Кривая сосна на желтом обрыве (СИ)

Точно, дедуля Толя за такое пошеямчика привесил бы. Инструменту пришла хана, он такого не прощал. На стекле осталась замечательная глубокая царапина. С другой стороны, зря лупа не пропала. Окажись там кварц, она бы и не пострадала. Но это оказался не кварц. А когда я через пострадавший инструмент посмотрел внимательно на серовато-синюю нашлепку, то обнаружил там еще несколько подозрительных блесток. Но проверить их никакой возможности не было. Выковырнуть камушек, повредивший лупу - тоже. Без инструмента - попробуйте, а я погляжу, как это у вас получится!

Итак, что делаем? Оставить как есть, потому что с гарантией никто ничего не заметит, а потом прийти с зубилом и молотком? Тогда только ночью, потому что тут у нас вроде как центр, и райотдел милиции под боком, постовые ходят. А ночью без света одному неудобно, опять-таки неизвестно, на какую глубину в гранит уходит прожилка более темного камня. Кого о помощи просить? Федю, что ли?

Ну, нет. Не дам себя жадности обуять. Не буду зарываться и стучать молотками в городском парке и выставлять себя дураком. Как говорил кто-то из юмористов: "Кесарю - кесарево, слесарю - слесарево?" Мое от меня не уйдет. Точнее говоря, не ушло, потому что я был уверен: четырехсоткаратный красавец стоит дороже, чем все ему сопутствовавшее. А еще я был уверен, что он такой у меня не последний. Так что я достал телефон и набрал номер.

- Пап, ты где есть?

- Это ты где есть? Ты помнишь, что скоро собираться?

Я даже на наезд родительский отвечать не стал. Проехали.

- Бери молоток, зубило и дуй ко мне на Некрасовскую.

Нет, папа у меня хват. Ни вопроса больше. Одно слово:

- Жди!

И нажал отбой.

Мне и ждать не пришлось. Он на машине домчал духом. Молоток и зубило достал из багажника. Подошел ко мне. Спросил:

- Где?

Я молча показал на синеватую нашлепку. Отец присел на корточки, посмотрел, потрогал.

- Сережка, ничего тут не сделать ни молотком, ни зубилом, ни такой-то матерью. Эта фигня называется ксенолитовая интрузия, черт знает, как далеко она уходит в камень. Как тот чукча говорил: трактора, однако, звать надо!

И нажал кнопочку быстрого набора:

- Павел Михалыч! Извини, что в выходной беспокою, но тут дело особое: нужен кран и грузовик. Нет, это мой пострел кое-что обнаружил. Да, на том же месте, на самом виду. Интрузия со включениями в боку большого камня. Да с полтонны, наверное: он тут самый здоровенный.

На другом конце трубки что-то забурчали.

- Да подождем, конечно, - и обратился уже ко мне.

- В выходной технику достать проблема. Сейчас прискачет, ему свербит самому глянуть.

Публий Сервилий действительно прискакал, ни пятнадцати минут не прошло. За руку поздоровался с отцом и потом - со мной. Типа, зауважал. Я понимаю, понимаю: заработал. Слова лишнего не говоря, сразу сунулся к камню. Посмотрел через поцарапанную лупу, потрогал пальцем, потом на палец зачем-то поплевал и еще раз потрогал. Тяжело поднялся с колен, отряхнул брюки. Он ровесник отца, но отец сухощавый, а этот в теле, и физкультурой подзаняться ему бы точно не помешало. Повернулся ко мне:

- Серега, у тебя что, экстрасенсорные способности?

Я только плечами пожал:

- Нет вроде бы. По крайней мере, раньше не замечалось. Так, случайно вышло.

- Ничего себе заявочки, случайно! Я бы лично хотел, чтобы эти случайности продолжались, причем как можно дольше. Анатольич, как насчет того, чтоб твой отпрыск неделю погулял по восьмому карьеру?

- Против. В школу кто ходить будет?

- Ах, черт, забыл про школу вгорячах. Ну хоть выходной-другой, ладно?

- Не сегодня, сегодня Серега именинник, у него целое сборище ждет. На той неделе, добро?

- Добро, - Воскобойников досадливо вздохнул. - Нифонтова я уже по тревоге поднял, техника будет через час-полтора. Караулить, полагаю, резона нет, средь бела дня никто эту дуру не упрет. В распил ее сегодня же отдам, в понедельник знать будем, чего и сколько. Я вас проинформирую.

