Никтопия. Трое из рода "хэ"(СИ)

Очеловечивание Исид, против чего настойчиво предостерегали психологи и психотерапевты всех мастей, происходило довольно часто. И на космических кораблях, и на орбитальных и дрейфующих станциях, и на таких вот планетарных базах, как двеллдоум команды МакГрегора. Но о том чтобы кто-нибудь из экипажа убеждал Исиду расхаживать по отсекам в виде полуголой красотки, Джон пока еще не слышал.

- Будешь завтракать? - Спросила Лола. - Или может для начала хочешь чего-нибудь особенного? - И девушка многозначительно улыбнулась и поглядела на молодого человека столь призывно, что Джон почувствовал, как вопреки всякому здравому смыслу, ведь это было всего лишь трехмерное изображение, внутри него забурлило сладкое томление.

- Мне бы кофе, - сглотнув, неуверенно произнес Джон.

- Только кофе? - С лукавой улыбкой поинтересовалась Лола.

Молодой человек утвердительно кивнул.

- Как скажешь, Джонни, - бархатным голоском произнесла девушка. И подошла к кофейному автомату, делая вид что нажимает там какие-то кнопки.

Получив свою чашку и пробормотав "спасибо, Лола", Джон быстро покинул столовую и направился в офис. Там, за своим рабочим столом, сидел Стэн МакГрегор. Координационный аналитик, который не спал уже часов 20, выглядел несколько утомленным. Но при виде своего младшего помощника, он улыбнулся и спросил:

- Что это ты такой созерцательный?

Джон не понял что имеет в виду МакГрегор и не желая говорить о своем маленьком успехе с ладошем, быстро ответил:

- Очаровательная, едва одетая девушка сейчас спрашивала меня в столовой не хочу ли я чего-нибудь особенного.

Стэн усмехнулся и покачал головой:

- Блин, я всё жду, что однажды она продефилирует во всей своей красе на заднем фоне во время видеоконференции с центром и я буду долго и нудно объяснять господам кураторам что это не проститутка из "Белой пагоды", которую мы заказали через полгалактики, а фантазии моего старшего помощника. Кстати ты его не видел? Полтора часа назад он сказал что пошел инспектировать энергетический отсек и пропал.

- Э-э..., - неуверенно протянул молодой человек, - кажется Василий Иванович тестирует новые термокомбинезоны.

- Вот же послал "Синан" работничка! - Беззлобно сказал Стэн.

Джон уселся в свое кресло и с удовольствием сделал первый глоток горячего сладкого кофе, который отдавал странным, но приятным привкусом. Видимо заботливая Лола добавила каких-то пряностей.

- Сегодня был в деревне у люксоров, - продолжил Стэн, - они всё-таки сумели привить наши яблони. Угостили меня первым урожаем. Только яблоки у них какие-то полосатые получились. Я принёс штук десять. - МакГрегор улыбнулся: - Протестируем на Василии Ивановиче. Он же говорит что после Каталонских шахт ему ничего не страшно. Между прочим Ворчик мне рассказал, что к ним постоянно приезжают из других деревень, все хотят видеть "семлян". О нас там уже такие сказки ходят, что мама не горюй. И особенно они хотят лицезреть "Большого Хэ". Знаешь кто это?

- Дядя Вася?.

- Вот именно. Ну почему большой понятно, пузо как рюкзак, а почему "хэ" спрашиваю. Оказывается дядя Вася наплел им, что он происходит из знатного рода "Хэ", самого могучего и великого рода в Космосе. По возвращении я естественно поинтересовался у родовитого старпома что это за род такой. На что мне через губу ответили, что это хомо, то есть люди, и посоветовали лучше учить биологию. Так что вот, Джон, мы все из рода "хэ". - Стэн засмеялся. - Кстати, знаешь, у них на восточной окраине деревни есть такой длинный желтый дом с черной полосой?

- Знаю. Я так и не сумел добиться от Миши для чего он нужен. Там никто не живет и ничего вроде не хранится.

- Да. Сегодня я видел как туда сопроводили восемь взрослых люксоров и заперли за ними дверь. Вразумительного ответа для чего это я так и не получил. Мол, они уходят. А куда уходят непонятно.

В офис вошел Василий Иванович.

- Ну как там энергоблок? - Поинтересовался МакГрегор.

