Совесть вне памяти

го спину, прижимая к себе, и тело не рванулось навстречу любви.

* * *

Он прижался к колесу бронемашины и с тоской смотрел, как за кронами двух огромных старых шелковиц на излучине дороги поднимается к небу длинный пыльный шлейф. Правая рука, туго перетянутая жгутом из аптечки, онемела и совершенно не слушалась. С локтя свисал длинный шмат живой кожи. Он не мог даже нажать на спусковой крючок.

Пыльное облако нырнуло под шелковицы, и из-под крон вынырнули два БТР. И он с удивительной ясностью понял, что пришла смерть.

- Суки! Ну, давайте, идите сюда! - левой, здоровой рукой он достал оставшиеся гранаты, положил перед собой. Чеку можно вырвать и зубами. - Ну давайте сволочи, идите сюда! Я вас научу Родину любить!..

* * *

- Сашенька, что с тобой, милый? - разбудил его нежный поцелуй. Тамара прижималась к его похолодевшему от ночного страха телу и гладила теплой ладонью по лицу. - Ты так кричал во сне...

- Мне приснилось, что тебя нет рядом, - нахально соврал он, незаметно бросил взгляд на будильник - времени вагон - и стал покрывать горячую кожу девушки поцелуями. Ее худенькому исстрадавшемуся телу не нужно было много ласки, и уже через минуту она сама сжала молодого человека в объятиях.

Сергей Сергеевич ждал его перед раздевалкой.

- Здравствуй, Александр. Как настроение?

- Отличное настроение! Еще бы путевку к нему добавить, и вообще изумительно станет!

- Подожди, не переодевайся. Как сны?

- Исправно вижу. Каждую ночь убивают. Пришлось самому лекарство найти, раз вы мышей не ловите.

- Это какое?

- Не скажу, - ехидно и довольно усмехнулся Борисов.

- Понятно... - улыбнулся в ответ психолог. - Ладно, пошли со мной. Я договорился, тебе до обеда наряд по среднему закроют.

Сергей Сергеевич привел его в заводской медпункт, представил низенькому упитанному пожилому человеку в белом халате.

- Можете называть меня Николай Иванович, - сообщил доктор, показывая рукой на стул. - Значит, говорят, сны вы дурные видите?

- Да сны как сны, - забеспокоился Борисов: одно дело, когда путевку обещают, и совсем другое, когда явно нацелились в мозгах ковыряться.

- Разберемся, юноша, разберемся. - Николай Иванович опустил на лоб круглое зеркало окулиста, приподнял Саше веко на глазу, стал его с интересом рассматривать и внезапно скомандовал: - Спать!

Проснулся Борисов посвежевшем и отдохнувшим. Доктор дописывал что-то в учетной карточке больного ручкой с золотым пером.

- Как себя чувствуете, юноша? - спросил Николай Иванович, не отрываясь от писанины. Саша молча поднял большой палец. - Вот и хорошо. Доктор захлопнул карточку, опустил ее в свой дипломат и откинулся в кресле. - Вы не волнуйтесь, юноша, с мозгами у вас все в порядке. А из нервов вообще канаты вить можно. Вот только работа досталась вам тяжелая. Завтра проведете здесь еще один день отдыха, и никаких ночных кошмаров больше не будет. Гарантирую!

- Да и это, в общем-то, не кошмары, - возразил Борисов. - Просто сны о войне. Наверняка