Стаб (СИ)

Он протянул её мне, и я взял, зная, что именно он хочет мне показать. Я подготовился и бросил хладнокровный взгляд на картинку... и тут же отбросил её, как если бы мне в руку вложили дохлую крысу.

- Этого ты хочешь?

Я развернулся, но на этот раз далеко не убежал.

- Ты этого хочешь, я спрашиваю? Стоять! - Он догнал меня и схватил за руку, поворачивая к себе. - Детство кончилось, как только ты переступил этот порог! Баста! Учись отвечать за свои слова. Не хочешь быть женщиной? Тогда будь мужиком, а это значит смотри на эти фотографии и улыбайся! Это значит - не смей реветь при мне! Это значит, я дам тебе по роже, если ещё раз вякнешь что-то поперёк!

- Я никогда не ревел! Ни при тебе, ни вообще!

- Да что ты? А сейчас что это за хрень у тебя на лице?

- Вода! Я из-за тебя весь мокрый!

- Скажи "я из-за тебя намокла", и я тебя тут же отпущу. - Он улыбнулся, и я совершенно растерялся. - А может, и нет.

- Не скажу! Пошел к чёрту!

Он замахнулся, словно говоря "я тебя предупреждал", но я не закрыл глаза и не отвернулся.

- Выбирай. Либо стань офигенной женщиной, либо отстойным мужиком.

Офигенная женщина? А снег горячий, да?

В тот момент я понял, что у меня есть другой выбор: схлопотать за упрямое молчание или за неправильный ответ. Я выбрал первое.

- Ладно, мы ещё вернёмся к этому разговору, - сдался Многорукий, отпуская меня. - Только не пойми меня неправильно. Я не говорю, что убивать - плохо. Я занимаюсь этим, сколько себя помню, и мне просто надоели такие дураки, как ты. Вы думаете, что отомстить можно, отвалив элиминатору кучу денег и потребовать фотки в качестве доказательства. Тц, вода остыла...

Теперь пришла моя очередь смотреть на него, как на идиота.

А как еще можно отомстить?

ГЛАВА 9

Многорукий сходил с ума. Вседозволенность превратила его жизнь во что-то очень длинное, скучное и даже при всех опасностях его профессии - однотипное. В затянувшийся зевок.

Поэтому он искал веселье повсюду, даже там где его по определению быть не могло.

В работе, в садизме, в пьянстве, во мне.

Совместив последние два пункта, он решил, что пришла пора научить кое-чему такого птенца. Тому, что должен уметь любой уважающий себя мужик и без чего просто не прожить в этом мире.

Тасуя колоду порно-карт, он пинком придвинул стул к столу, за которым я доедал консервы.

- Это азартная игра, - сказал Многорукий, когда объяснил мне правила.

- Что это значит?

- Значит, в неё играют на какую-то выгоду. Чаще всего на деньги.

- У меня нет денег.

- Это очевидно.

- Где мне их взять?

- В подвале есть сейф. - Он назвал мне код. - Осторожнее только с лестницей, там ступеньки держаться на честном слове.

- Я не о том. Мне не нужны твои деньги. Где мне взять свои?

- Ты куда-то собрался? На кой хер тебе свои деньги?

Как если бы мои потребности становились его потребностями, но только при условии, что я буду рядом. Как только я выходил за пределы его территории? Я становился нищ.

- Я должен платить за еду, жильё, одежду - повторил я те правила жизни, которые узнал за несколько дней в городе. - Я должен заплатить тебе за Рэймса.

- Если согласишься с тем, что ты женщина, я не возьму с тебя ни гроша, просто потому что я - джентльмен старой школы.

Словно жизнь велась по тем же правилам, что и азартная игра, где дама была самой сильной картой в колоде.

Как же.

- Лучше я тоже буду джентльменом старой школы, - ответил я.

- Чем же это лучше?

- Хотя бы тем, что я не закончу на ферме тухлым куском бесполезного жира.

- Ферма-ферма, чего ты заладил? Не собирались тебя забирать на ферму! С чего ты вообще это взял?!

На пару мгновений я потерял дар речи. С чего я взял? Потому что это все знали. И сейчас эти его вопросы... как будто он не был умнейшим человеком из всех моих знакомых.