- А чё такое? Свет есть, тепло есть, значит всё в порядке, - зевая, ответил дядя Вася, уже совершенно позабывший причину якобы по которой он покинул свой дежурный пост.

Стэн весело поглядел на Джона.

Уходя спать, МакГрегор приказал молодому человеку разобраться с одним из "пионеров", который залез в какую-то хитрую расщелину и теперь никак не мог оттуда выбраться. А также выяснить почему перестали работать три сейсмодатчика, установленные на громадном плато, прозванным Челобитным, ибо при установке этих и других приборов, Василий Иванович попал ногой в какую-то незаметную дыру в грунте, упал и крепко приложился лбом к одному из валунов.

- Справишься? - Спросил Стэн, испытующе глядя на молодого человека.

- Могу глайдер взять? - В голосе Джона звенела плохо скрываемая радость.

- Конечно, - усмехнулся МакГрегор. - До застрявшего пионера километров триста.

- Не а чё глайдер?! - Язвительно воскликнул дядя Вася. - Пусть на лыжах шуршит, вы же оба такие спортивные спортсмены.

Стэн поднялся с кресла, сладко потянулся и благодушно произнес:

- А господину Гладкову я напоминаю, что во время дежурства ему вменяется в обязанность надлежащим образом следить не только за всем оборудованием, но также и за биопоказателями всех членов команды. И если мой второй помощник хотя бы коленку себе оцарапает, то господин Гладков отправится на мультиморфных лыжах в кругосветное путешествие по Никтопии.

- Ага, - усмехнулся дядя Вася, - а за биоритмами сна тебе не последить, товарищ самый главный командир? Чтоб кошмаров не было.

- А Никтопия больша-ая, - весело протянул Стэн, - полторы вашей любимой Первой Земли, мистер Гладков. Так что на лыжах вам до-олго шуршать. Если что.

10.

Джон любил такие поездки. Когда ты один в теплом уютном глайдере, под практически невидимо-прозрачным материалом фонаря, мчишься в трех метрах над поверхностью абсолютно чуждого пустынного мира под черно-синим сверкающим звездным небом. Всякий раз его охватывало непередаваемо приятное ощущение какой-то дикой завораживающей свободы вперемешку с упоительным чувством то ли гордости то ли самодовольства и за себя лично и за всё человечество в целом. Так сказать, за весь род "хэ". Ибо вот он, маленький человечек посреди холодного, темного, пусть не враждебного, но абсолютно равнодушного мира, скользит с огромной скоростью над сумрачными каменистыми равнинами в чудесном аппарате, замысленным и созданным множеством прекрасных людей, оказавшихся способными воплотить дерзновенный полет своей мысли в реальное устройство. Он представитель великого племени, изменяющего материю и покоряющего пространство. И в тоже время Джон испытывал очень тонкое, почти щемящее удовольствие от того безбрежного созерцательного одиночества в котором он оказывался во время этих поездок. Это была удивительная смесь эмоций, радость сопричастности к человечеству и пугающий восторг при мысли о ужасной отдаленности и отделенности от него.

В гараже стояло два глайдера. Согласно всем инструкциям по технике безопасности полагалось чтобы в двеллдоуме было как минимум две подобные машины. И хотя менеджеры-кураторы никтопианского проекта пытались экономить на чём только можно, ибо обе шахты и весь координационный отряд всё еще были как бы экспериментом, нарушить это условие инструкции они не посмели. Но один из глайдеров был ужасно старым, пережившим уже три экспедиции, последняя из которых к тому же была на Эйволу, известную своими крупными вредными насекомыми, и постоянно барахлил. В конце концов он вообще перестал работать и теперь стоял в гараже в разобранном виде, а Стэн вел яростную переписку с корпоративным отделом обеспечения, требуя чтобы прислали новый глайдер или квалифицированных ремонтников со всем необходимым оборудованием и запасными частями. Это продолжалось уже несколько альфа-месяцев. Служба обеспечения вяло отвечала в том духе, что команда координационного аналитика может со всем справиться сама и время от времени для ремонтных работ над несчастным транспортным средством отряжался Василий Иванович. Последний этим был крайне недоволен, ибо считал чуть ли не преступлением против человечности когда на него взваливали работу, которая по его мнению никак не входила в круг определенных ему должностных обязанностей. Причем с каждым альфа-месяцем пребывания на Никтопии каким-то магическим образом этот круг неумолимо сужался.