Зуза, или Время воздержания

— Потому что у твоих ног? Да ты не меня любишь, а мой купальник.

— Все твои купальники заслуживают высочайших чувств.

— А насчет верности… Я умею быть верной… Даже если мое тело не здесь.

32

Интересная жизнь — это собрание интересных рассказов. Пожалуй, по одному достаточно: один о детстве, один о юности, один о зрелости и fertig^[20]. А о старости? Разве что моей… Рассказы ночных бабочек? Вроде бы все ясней ясного, а не допросишься.

Расскажи про самый острый момент. Про взлет, начало, конец. Как на выпускном экзамене. Охарактеризуй самого чудно́го мужика из всех, с кем имела дело. Я допытывался напрямую и обиняками, и никогда не получал ответа — ни напрямую, ни обиняками. Ехидная улыбка — и все.

А уж если они рассказывали, то вспоминали один какой-нибудь случай, со временем, возможно, обросший сюжетом, но для меня интереса не представлявший. У кого-то пошла кровь из носу, кто-то прикатил в инвалидной коляске, кто-то оказался жутко толстый… мне это было ни к чему. Меня самого тогда нещадно трепали болезни. Лютовал паркинсон. Гикнулся позвоночник: я поднял телевизор, услышал хруст — месяц с лишним необъяснимых болей. После операции я потерял речь. Тремор вернулся во всей красе. Делай, что делаешь, ты на верном пути, заверяли меня друзья. Они не знали, что я изменяю Зузе с ее сестрой, скорее, просто советовали напоследок насладиться жизнью. Ведь велика была вероятность, что кости истончатся, позвоночник откажет, лекарства придется принимать до последнего вздоха, а боль не уймется. А какая еще есть вероятность? Лучше этой? Мы живем в краю лжецов, которым хочется слыть правдолюбами, — или наоборот.

Зуза уехала. Жена, с которой я даже в кино не успел сходить, уехала. Помните первый торжественный обед, который прошел не совсем так, как я замыслил? В первом зале сидели двое ее клиентов. Не знаю, сколько в соседнем… Конечно, следовало ожидать, что это ее смутит, при таком ремесле нечего изображать из себя героическую Эмилию Плятер^[21]. Теперь все умные. Но Зуза к таким вещам была слишком чувствительна. Я сам наделал ошибок — и она уехала. Ищи ветра в поле, точнее, среди соратниц. Ибо суть общения — постоянная жажда новостей и попытки ее утолить. Честно говоря, шквалы чувств, подобные тому, что захлестнул меня, редки. В литературе, кстати, образ шлюхи всегда положительный. От Достоевского и Толстого до Данило Киша. От Манна до Маркеса. Впрочем, не стоит сравнивать мою возлюбленную с героинями мировой литературы. В конце концов, она сама без особых колебаний призналась: не люблю читать. Так-то. И на мою долю выпадали горькие минуты.

33

— Но это же отличная дислокация.

— Ты про что?

— Я заказываю музыку, ты у моих ног. Никакого шовинизма.

— А купальник какой?

— Неотразимый. Глаз не отвести.

— Спасибо. Я спрашиваю про цвет.

— Должен подходить к брюкам.

— Брюки белые?

— Белые или черные. Хотя… Я ведь не от мира сего. Может, лучше зеленые? Ящеричный зеленый подчеркнет мою маргинальность.

Мне недоставало таких разговоров ни о чем. Я тосковал по ней, зверски тосковал. Она мне не изменяла. Курвы не изменяют — по-моему, на этих страницах нет открытия важнее. Изменяют подруги, невесты, жены; изменяют, потому что хотят узнать, каково в постели с другим, потому что есть две тысячи причин плюс тысяча мужских закидонов. Господи, почему в нашем отечестве постоянно говорят о глупости женщин, а о нелепой, агрессивной глупости мужчин помалкивают?

Девушка легкого поведения в интиме не нуждается. Ей нужна касса, за бабло она вам предоставит любой интим — это ее выбор, ее желание и насущная потребность.

