L

— Но ведь, когда любишь, действительно мечтаешь, что у вас все будет идеально.

— Так, Жень, одно дело мечтать, другое — жить вместе бок о бок долгое время. Ты еще вчера не видела в ней, ну сама придумай в ком там, в какой-нибудь прынцессе заморской, ни одного недостатка. А сегодня ты почувствовала раздражение из-за того, что она слишком долго сидит в ванной, или оставила на столе чашку с недопитым чаем. А тебе ее мыть что ли? В сто пятый раз? И вместо привычных уже ласковых смс и звонков — молчание, или спокойный ответ: извини, я очень занята, освобожусь — перезвоню. Что, не так? Кто-то из вас, несомненно, первым забьет тревогу: любовь прошла? У нее появилась другая? Она больше меня не хочет? Ты задаешь вопросы или слышишь их от своей девушки: «Что-то случилось?» «Почему ты не позвонила мне?» И в ответ говоришь или слышишь: «Нет, все в порядке». «Все нормально».

— Да, так я и отвечала, — комментирует Женька. — Потом вообще начинается идиотизм, сидишь и пишешь смс не потому, что хочешь, а потому, что так надо.

— Ну вот, и я о чем! Напряжение растет. Появляются обиды, требования, претензии, просьбы, начинаются маленькие спектакли по привлечению внимания под различными предлогами (плохое самочувствие, проблемы на работе). Не получив нужной дозы нежных чувств, вы катите дальше растущий с каждым днем снежный ком претензий, начинаются предъявы. Тихая растерянность сменяется истериками, молчаливое раздражение, бубнеж — громкими скандалами.

— Да, и при этом вы же не хотите расставаться, вы не стремитесь найти кого-нибудь на замену, просто «что-то стало не так, как раньше».

— Когда-то моя преподавательница психологии задала вопрос аудитории: «Какой, на ваш взгляд, должна быть ваша первая реакция на заявление вашего партнера об измене»? Ну и с мест раздались разнообразные версии: от угроз до воплей негодования. А она спокойно все выслушала и говорит: — Нет, дорогие мои, вы должны поблагодарить его за честность.

Все хором: «Ка-а-а-ак?! Он изменил, а я ему должна сказать спасибо»?

— Ну, еще бы! — согласилась Женька. — Я бы убила просто. За что благодарить?

— А я вот думаю, что гармоничная пара — это не та, которая во что бы то ни было сохраняет видимость хороших отношений, не та, в которой один или оба партнера постоянно чувствуют себя «идущими на уступки», это, прежде всего, атмосфера, в которой обман теряет смысл. Мы все не ангелы. Мы думаем об измене, нежно обнимая свою вторую половину. Жень, согласись, что мы врем каждый день, исходя из убеждения, что это ложь во имя спасения, что тем самым мы бережем нервы друг друга. Мы, просто, боимся, что если наш близкий человек узнает правду — он уйдет. Страх одиночества — вот основная причина обмана в отношениях. Я, конечно, не призываю начинать утро и заканчивать день с исповеди. Цель — не донести что-то до другого человека, а сделать так, чтобы у партнера возникло желание быть откровенным. Это происходит не сразу, но есть несколько ключевых моментов, несколько правил, соблюдая которые, через некоторое время можно совершенно изменить качество общения и степень взаимной откровенности.

— Но не все же хотят знать правду.

— Конечно, это не относится к тем, чей принцип «меньше знаешь — крепче спишь». Я не против такого подхода к личной жизни, он во-многом оправдан, и при взаимных усилиях действительно, можно просто умалчивать и о тех моментах, которые нас не устраивают, и о наших желаниях, которые могут задеть самолюбие партнера, и о наших потребностях и способах их реализации на стороне. Для многих, конечно, проще, сохраняя видимость идеальной пары, ничего не обсуждая со своей второй половиной, спокойно получать где-то в другом месте все то, чего нам не хватает. Да? Секс, например, если дома все приелось. Да, Жень? Или поболтать по душам с приятелем, о той же самой любимой. Посплетничать элементарно. Но, если представить, что твой партнер делает то же самое… и в этот самый момент он не задерживается на работе… Становится не по себе. Любому, да? Поэтому, лучше дать возможность близкому человеку эту самую горькую правду сказать. Это — ключ для тех, кто хочет, чтобы его близкий человек мог свободно, не опасаясь быть непонятым, придти и поговорить обо всем, что его волнует.

