клуб аистенок(СИ)

Рути, Шелли прав, - сказала Барбара, - вам необходимо разобраться с собой, почему вы так неуверенны в отношении мужчины, который предлагает вам интим и возможность брака.

- Не знаю, - покачала головой Рути и потянула носом, а Элейн протянула ей салфетку. - Я постоянно думаю об этом. Может, потому, что когда погибли мои братья, это была такая боль, что мне страшно, а, может, потому что никто по-настоящему не хотел меня так, как Луи, и поэтому я не верю ему, а, может, мне хочется, чтобы Сид думал, что Шелли и я - обычная пара. Я не... я не ...

Потом, повернувшись к Шелли, она взяла его руку:

- Я так тебя люблю. Никогда мне не выразить словами, что ты - вся моя жизнь, потому что твоя любовь - причина того, почему я выжила, почему я живу.

Шелли улыбнулся ей, удерживая ее руку в своих, и когда глаза их встретились, сказал:

- Я чувствую то же самое. Рут. А потому я говорю тебе: пора двигаться вперед.

Он встал, поднял ее и обнял. А когда разжал объятия, и Рути утерла нос, Рик произнес:

- ... все так, но главный вопрос: когда мне удастся прочесть этот сценарий ...

- На следующей неделе принесу, - пообещал Шелли.

45

- У тебя все нормально? - Стэн притулил свое тело к изгибу ее спины, согревая ее, уже согревшуюся.

Она лишь наполовину спала. Весь вечер она слегка дремала, то и дело открывая глаза, чтобы посмотреть на часы и сообразить, сел ли Стэн уже на самолет и сколько ему потребуется времени, чтобы добраться домой. Вот сейчас она уже может уплыть в безмятежность и забвение, потому что он уже рядом. Она начала ускользать, но вдруг, вздрогнув, очнулась, вспомнив в этом затуманенном своем состоянии, что есть большая новость, которую она должна сказать ему лично.

- Нормально, - ответила она на его вопрос слегка охрипшим от сна голосом. - Даже о'кей для двоих.

- Хорошая новость, - откликнулся Стэн голосом, в котором звучало дружелюбие и желание. Ее не удивило, когда его руки забрались под ее ночнушку и нашли ее груди, уже такие вспухшие и большие, что она не могла лежать на животе.

- Та, та, - произнес он, - если б я не знал ...

- Ты считаешь, я беременна, - она поворачивалась к нему медленно, чтобы защитить вспухшие груди.

- Шутишь? - он смотрел на нее во все глаза.

- По такому поводу я не стала бы шутить ...

Волна возбуждения и удивления залила лицо Стэна:

- Ребенок? Ты говоришь, у меня будет ребенок? - в голосе его прозвучала гордость, и он притянул ее так близко и с такой силой, что она скукожилась, так как грудь его надавила на ее вспухшие груди.

- Да, - подтвердила она и разревелась от замешательства, боли и гормонов.

- Родная, это удивительная и животрепещущая новость. Детям сказала?

- Нет еще ...

- Почему?

- Потому что я хотела тебе первому сказать ... потому, что Джеффа никогда нет дома, Гайди не перезванивает мне, когда я звоню ей, и ...

-И ...?

- Потому, что думаю, они поднимут меня на смех ...

- На смех. Я считаю, это баснословно хорошая новость. Иду прямо сейчас купить прогулочную коляску, которые видел у папаш. В них хорошо вывозить ребенка на свежий воздух. И мне необходимо привести себя в форму для ночных кормлений, утренних подъемов, игры в футбол.

- Бог мой! - Барбаре казалось, что груди ее готовы взорваться, ее мочевой пузырь был переполнен, она так устала даже думать об этом.

- Звучит ужасно.

- Ну, нет, - откликнулся Стэн, такой же гордый, как и 24 года назад, когда она сообщила ему новость о Гайди. - Звучит замечательно. Я так рад, родная, поверь, сейчас в тебе говорят гормоны, они разбушевались, но увидишь, ты тоже будешь рада.

Он целовал ее снова и снова, а потом целовал ее вспухшие груди ...

"По крайней мере", - подумала она, - "мне не надо сейчас думать, какой день месяца сегодня".

- Нет, я безрассудна до потери памяти, если решусь не оставлять ребенка, так? Знаю, ты всегда говоришь мне брутальную правду, так, мам?

- Когда бьшо не так? - улыбнулась Грейси.

