде того, о котором все время толкуют в том нелепом фантастическом фильме с Алеком Гиннессом{[217]}, который Роман, изумив меня, назвал «старым»… да пребудет сила с тобою… если уж он для Романа старый – «Звездный путь», так он, что ли, зовется? что-то в этом роде, – то как же тогда обозвать «Утиный суп»?{[218]}

– Горит! Горит!

Взволнованный голос за окном. Я вскочил на ноги. Кофейная чашка скатилась на пол и разбилась вдребезги.

Это не голос Дэвида. И не Клары.

Я подошел к окну, выглянул наружу.

Прямо подо мной, на тропе, идущей, огибая озеро, за виллой «Ротонда», сидели на корточках близнецы. Один держал в руке лупу, другой – улитку. Над дыркой в улиточьей раковине с шипением поднимался парок.

– Эй! – крикнул я.

Близнецы обернулись, испуганно и виновато, но, увидев, кто их окликнул, разулыбались.

– Здравствуйте, дядя Тед.

– Мы опыт ставим.

– Ну, вы бы лучше здесь его не ставили, – сказал я. Тот из двойняшек, что держал увеличительное стекло, нахмурился.

– Почему?

– А