— Лил, у тебя какая-то идеальная модель получается. На практике я так лично сомневаюсь, что смогу спокойно выслушать. Да и ты тоже.

— Никто никому ничего не должен. Эта простая фраза как-то моментально перестает быть такой симпатичной, когда речь идет об отношении к нам, любимым. Причем, так горячо любимым еще вчера. Нет, Жень, нам же, если разобраться, все должны — и вечную любовь, и постоянное непреходящее вожделение, и заботу, граничащую с самоотречением, и, конечно же, верность до гроба, и внимание к мельчайшим изменениям нашего настроения, и все, что угодно. Перечисление этого списка выглядит абсурдным, но на практике наши требования ко «второй половине» не менее идиотские. Просто, нам всем хочется именно так, и совершенно нет желания мириться с тем, что сегодня мы не вызываем тех же чувств, что и вчера. Самое неблагодарное занятие, которому можно с упоением посвятить свое время, это — обвинение другого в этих самых переменах.

— А кто виноват?

— Так дело не в том, что кто-то виноват. Дело в том, что выбрать: сидеть в иллюзии того, что все «как раньше» или признавать, что все меняется. По-сути, выбора-то и нет. Если тебе изменяют, или ты изменяешь, то никакой идиллией уже и не пахнет. И, если мне не хочется, чтоб мой партнер меня обманывал, я должна сделать так, чтобы он не боялся сказать мне правду.

— Я раньше была уверена, что не смогла бы простить измену, — сказала Женька.

— И сама при этом гуляла направо и налево. Где же справедливость?

— Знаешь, кажется, что это — разные вещи. Когда ты, и когда — тебе.

— Удобная позиция, ничего не скажешь.

— Теперь я думаю не так, что уж ты меня принимаешь прям за какого-то монстра. Все сложнее. Или, наоборот, проще.

— Наверное, проще. И неважно, есть у тебя партнер в данный момент, или его нет, связывает ли вас только секс на одну ночь, или вы живете вместе уже второй десяток лет. Основные проблемы в отношениях, скорее всего, заложены только внутри нас самих, и, избавляясь от конкретного человека, мы не решаем эти заморочки, а только загоняем их вовнутрь, превращая в так называемый опыт и выводы. Мне кажется, что исходная точка одна: что я могу изменить в себе, чтобы мне жилось лучше? Только так и не иначе, понимаешь? Что бы ни происходило с нами в нашей личной жизни, я уверена, всегда есть какая-то позиция, какое-то внутреннее состояние, в котором мы и не прогибаемся под изменчивый мир, и не тратим огромное количество нервов на то, чтоб изменить кого-то рядом.

— Никто не знает, как правильно жить, — подытожила Женька.

— Да, а, если и знает, то на практике что-то не получается. Все равно хочется вечной непреходящей любви.

— Ее нет, — отрезала Женька.

— Возможно, — согласилась я, и сделала музыку погромче.

— А я в нее, все-таки, верю, — добавила Светка. Мы с Женькой грустно переглянулись.

Приехав домой, в Москву, попрощавшись с девчонками, я, почему-то, разозлилась на себя. Вот еще! Выдумала себе влюбленность, не получив никакого внятного подтверждения о взаимной увлеченности. Вымотанная дорогой, я пообещала себе, отключаясь в пятом часу утра, что оставлю эту поездку, и Женьку, и все весенние эмоции, вызванные путешествием, в уплывающем дне. И больше не увижусь с ней. Незачем. Самоуверенная девчонка, совсем недавно пережившая расставание. Она даже телефон мой не записала! Все, брысь!

Утром меня разбудил звонок. Непроснувшаяся рука услужливо поднесла к глубоко еще спящему уху радостное:

— Привет, — пауза, конец которой был отмечен моим сонно-удивленным ответом. — Я о тебе так и не переставала думать, мне кажется, я и не спала совсем. Приезжай ко мне в гости. М? Без Светы уже.

В ее голосе было все, что нужно для начала отношений. Не было только одного. Серьезности.