Свадьба палочек

Я была так поглощена его рассказом, что даже не сразу осознала – я ведь лишаю его общества остальных собравшихся. Да и возможная реакция его жены меня тоже стала беспокоить. Оглядевшись по сторонам, я с облегчением увидела, что она оживленно беседует с Дагмар Брис.

Разговор у нас шел уже о чем-то другом, но мне нужно было узнать о Джеймсе все, чем Хью мог и желал со мной поделиться.

– Но что именно произошло с Джеймсом?

– Сердце глупое.

– Это вы о чем?

– «Надежда сияет сердцу глупому». Это строка из стихотворения Маяковского. У его девушки эти слова – «сердце глупое» – были вытатуированы на внутренней стороне запястья, наподобие браслета. Представляете? Но ведь мы живем в век татуировок, разве нет?.. Ее звали Кьера Стюарт. Она училась на последнем курсе в Темпле. Красивая шотландка из Абердина. Джеймс был от нее без ума, ну а мне так с первого взгляда стало ясно, что она – просто океан неприятностей. От женщин вроде нее в первые несколько месяцев ты на седьмом нёбе, а потом, по мере развития отношений, опускаешься ниже и ниже. Приходит время, и ты начинаешь сомневаться, а был ли ты и в самом деле на небесах. Но к этому моменту ты уже у них на крючке, а кроме того, они кой-когда балуют тебя деликатесами. В общем, попадаешь в зависимость сродни наркотической. Самое ужасное, что в ту пору, когда они встретились, Джеймс как раз начал вставать на ноги. Он уже твердо знал, чего хочет от жизни. У него все здорово получалось, и нужные люди уже помогали ему идти в нужном направлении… Хорошее всегда враг великого. С самого начала у него обнаружился редкий дар улавливать различия между тем и другим. Беда в том, что в нашем деле чутье оттачивается медленно, в процессе кропотливой изыскательской работы. А Джеймсу всегда хотелось мгновенного успеха, вот сейчас, в эту секунду. – Хью покачал головой. – Он однажды сказал, что ему многое нужно доказать, только вот он не знает, кому. Итак, все у него случилось сразу. Немногие способны такое выдержать. Звезда его восходила, он встретил эту бешеную красотку, которая сводила его с ума, и в довершение всего работодатели послали его провести экспертизу полотен Эдкок. Джеймс считал себя неуязвимым. Какое-то время казалось, что это так и есть… А потом наступил полный крах. Он допустил большую ошибку. Муж Эдкок оказался хитрым жуликом, но все же недостаточно хитрым. Сделка была расторгнута, Джеймс скомпрометирован. Уже одного этого хватало, а тут еще Кьера почуяла, куда ветер дует. Она позвонила ему и сказала, что между ними все кончено. Позвонила! Высокий класс, а? Подлая сучка. Он посреди ночи сел в машину и помчался к ней в Филадельфию, но так и не доехал. Вот и вся история, Миранда. Жаль, что мне нечего больше добавить. Он был мне очень симпатичен.

– Вы даже не притронулись к десерту! Почувствовав чью-то твердую руку на своем плече, я подняла голову – Дагмар смотрела на нас свирепым взглядом.

– Прости. Мы разговаривали…

– Извинения не принимаются! Это же йогуртовая трилогия, я человека замучила, чтобы ее приготовили. Так что ешьте без разговоров!

Она не сдвинулась с места, пока мы не вооружились ложками и не стали вычерпывать хваленый десерт из вазочек. На мой вкус – йогурт как йогурт. Все остальные гости уже закончили обед и вставали из-за стола. К нам подошла Шарлотта Оукли.

– О чем это вы двое так увлеченно беседовали? Можно подумать, атомными секретами делились. – Говоря это, она улыбалась. Голос ее звучал дружелюбно. Красивая и милая женщина. Да и о чем ей было тревожиться? Она затмевала всех присутствующих. Когда бы я на нее ни взглянула, всякий раз оказывалось, что ею любуются по меньшей мере двое из присутствующих мужчин. Да и кто удержался бы?

– Шарлотта, ты не поверишь! Джеймс Стилман был школьным бойфрендом Миранды.

– Правда? Я любила Джеймса. Он мне напоминал Хью в молодости.