- Сколько я себя помню, мне все говорили, что это произойдёт со мной. Так заканчивают все бракованные.

- Бракованные? - Он швырнул карты, голые женщины разлетелись по столу. - Думаешь, если бы ты был таким бракованным куском дерьма, за тобой бы послали Зорких? Дай-ка я тебе кое-что расскажу про этих ребят. Это элитное подразделение, гвардия энитов, их сторожевые псы и гончие, лучшие из лучших. Ими могут стать только люди из пробирок. Новейшие модели. Подбирать всякий мусор их не посылают. - Подведя итог, Многорукий бросил: - Тебя купил кто-то, балда.

- Купил?

- Ты должен был стать "куколкой". - Откинувшись на спинку стула, он достал сигареты. - Судя по всему, какой-то энит-извращенец отвалил за тебя немалые деньжищи. Причем сделал это тайком.

- Извращенец? - повторил я по слогам.

- В покупке "кукол" нет ничего плохого. Но тебя везли через нашу свалку, по заброшенным маршрутам на какой-то развалюхе. А значит, кто-то не хотел, чтобы о его покупке знали, дабы она не повредила его репутации.

- Но ты же сам сказал, что в покупке "кукол" нет ничего плохого.

- В покупке - нет. В некоторых видах использования - да. - Он взял в руки ближайшую к нему карту и повернул ко мне. Мне подмигивала блондинка в коротенькой юбчонке. - Эниты никогда, ни при каких обстоятельствах не должны трахаться с людьми, ясно?

Я покачал головой.

Я уже успел понять, что не знаю чего-то очень важного, что объединяет всех здесь, вокруг чего вращалась вселенная этого города. Словно помимо домов, транспорта, людей здесь было еще что-то, присутствовало незримо, ощущалось в воздухе. Какая-то жажда. Болезнь. Слово "трахаться" было самым распространённым, я мог услышать его за день раз сто, если не боялся выйти на улицу. При том что в приюте никто ни о чём подобном слыхом не слыхивал.

- Да потому что вы в своём приюте все поголовно сидели на стабе, - пояснил Многорукий. - И взрослые, и дети. Это касается не только вашего приюта, вообще всех людей, подчиняющихся системе. "Мебель", "кукол", солдат, простых работяг - всех. Кроме нас. Нас система пережевала и выплюнула, и мы выживаем здесь без стаба.

- Он дорого стоит? - спросил я.

- Да нет, не особо.

- Тогда почему его просто не купить?

- Потому что секс - смысл жизни. Это единственное удовольствие, которое можно получить в этой поганой дыре.

Я размышлял над его словами минуту-другую, разглядывая женщин на картах. Я был на них совершенно не похож. Какое облегчение.

- И для тебя тоже?

- Со мной всё немного иначе, - проворчал Многорукий, держа сигарету между зубами.

- Потому что ты - энит?

- Чёрт тебя дери! Да с чего ты это взял?!

Я помялся, прежде чем напомнить:

- Ты использовал контроль в тот раз.

- Я же тебе говорил: так могут все новые модели.

- Ты здесь живёшь уже больше шести лет. Так Майлз сказал.

- Майлз? - повторил он, словно не знал никого с таким именем. - Мало ли что тебе наплёл этот мудозвон. По-твоему здесь лучшее местечко, чтобы пустить корни кому-то из элиты? Или, может, я один в один похож на того иерарха, с которым ты столкнулся в своём приюте? Я похож на него?

Я молчал, потому что не знал, какой ответ правильный. Был ли он похож на иерарха? Однозначно, нет. Но он и на человека не был похож.

- Майлз сказал...

- Не слушай ты всяких придурков.

Но я не унимался.

- Если бы ты был из пробирки, тебе бы не нужны были те фотографии или эти карты.

- А если бы я был энитом, мне бы они охренеть как понадобились, так что ли?

Я настаивал на своём, потому что инстинктивно понимал: он бы не стал так рьяно доказывать обратное, если бы его это не задело. Он бы сказал мне убираться, потеряв интерес к спору. Я надавил на больное место, и он отреагировал протестом, как и полагается любому живому существу.

- Знаешь, как называется такая логика? Женская. - Многорукий перешёл в контрнаступление.