Слава богу, дома мать успела собрать все затарки к шашлыкам. Все уместилось в обширном багажнике "козла". А за рулем в полной готовности сидела Надюшка.

- Серега, я сегодня у тебя нянька. Дуэнья, так сказать. Беспризорным тебя оставлять боятся, самим ехать стремно (правильно, воображаю я бабулю Тоню на празднике жизни). А я вроде и за тобой присмотрю, и обедни не испорчу. Бабка говорит, недалеко от вас ушла. Ну и трезвым должен же кто-то быть?

Пески - это пляжи на излучине речки Каменки. Всего таких удобных пляжей семь, и называются без изысков: Первые пески, Вторые пески и так далее. Первые - самые большие и самые близкие к городу, соответственно, самые многолюдные летом. В конце сентября любителей искупаться уже мало, но шашлычные компании наезжают. Тем более что выше по склону расположился небольшой лесок, а может, большая роща под названием Заячий Куст, гектаров десять всего. Низкорослый, густой лесочек, ходить по нему трудно, потому что полно колючего боярышника и шиповника. Из-за этого количество зайцев на квадратный метр какое-то невообразимое. И дрова собирать - то еще удовольствие.

Приехали мы раньше назначенного времени - как раз, чтобы успеть собрать дров и нажечь углей. Мангал захватили с собой, не надеясь на приспособления из камней и кирпичей, в изобилии водившихся у многочисленных кострищ. Использовать придется все, народа уж очень много. Так что Надюха бегала с хворостом, а я орудовал топориком и подбрасывал понемногу дрова в мангал, когда с бугра спустился потрепанный "УАЗ". Не без удивления я узнал машину Садоева. За рулем сидел Муса. А рядом - Аминатка.

Офигеть. Я пригласил, конечно, весь класс. Но по опыту знал две вещи. Во-первых, когда приглашаешь всех, приходит обычно половина, плюс-минус. Во-вторых, никогда ни одна из девчонок Садоевых на такие сейшны не ходила. А Муса подрулил прямо к нашей стоянке.

- Здорово, именинник! Принимай. Во-первых, подарок, - он протянул здоровенную, оплетенную лозой бутыль. Вахино домашнее вино, знаю. Фиг я его выставлю на именинный стол. Припрячу для дома. Для орды гостей покупного сушняка довольно будет. - Во-вторых, помощницу. Народа много, у всех руки не тем концом вставлены, на всех самому жарить придется, да?

- Не совсем. Вон, Надюшка со мной. Пусть поступает под ее командование.

Муса обернулся на подходившую с очередной охапкой хвороста Надюху.

- А, сестренку прихватил. Это хорошо, две женщины управятся лучше, чем одна. Я за ней часов в шесть приеду.

Все ясно с хитрым чеченом. Убрать Аминатку из компании раньше, чем все окосеют. Умно. Одно непонятно: почему ее вообще пустили.

Надюха приняла подмогу благосклонно. Сразу припахала - посадила насаживать мясо на шампуры. Мангал вмещает двенадцать шампуров, орда припрется большая - надо, чтобы по крайней мере две партии были готовы. Нет, что народ подойдет на час позже назначенного времени - я не сомневался. Опыт какой-никакой имеется. Кто-то опоздал, кого-то вызванивать, не корова забодала, так забором привалило. Я увидел небольшую толпу, валившую со стороны города, где-то в половине четвертого.

Дорога идет ниже того места, где мы устроились - не у самой речки, а на склоне. С этого склона всех я пересчитал - восемнадцать человек, и девчонки стали раскладывать пластиковые тарелки на покрывале по числу людей.

Но когда я разглядел поближе, кто из одноклассников пожаловал, радости у меня поубавилось. В первом ряду вышагивала Лилька Шапошникова собственной персоной. Ну да, я ведь приглашал весь класс. И хоть постарался довести до нее окольным путем, что видеть ее мне не особо хочется, ей плевать. Дура. Пацаны перед ней выпендриваются, а она всех поддразнивает: этому дам, этому дам, а тебе не дам, если ты... а дальше уже что в голову ляпнет. Сколько было драк и всяких глупостей из-за нее - не сосчитать. Я отказался разбить стекло в машине завуча. Зачем? Ради вот этой? А сам завуч, Бородавка по кличке, ничего мне плохого не делал. С тех пор у нее любимая забава - натравить кого-то на меня. Правда, желающих на меня нарваться много не находится. Но видеть ее мне мало радости доставит. А самое главное - она будет доставать Аминатку. Сама или через кого-нибудь из ребят.