34

Как известно, дома в Висле делятся на те, где водятся привидения, которые пугают людей, и те, где живут благочестивые аборигены, которых не испугаешь. Уж тем более им неведом религиозный страх. К ним наведываются разные библейские персонажи, и знатоки Евангелия вволю о том о сем с ними судачат. Приходит утомленный Моисей и немного отрешенный Авраам, однажды якобы заглянул сам царь Соломон, да и ветхозаветные пророки во главе с Иеремией и Иезекиилем навещают их довольно часто. Хуже обстоит дело с Новым Заветом: апостолы, хоть и редко, но заходят, а кроме них — никто. Наши же страхи постоянно при нас, но помалу мы с ними свыкаемся. Был ли среди наших предков охотник до библейских блудниц? Найдется ли кто-нибудь, кто считает Книгу исчерпывающей, хотя и одноплановой? Вряд ли, сомневаюсь. Время в этих грандиозных мифах идет по кругу. Женщины в Библии необыкновенные. Дочери Ноя, жены Исаака, танцовщицы Соломона. Есфирь и Руфь. Иродиада и Саломея. Еще разные наложницы. Круглый год ровный ближневосточный загар. Кого-то это устраивает, кого-то нет. Я бы ни с одной наложницей царя Давида не стал связываться. Уж лучше замерзнуть насмерть. Хотя…

Будь моя воля, я бы родился в доме, где водятся привидения. Что это такое, не совсем ясно, но сказать «там страшно» недостаточно.

Что значит: дом с привидениями? Что там давным-давно кто-то умер не целиком и оставшаяся в живых часть безобразничает? Или это особый вид энергии? Неведомые силы? Меня всегда удивляло, почему всемогущий Творец в общении с нами так косноязычен. Ведь каких только у Него нет возможностей — и языков всяческих полно, да и диктофоны наверно найдутся, и принтеры. А тут максимум шуршанье, потрескивание да стук в окошко. Сейчас любые чудеса и любые страхи объяснимы. Никто в здравом уме не станет объявлять о чьей-то смерти, колотя чем попало по чему попало. А вот это: «Я люблю тебя, Зуза. Тоскую по тебе, зверски тоскую» — все равно необъяснимо. Мужчина, он как магнит. К старости слабеет. И нечего тут хихикать. Человек — истосковавшийся зверь. У меня земля из-под ног уходит, рушатся последние опоры. Я пока не сдаюсь, но с каждым днем с этим все хуже.

Так что же это — дом с привидениями? Возмущение электромагнитного поля, нарушение всех законов, всех связей? Все шиворот-навыворот? Страшные вещи там творятся, двери распахиваются сами.

Мне трудно тебе писать. Ты никогда ничего не говорила от нашего имени, никогда себя со мной не отождествляла, и не нужно тебя за это винить, правда, не нужно. Как ни печально, но я понимаю: ничего тут не поделаешь. Не стоит и стараться.

35

«Кто в здравом уме влюбится в шлюху?»

Марио Варгас Льоса «Рыба в воде»

(Нотабене: я всегда считал его писателем — в лучшем случае — третьесортным.)

36

Врачи говорят: не теряй надежду, года через два… Будь их слова правдой, это граничило бы с чудом. Да какое там «граничило» — было бы самое настоящее чудо! Ах, проснуться и говорить по-старому — своим голосом, со своим деревенским акцентом, и язвить на свой манер. Но я, скорее, готовлюсь, к немоте — она ближе к тому хрипу, который сейчас вырывается у меня из горла. Ближе, чем что-либо другое. Я подумал, что ты уже устала верить, ждала хоть какого-нибудь повода, и повод нашелся — отсутствие кассы; прекрасный повод, о таком только мечтать; у тебя не осталось иного выхода, кроме как быстренько собрать вещички и слинять. Зуза! Зуза! Тебе расставание ничего не стоило, мне обошлось подороже. Но я не мелочен, не стану считаться. И сочувствия не прошу — ничего нет хуже сочувствия! — хотя бывало скверно. Через несколько месяцев, после того как мы расстались, я позвонил тебе. Не надо было звонить, ни в коем случае, знаю, но я чувствовал себя в безопасности, к тому же разговор по телефону лучше, чем самоубийство. (Найдутся такие, что будут утверждать обратное, — на них пока ноль внимания.) Я позвонил около полудня, ты спокойно, нормальным голосом, попросила перезвонить часов в пять — из Вислы я всегда звонил в это время, — и тут началось странное (к вопросу о привидениях…). Как будто бы ничего не изменилось, все нормально. Я, как ни в чем не бывало, собираюсь позвонить, мы не расстались, не разошлись, сейчас Зуза мне все расскажет, все объяснит, развеет мрак в голове. На целых три или четыре часа меня поглотила вымышленная реальность. Хотя разговор продолжался — а вы что подумали? — от силы минуты полторы, даже не две. Ты уже была поддатая, бормотала что-то о каком-то междусобойчике, о каком-то концерте… Бог с тобой, я прервал разговор, но что-то мне подсказывало, что это не последний раз, что будут повторения и в еще худшем стиле. Ничего хорошего ждать не приходилось.