Совьетика

Многим вещам придется учиться заново – ведь мы основательно подзабыли их с советских времен…

Глава 9. Развязанный веник

…И опять мне снится воркование голубей под крышей нашего дома. Его звуки успокаивали и, казалось, даже согревали меня, убаюкивая длинной зимней ночью. Мне кажется, что дедушкины голуби скребутся в потолок своими красными лапками, шелестят крыльями, гоняют друг друга по чердаку, поругавшись… где-то в глубине чердака пищат голубята. У дедушки был свой, особый звук для того, чтобы позвать их на кормежку – ни один из нас не мог его сымитировать. И на письме его не передать – это было что-то вроде «г-щ-гль-гль-гль-гль-щ», но сходство все равно получается какое-то жалкое. Как у нового российского гимна со старым советским – вроде бы музыка та же, а не звучит… Не вызывает чувств.

С моим отъездом мамин дом не опустел, а скорее совсем наоборот: он почти все время был полон моих друзей! «Веселую ты мне устроила жизнь!»- писала мне мама. – «Дома двери не закрываются; все время то один твой приятель приезжает, то другой, а то даже и несколько сразу!»

То заезжал из Тбилиси суровый перуанец Педро вместе со своей грузинской женой Вардо – по дороге в Лиму. То Володя Зелинский, то его брат Алеша. То их родители, ставшие беженцами – они радовались, что хотя бы успели продать свою квартиру чеченцам, хотя и за бесценок. После того, как увидели по телевизору, что «федералы» начисто разбомбили их дом в Грозном…

То наведывалась Верочка из Усть-Каменогорска – ее судьба получилась самой грустной изо всех нас. Восторженная девочка, ходившая вместе со мной на австралийский балет была вынуждена бежать из родного Казахстана вместе со своей мамой. Что именно там произошло, толком никто из нас не знает, но она чего-то смертельно опасалась. Верочка и ее мама решили любыми силами устроиться после этого в Москве и пару недель прожили у гнас дома. Однажды моя мама вернулась с работы пораньше – дома были наглухо задернуты все занавески, а Верочка сидела, сжавшись в комок, в углу, и дрожала: у нее зуб на зуб не попадал.

– Тихо!- воскликнула она, увидев мою маму, – Они там, за окном… они за мной следят, я знаю….

Мы жили на 5 этаже, и за окном никого, естественно, не было. Кроме птиц. В доме напротив находился банк, который после 5 часов закрывался.

– Кто «они», Верочка ? Никого там нет, вот, посмотри сама…- но когда мама попыталась занавеску отодвинуть, Верочка чуть было не вцепилась ей в горло…

У бедняги всерьез поехала крыша. И у ее мамы тоже. Они уехали в Москву, устроились где-то дворничихами, получив комнату (обе с высшим образованием!), и их следы затерялись…

Перестроечные и послеперестроечные коллизии отразились на психике многих. Было страшно наблюдать, как знакомые тебе, вчера еще нормальные, веселые, жизнерадостные люди на твоих глазах постепенно сходят с ума: становятся сектантами, спиваются, кончают жизнь самоубийством…

Те, кто утверждает, что все это происходило у нас в стране в таких же масштабах и раньше, только мы об этом не знали, или честно заблуждаются под влиянием «демократической» прессы , или лгут. Пресловутая гласность здесь совсем ни при чем. У нас всегда было много знакомых – но никогда еще не было среди них столько людей, с которыми что-нибудь случалось.

Жена маминого коллеги ударилась в религию. Пока она билась лбом об пол в церкви, ее сынишка залез на крышу этой самой церкви, упал оттуда и разбился насмерть. Мой бывший одноклассник, отслуживший уже в армии – на подводной лодке!- пошел на рыбалку и не вернулся: кто-то ударил его камнем по голове и бросил в речку… Другому моему однокласснику, работающему в морге, выпало делать ему вскрытие. После чего он бросил «мирскую жизнь» и закопался где-то в землянке. Муж моей подруги Аллы повесился. Единственный сын нашей первой учительницы, которого она так обожала, не дожил и до 30 лет. Друга моего троюродного брата, которого мы знали с детства, ставшего охранником в банке, пристрелили около подъезда. То же самое произошло с сыном бывшего Томочкиного начальника. Он бежал по двору, недалеко от нашего дома, пытаясь спастись, а в него стреляли на ходу… Среди бела дня! Когда я жила в СССР, было немыслимым даже представить, чтобы у кого-то просто вот так было на руках огнестрельное оружие. Оно было только у совсем уж отпетых бандитов-рецедивистов, по которым плакала «вышка», и таких бандитов на всю страну было раз-два и обчелся. Брата дядиной жены Глафиры нашли повешенным на дереве: он взял у кого-то деньги в долг и не мог отдать. Собирался «заработатъ» в Чечне – больше было негде!- но не успел туда доехать: кредиторы нашли его раньше… А сколько стало несчастных случаев на дорогах! Одну бабушку сбило машиной на центральной улице прямо при мне – а я была дома всего только две недели… Мне потом долго снилось, как она взлетает в воздух от удара.

Когда я пошла навестить на кладбище могилу дедушки, я ревела в голос, увидев, сколько вокруг нее могил молодых, здоровых парней и девушек. Почти все моложе меня. Все – за последние несколько лет…

Кто там обещал лечь на рельсы ?…

Женя из Ялты после долгих мытарств тоже осталась в Москве – но у нее хотя бы по-прежнему с головой было все в порядке! Одна из наших преподавательниц помогла ей устроиться на работу в библиотеку. Она не имела своего угла к 35 годам, закручивала романы со студентами, но крепилась и на жизнь не жаловалась. Только как-то раз написала мне: “Знаешь, Женечка, вот выходишь утром на улицу, – и такое впечатление, что в городе все дома, ну в общем, всё осталось по-прежнему, а улицы захватили какие-то инопланетяне…“

Виталик Резников из Ростова, другой наш однокурсник, с которым у меня были общие воспоминания, единственным из нас из всех так и не получил диплом и теперь перебивался тем, что учил молодежь играть в шахматы. Это был высокий, немного нервный еврейский мальчик – большой маменькин сынок, у которого легко шла кровь носом. Изо всех наших однокурсников он единственный говорил о себе, что он еврей, когда это еще не было модно. Его папа эмигрировал в Францию на волне еврейской эмиграции из СССР начала 70-х, но жизнь там привела его в ужас, и он вернулся. Теперь над Виталиком все смеялись из-за этого… А общие воспоминания у нас были потому, что мы несколько раз сходили вместе в кино на 3 курсе, и он даже один раз свозил меня в гости к своей зеленоградской тете. Он был соседом по комнате Саида в новом общежитии, и я начала было тогда с ним встречаться, чтобы Саида позлить. Но как только я поняла, что со стороны Виталика это грозило перерасти во что-то большее (он попытался было меня один раз поцеловать), я ужасно перепугалась и начала от него прятаться. Я была совершенно к этому не готова. Он был умный парень и быстро все понял… А я до сих пор вспоминаю слова Антуана де Сент-Экзюпери – о том, что мы в ответе за тех, кого мы приручаем…