Школа для толстушек

асть на излечение, под опеку к такой медсестре – значит семимильными шагами двигаться к выздоровлению.

О медицине Полина никогда не мечтала – крови боялась. Она закончила в Москве техникум, устроилась чертежницей в конструкторское бюро большого завода, познакомилась с Василием. Когда их отношения мягко подкатили к дверям ЗАГСа, она без обиняков предупредила: я детей не хочу и рожать не буду. Словно специально задуманная природой для материнства, Поля израсходовала свои инстинкты в детстве и юности. Их поглотили младшие братья и сестры: пеленания, купания, ночные бдения у постели заболевших, прогулки с колясками вместо танцев в клубе и вечные очереди – в туалет, в ванную, за обеденный стол, за платьем сестры, за маминой лаской. Вершиной семейного счастья Полина считала тишину и одиночество в доме.

Она слышала, что можно сделать операцию с гарантией абсолютной бездетности. Женщине перевязывают какие-то трубы у матки, и она не может забеременеть, хоть тресни. Василий против операции не возражал. Поля страстными поцелуями доводила его до белого каления, а дальше ни в какую – в заветное место не допускала. Боялась понести и, как мама, без видимой причины наплодить целый полк. Прощай тогда тишина и спокойствие.

Они поженились, а с операцией возникли сложности. Контрацептивам, которые, по рассказам женщин на работе, рвутся, как детские шарики, Поля не доверяла. И крутился Вася ужом на сковородке – вроде и муж, а не допущен по-серьезному к телу. Смех и грех были первые полгода их семейной жизни. Кому рассказать – животы надорвут. Но Васе было не до смеха, а Поля, глядя на него, слезами обливалась. И все-таки твердо берегла свою девственность.

Оказалось, что по закону ей операцию делать нельзя. Во-первых, не исполнилось еще тридцати пяти, а во-вторых, не было двоих детей. Интересная картина – бесплатно аборты делай, но избежать их ни за какие деньги не разрешается.

Вася выл от тоски и страсти, Поля чувствовала себя обманщицей и палачом. Пока не нашлась лазейка. Сначала в виде врачихи. Та выдала Поле справку о наличии тяжелого заболевания сердца и медицинских показаний к стерилизации. Потом договорилась с хирургом-гинекологом, что та справке поверит и трубы перевяжет. Деньги, которые откладывали на телевизор и холодильник, ушли на взятки докторам. Живот Полине резали под наркозом, и шрам остался как после аппендицита. Зато никаких волнений на всю оставшуюся жизнь.

По скромности Поля никогда об этом разговора бы не завела. Но если бы ее спросили, как счастья интимного добиться, посоветовала бы следовать их примеру: год поститься и воздерживаться, а потом – как с обрыва в реку, в пучину благодати и удовольствия.

Зажила Поля как мечтала. Работа необременительная, в семейном общежитии не долго мыкались – Васю по профсоюзной линии стали двигать, квартиру дали, он институт вечерний закончил. А в последнее время вовсе в гору пошел – в префектуре работал, его кандидатура на выборы в городскую думу рассматривалась. Ремонт сделали, обстановку купили,