Они прогуливались по бульвару. На Грейс было то, что она, смеясь, называла "мой спортивный костюм", и в нем она прокладывала себе путь по травяному покрову, приветствуя ранних бегунов.

- Не могу понять, почему у тебя есть хоть какое-то сомнение, - произнесла Грейси. - Хотелось бы мне получить такой шанс. Потребовались годы, чтобы я поняла, что такое быть хорошей матерью и, наверное, сейчас в мои зрелые годы, я бы ею стала. Поступай, как я тебе говорю, а не так, как я поступаю. Поднимать, воспитывать ребенка - лучшее, самое важное и креативное дело в жизни. И, кроме того, с эгоистической точки зрения, я хочу иметь еще одного внука, и потому я просто настаиваю.

На минуту Грейси потеряла равновесие, Барбара поддержала ее под руку, но Грейси быстро пришла в норму, и они продолжили прогулку.

- Я никогда не была такой, как ты успешной на работе и успешной в семье. Моя личная жизнь была трудна. Я тратила ее на культуру других народов, на их ценности, пути развития. Думаю, я пыталась найти себя во всем этом. Но ты и твоя сестра - лучшие мои достижения. - И она рассмеялась, будто поняв что-то важное. - Может, такова моя контрибуция, мой вклад. Я была такой стервой, что это выковало в вас бойцовский характер, а?

- Вероятно, мама, - согласилась Барбара.

- А как прореагировал муж? - спросила Грейси, поворачивая на 26-ю улицу, где они могли позавтракать на открытом воздухе.

- Смеешься? Он воображает себя самым сексуальным на поверхности земли и хочет купить прогулочную коляску.

Грейси ухмыльнулась.

- А дети?

- Джеффу идея понравилась. Говорит, ему теперь легче уехать в колледж: он не чувствует себя виноватым, зная, что мне есть кого обнимать. Гайди какое-то время думала, после того как я сообщила ей, потом рассмеялась "Давай, мам. Я помогу" - так она сказала. В последнее время она в хорошем расположении духа: встречается с новым молодым человеком и нашла, к тому же, новую работу.

- Ну что ж, сейчас, когда решен вопрос с ребенком, давай подумаем, как быть с твоей работой. Ты всегда грозилась уйти на пенсию, но я-то тебя знаю ... Как ты собираешься решать проблему иметь ребенка и клиентуру?

Они стояли у прилавка, и Барбара наблюдала, как продавец подогревает молоко для капуччино для Грейси. Трудно ей было подавить приступ зависти: узнав о своей беременности, она отказалась от кофе.

Не знаю. Они вместе уже довольно долго, особенно я имею в виду "Аистиный клуб". То, что предстоит им с детьми, заставляет меня думать, что я им нужна на целую вечность.

- И что?

- А то, что группы в госпитале - лимитированы во времени: от сентября до июня, и существует длинный список ожидающих. Практичность диктует эти 9 месяцев, этого времени достаточно, чтобы охватить все необходимое.

- Это абсурдно, - сказала Грейси и так двинула рукой, что почти сбила чашечку с кофе, которую продавец только что поставила перед ней. - Не получится. И уже точно для группы с детьми, родившимися новомоднейшими способами. Этим родителям необходимо будет регулярно собираться и принимать решения, что делать. Ты должна вести эту группу вечно. И будут же другие родители с теми же проблемами.

- Уже есть, - подтвердила Барбара, - я получаю массу звонков.

- Я предлагаю сказать твоим коллегам, что ты отказываешься ставить ограничители на человеческие эмоции, и если они тебе откажут, ты продолжишь и будешь вести группы из своей гостиной, если потребуется.

Барбара ухватилась за прилавок, когда волна тошноты накрыла ее с головой.

- А что они скажут на это? - спросила ее Грейси, взяв чашечку с кофе и направляясь к столу.

- Мама, если в это время у меня по утрам такие приступы тошноты ... случиться может всё.

Луиз Пфайфер в это утро была особенно импозантна: выше, чем Барбара помнила, подчеркнуто точна, когда ставила Барбару в известность о финансовых проблемах бюджета и о своих переживаниях перед предстоящим собранием Совета директоров. Подошла очередь Барбары объяснить, почему она просила о личной встрече, и она нервничала и пыталась сдерживать свои эмоции, которые знала, были результатом гормонов в ее теле и переживаний, связанных с группой. Она помнила, как Рути Циммерман рассказывала ей, как сидела на собрании, окруженная писателями-мужчинами, и ей приходилось снова и снова повторять себе: "Не плачь! Только не плачь! Только не плачь - ее мантру.