Вот оно в чем дело! А я-то никак не могла понять, почему мне сразу так понравился Хью Оукли. Но стоило Шарлотте произнести эти слова, как я поняла, что моя симпатия к ее мужу в значительной мере объясняется тем, что у него такой же, как у Джеймса, неуемный дух и любопытство.

– После школы мы с ним не виделись. А недавно у нас была встреча одноклассников, и там я узнала, что он погиб.

Она нахмурилась.

– Совсем неподходящее место для таких известий. Джеймс был блудным сыном, который всегда возвращался назад, протискиваясь сквозь собачий лаз. Типичный плохой мальчик и всегда славный парень! В его присутствии мое нижнее белье просто плавилось. Я готова была сбежать с ним на край света. Но эта его подружка Кьера! Ей хватало пары секунд, чтоб из ничтожества превратиться в суку!

– И что с ней было потом?

– Минутку, у меня есть их фотофафия.

– Не может быть! – Хью был удивлен не меньше моего.

– А как же! Мы тогда все вместе ездили на Блок-Айленд. – У Шарлотты в маленькой сумочке оказался офом-ный бумажник, порывшись в котором она извлекла на свет божий фотофафию. – Вот, пожалуйста.

Я взяла карточку, но никак не могла заставить себя взглянуть на нее.

– Что-нибудь не так?

– Очень тяжело… Жизнь, которую я не прожила, она вот здесь. На этой бумаге.

– Смелее, Миранда. И призраки перестанут вас преследовать.

Я сделала глубокий вздох и посмотрела на фотографию. Джеймс, Шарлотта и Кьера улыбались в объектив. Волосы у него были коротко подстрижены, и меня это потрясло, потому что когда мы были вместе, они у него ниспадали на плечи. Он постарел. У него появились морщины, и лицо его, прежде худое, пополнело. Но улыбка осталась все та же – с белыми, белыми зубами. Тонкие кисти рук с длинными пальцами художника.

Слезы навернулись мне на глаза.

– Нет, не могу.

– Он был замечательный. Вы бы в него влюбились.

– Я и влюбилась. – Я подняла взгляд на Шарлотту и попыталась улыбнуться.

Маленькая голова Бейба Рута

Следующий месяц я нечасто вспоминала об Оукли. Мой бизнес процветал, и я познакомилась с человеком, который всего за четыре свидания прошел путь от «Перспективного!» до «Полного ничтожества!». Приезжал Дуг (Пес) Ауэрбах, и мы ублажали друг друга в течение всего уикенда, проведенного им в Нью-Йорке. Франсес Хэтч дважды приглашала меня на чай. Во второй мой приход она объявила, что у меня кроме приятной внешности есть еще и мозги и что я ей нравлюсь. Это привело меня в прекрасное настроение. Я сказала, что она мне тоже нравится. Она игриво ответила:

– А что бы ты предпочла, любить или быть любимой? – И этот вопрос долго тревожил мое сознание, он бился во мне, словно птица, залетевшая в комнату.

Дуг рассказал, что во время поездки в Германию видел по телевизору документальный фильм о людях, испытывающих сексуальное влечение к инвалидам. Материал был подан в спокойной, информативной форме, без обозначения позиции авторов. Показывали отрывки из порнофильмов с участием инвалидов, журналы, клубы, где собираются такие любители, и даже комиксы.

– Я человек современный. Ты же знаешь, стараюсь не судить других, быть максимально открытым. Но когда я это увидел, у меня просто челюсть отвалилась. Я все спрашиваю себя, неужто я живу на одной планете с этими людьми?

Франсес любила поговорить о сексе, и я ей об этом рассказала.

– Что с тобой такое, Миранда?

– Вы о чем?

– Откуда в тебе это ханжество? Ты что же, не легла бы в постель с мужчиной, у которого нет руки или ноги, если б его любила?

– Конечно легла бы.

– А с женщиной?

– Вряд ли я полюбила бы женщину такой любовью.

– А с ребенком?

– Франсес, вы меня просто провоцируете.

– До какого возраста, по-твоему, человек остается ребенком? Сколько ему должно быть, чтобы ты могла с ним переспать?

– Не представляю. Семнадцать?

– Ха! Знала бы ты, сколько мужчин со мной переспали до того, как мне исполнилось семнадцать, и это было восемьдесят лет назад!

– Да, но у вас и жизнь особенная – не похожая на других.